Когда-то я училась в одном классе с Иришкой Зудиной. Только не пытайтесь вспомнить, кто такая Зудина — она не жена Табакова, не изобретатель адронного коллайдера, но именно благодаря ей счастливо перевернулась вся моя жизнь. Надеюсь, перевернется и ваша. Если, конечно, вы еще не утратили способности летать во сне и прогуливать работу в осеннем парке.
Иришка была ничем не примечательной девочкой — без божества, без вдохновения, без слез и даже без своего собственного мнения. Разве что очень хорошенькая — знаете, такая немножко сонная, вся в нежных ямочках и золотистых завитках. Но даже наши гормонально зависимые мальчики не зарились на Иришку — они крутились вокруг тощей Лариски Валуевой, язвы и заводилы — сочетание, неотразимое даже для пятнадцатилетних мужчин. По крайней мере, мне казалось именно так. И знаете, жизнь показала, что я почти не ошиблась.
Через десять лет после окончания школы я на пару дней отпуска заехала к родителям и завернула в магазин, чтобы купить что-нибудь к ужину. Быстро выбрав пучок зелени и отличный молодой сыр (специалитет моей малой родины), я на добрый десяток минут зависла у прилавка, дожидаясь своей очереди. Очередь состояла из одной-единственной тетки монументального вида, которая нескончаемо придиралась к продавщицам, требуя того, этого, перевернуть, показать, взвесить другой кусок. Будто она выбирала не сырое мясо, а спутника жизни, причем последний вызывал самое сердечное сочувствие — угодить ей было невозможно принципиально. У титанического теткиного зада томился на привязи мальчик лет шести, похожий на замученного совенка. Он даже не пытался сбежать, но мамаша время от времени крепко встряхивала его за воротник — видимо, в профилактических целях. Чтобы хоть как-то скрасить парню непростой воспитательный процесс, я предложила ему леденец, ненароком прихваченный из какого-то отеля и поселившийся у меня в сумке.
Но не тут-то было. Тетка обладала уникальной способностью контролировать мир любой точкой своего величественного тела — она немедленно повернулась и обрушила на меня всю тяжесть своего хронического недовольства. Продавщица облегченно перевела дыхание, а я всего за пару секунд узнала о себе и своем поведении столько, что не снилось ни одному психоаналитику. Тетка напирала на меня грудью, обильно украшенной стразами. Список обвинений рос, как список кораблей у Гомера.
Сразу признаюсь — я пасую перед грубостью. Там, где нужно рявкнуть в ответ, я жалко блею, сгибаясь под тяжестью хорошего воспитания. Поэтому я мысленно простилась с сыром и кинзой и попыталась банально улизнуть. Но тут она присмотрелась ко мне повнимательнее и приветливо заорала: «Ровненькая! Это ты, что ли?!»
Ровненькая — это мое школьное прозвище. Так меня называли только одноклассники, но, убейте, я не понимала, откуда моя детская кличка могла быть известна этой шумной женщине. «Может, это мама кого-то из наших? — лихорадочно соображала я. — Да нет, я помню всех родителей одноклассников, среди них не было таких». Она сжалилась и освежила мою память.
Да, это была Иришка Зудина (имя я, естественно, изменила — не подумайте обо мне плохо) собственной персоной. Моя ровесница и одноклассница. Молодая женщина двадцати шести лет. То есть, это я о себе так думала — как о молодой и активной женщине двадцати шести лет. Но Зудина не была ни молодой, ни активной — и уж совершенно точно она не была женщиной! Она даже не была больше Иришкой, хотя я при этом преспокойно оставалась Ровненькой. Как же так?
Случившаяся с ней метаморфоза произвела на меня такое неизгладимое впечатление, что я прорыдала всю ночь (а вдруг я тоже давно превратилась в такую же тетку, просто не вижу себя со стороны?) и на следующий же день пригласила Зудину пить чай. Мне надо было совершенно точно знать все о болезни, которая превращает маленьких живых девочек в бездушные куски теста. Знать, чтобы никогда не заразиться.
С тех пор слово «тетка» превратилось в антицель моей жизни, и, думаю, я добилась на этом поприще определенных успехов. За то, что меня и по сей день называют на улице девочкой (это в сорок-то лет!), я от души благодарна Иришке Зудиной и ее так и не случившейся молодости.
Но закончим, наконец, эту лирическую историю, произошедшую задолго до того, как мир узнал о социальных сетях и чудесах фотошопа. Будучи особой, склонной к аналитическим забавам, я вычленила целый ряд признаков, которые позволят и вам не превратиться в тетку никогда. Только давайте оговоримся сразу. Само понятие «тетка» не имеет отношения ни к возрасту, ни к весу, ни к социальному положению. Лично я знаю прелестных барышень восьмидесяти лет, способных навзрыд (и на целый час!) влюбиться в электрика, и замшелых десятилетних теток, озабоченных исключительно мнением окружающих, соблюдением приличий и содержимым холодильника. Судите сами. Например, Анастасия Волочкова — тетка. А Наталья Крачковская и Людмила Гурченко — не тетки и не были ими ни секунды своей увлекательной жизни.
Кстати, среди «не-теток» тоже есть своя градация. Так, крайняя степень «нететкости» — это фея. Из породы «сумочка, собачка — все розовенькое». Феи, с моей точки зрения, еще хуже теток, потому что зациклены исключительно на себе и начисто лишены таких обаятельных женских свойств, как сострадание и доброжелательность. Так что, если вам нельзя доверить даже кактус, потому что вы все равно забудете о том, что и его раз в месяц надо поливать, то вы — типичная фея. Но вы не она, это видно невооруженным глазом.
Впрочем, проверьте сами. Моя классификация проста и действенна, как автомат Калашникова. Вам остается только сделать выводы. Кстати, совсем не обязательно такие же, как у меня. Потому что — ну, откуда я знаю, может, в существовании теток тоже есть своя тщательно скрываемая прелесть. А феи на самом деле — милейшие существа. Лично мне нравится быть посередине, но это неважно. Потому что истина лежит не там, куда ее положили другие, а там, где нашли ее вы.
Чувство юмора
Непременный и, пожалуй, единственный признак всякого разумного существа, включая кошек, хомячков и канареек. Кстати, незаурядным чувством юмора обладают собаки — и поэтому с ