В июне этого года стало известно, что Дженнифер Лоуренс отныне будет представлять не только коллекции одежды и макияжа Dior, но и станет лицом первого за 16 лет самостоятельного (то есть не фланкера) аромата бренда. Новость вызвала в соцсетях неоднозначную реакцию. Пока одни радовались, другие негодовали: тем, кто привык видеть на постерах духов Натали Портман и Шарлиз Терон, кандидатура Лоуренс показалась, мягко говоря, не подходящей. «Образ женщины Dior — утонченная красота… А Дженнифер — воплощение американской мечты… Девушка сельская, крепенькая. Не гнушается крепкого словца и плевать хотела на правила этикета»; «Девчонка милая, но простовата для Dior»; «Очередное стандартное дитя киноиндустрии…», — вот лишь самые корректные комментарии посетителей крупнейшего международного ресурса, посвященного парфюмерии.
Комментаторы при этом, похоже, забыли, что Дженнифер связана крепкой дружбой (разумеется, подкрепленной многомиллионным контрактом) с легендарным парижским домом аж с 2012 года. Все это время ее лицо из сезона в сезон появлялось на постерах коллекций одежды и в рекламных фотосессиях новинок макияжа, не вызывая при этом бури негодования в массах. За прошедшее время образ Лоуренс успел соединиться с эстетикой Dior, так что одно уже кажется неотделимым от другого. Впрочем, как это иногда бывает, хейтеры сумели непостижимым образом уловить суть: Дженнифер действительно та самая простая «соседская девчонка», ее нельзя назвать ошеломительной красавицей, она и впрямь далека от утонченных манер и воплощает собой пресловутую американскую мечту. И тем не менее, именно Лоуренс теперь ассоциируется с творениями французского модного дома с полувековой историей.
Когда креативный директор Dior Раф Симонс предложил Дженнифер сняться в рекламной кампании сумки Miss Dior сезона SS2013 в прокате только-только прогремела первая часть франшизы «Голодные игры». Роль Китнисс Эвердин, сильной и бесстрашной участницы смертельного реалити-шоу в самодержавной стране будущего Панем, мгновенно сделала двадцатилетнюю Лоуренс звездой мирового масштаба. Это была далеко не первая большая роль Джен: к этому времени она, уроженка Кентукки из семьи простого работника строительной фирмы, уже успела сыграть с Шарлиз Терон в драме «Пылающая равнина», получить многочисленные похвалы критиков за работу в инди-картине «Зимняя кость» и принять участие в съемках одной из частей знаменитых «Людей Икс». Но именно Китнисс, самоотверженная, при этом расчетливая; хрупкая, одновременно отважная, покорила сердца молодых зрителей и маститых киноведов от Калифорнии до Урала и сумела стать одним из символов целого поколения.
Критики в один голос заявили, что Эвердин — персонаж непростой, но чрезвычайно харизматичный, а Лоуренс — актриса, которая сумела максимально точно воплотить все черты шестнадцатилетней бунтарки. Решительная и самостоятельная, Китнисс разительно отличается от героинь-«принцесс», которыми сценаристы явно в свое время перекормили публику. Газета The Daily Telegraph даже назвала ее «прекрасной ролевой моделью для девочек». Сам Раф Симонс, рассказывая о начале сотрудничества с Лоуренс, объяснял свой выбор похожими причинами: «Меня привлекают ее молодость, ее классическая красота, но не только они. Еще я покорен способностью Дженнифер вживаться в роли сильных и очень непростых женщин. В столь юном возрасте такой талант — явление уникальное».
Став лицом Dior, Лоуренс, естественно, начала появляться в роскошных кутюрных (и не только) нарядах марки на всех публичных мероприятиях. Только в 2013 году она надела платья авторства Симонса как минимум тринадцать раз (из них шесть за один месяц). Самым запоминающимся выходом того года, несомненно, стало появление Джен на церемонии вручения «Оскара». Именно тогда она получила свою первую статуэтку за лучшую женскую роль (фильм «Мой парень — псих») и тогда же… упала прямо перед камерами, споткнувшись на лестнице о пышный подол с оборками кремового-белого платья-декольте.
Позже, в интервью журналу W, актриса объяснила курьез: «Пока я ждала, когда объявят мое имя, у меня в голове все время крутились мысли о пироге. Я повторяла про себя: «Пирог – шаг, пирог – шаг, пирог – шаг…». И все никак не могла понять, почему эта странная фраза застряла у меня в голове. Наконец, когда меня назвали, я стала подниматься по лестнице и тут же запуталась в подоле. Тогда я поняла, что мой стилист перед церемонией советовал мне слегка «пинать» платье ногами, чтобы ткань не мешала при ходьбе. «Пинок – шаг, пинок – шаг…», — вот, что он на самом деле говорил, а я забыла!».
Публику тронули откровенность и непосредственность новой звезды, которая, хоть и носит туалеты стоимостью в несколько миллионов долларов, не старается быть лучше «обычных» людей и не умеет лицемерить. «Своя в доску» — именно такой имидж начал постепенно закрепляться за Лоуренс.
Впрочем, нашлись и скептики, посчитавшие эффектное падение удачной постановкой. Fashion-журналистка Вероника Хайленд, в те годы работавшая в независимом журнале The Cut, например, написала, что на мадридской премьере продолжения «Голодных игр» Лоуренс стоило слегка споткнуться о край платья (которое, кстати, на этот раз было от Ralph Lauren), как ей на помощь тут же подоспел целый штат ассистентов. При этом ни одной фотографии замешкавшейся звезды в прессу не просочилось. В пользу версии с постановкой говорит и тот факт, что на «Оскаре» 2014 года Джен, в узком алом наряде Dior… упала снова! Сложно поверить в то, что два падения подряд могут быть случайным несчастливым (хотя, скорее, наоборот, счастливым) совпадением. Но как бы там ни было, стратегия сработала: с каждым курьезом, срежиссированным или нет, публика стала влюбляться в Дженнифер, такую забавную и «родную», все больше.
Яркие публичные высказывания актрисы, ее чувство юмора и манера держаться с журналистами, как бы становились частичками общего паззла. Перед интервью Vanity Fair Лоуренс сама запекла себе и корреспонденту на ужин курицу, предупредив перед этим, что готовит не очень хорошо, но «если что, у меня есть еще растворимая лапша». В интервью Vogue, которое состоялось вскоре после того, как в СМИ попало видео, на котором актриса танцует у шеста на вечеринке, заявила: «Я не собираюсь извиняться за то, что вчера была на классной пирушке!». А в беседе с Interview призналась: «Мне всегда казалось, что не очень вежливо жевать жвачку, разговаривая с людьми. Но каждый раз, приходя на важную встречу, я забываю, что ее жую! Возможно, поэтому некоторые роли мне не достаются». Коллега и близкая подруга Лоуренс Эмма Стоун сказала о ней корреспонденту Vogue: «Джен всегда честно говорит мне все, что думает — хочу я того или нет. И я очень ценю ее прямоту. Она такая смешная, настоящий лучик света!».
Если вдуматься, то не так уж, в конце концов, важно, были ли те пресловутые падения на «Оскаре» постановкой или все произошло на самом деле. Правда в том, что такие происшествия отлично вяжутся с образом самой Дженнифер, поэтому в случившееся так легко верится. Отдельный эпизод срежиссировать можно, а вот общую картину не сможет подделать даже самый талантливый голливудский пиарщик.
Стритстайл-образы Дженнифер безупречны почти так же, как ее наряды на красных дорожках. До 2015 г. за ее стиль отвечала знаменитая Рэйчел Зое, после — дуэт стилистов Джилл Линкольн и Джордан Джонсон.
В 2015 году любимый дизайнер и хороший друг Дженнифер Раф Симонс ушел с поста креативного директора Dior. В июле 2016-го его сменила первая женщина на этой должности, итальянка Мария Грация Кьюри. Лоуренс не только не перестала быть музой модного дома — напротив, ее образ стал соответствовать новой эстетике бренда еще точнее, чем это было при Симонсе. Мария Грация мгновенно взяла курс, во-первых, на миллениалов, во-вторых, на феминизм. Чтобы воплотить новые идеи, Дженнифер, с ее молодостью, с ее сильным характером и свободой от условностей, подходила идеально. Пожалуй, если бы Лоуренс не было, Марии Грации следовало бы ее придумать.
В рекламной кампании SS17 Джен появилась с нюдовым, максимально естественным макияжем, в знаменитой футболке с надписью We Should All Be Feminists. Незадолго до этого в онлайн-журнале Лены Данем Lenny было опубликовано эссе Лоуренс под названием Why do I make less than my male co-stars? («Почему мне платят меньше, чем коллегам-мужчинам?»). В нем актриса возмущалась тем, что гонорары женщин в Голливуде ниже, чем гонорары мужчин, а также рассуждала о том, как тяжело женщинам в патриархальном обществе заявлять о своих правах и вступать с кем бы то ни было в открытую конфронтацию. «Не думаю, что я единственная сталкиваюсь с этой проблемой, — рассуждает в публикации Дженнифер. — Неужели общество по-прежнему вынуждает нас вести себя тихо? Зачем же тогда целых 90 лет назад мы отвоевали себе право голосовать?». Кстати, прибыль дома Dior выросла за 2017 год на 11%.
Сегодня Лоуренс по-прежнему успешно сочетает в себе несочетаемое. Она зарабатывает миллионы, но признается, что ее любимый вид досуга – посиделки с давними подружками. Она снимается в интеллектуальном кино (чего только стоит драма Даррена Аронофски «Мама!», построенная на сложных библейских аллегориях), но не стесняется близкой дружбы с кланом Кардашьян, заявляет, что обожает реалити-шоу и хотела бы в скором времени запустить собственное. Наконец, она открыто выступает против гендерного неравенства, но при этом не позволяет радикально настроенным «борцам за справедливость» отобрать у нее право выглядеть сексуально. Примечателен случай, произошедший с Джен в феврале этого года. На премьере фильма «Красный воробей» в Лондоне актриса появилась в весьма откровенном платье от Versace, чем вызвала бурю негодования в соцсетях. Феминистки и про-феминисты обвинили ее в «коммерциализации» собственного тела. В ответ на это, с присущей ей прямотой, Дженнифер написала в Facebook: (запрещенная в России экстремистская организация) «Эти нападки не только насмешили меня, но и сильно обидели. Это платье великолепно. Вы серьезно думаете, что я стала бы прятать его под пальто или шарф?... Я готова была стоять в нем даже под снегопадом, потому что люблю моду, и это мой личный выбор!». Что ж, можно заявить с абсолютной уверенностью: мода в лице дома Dior отвечает Дженнифер Лоуренс взаимностью.
Фото: Getty Images, Rex
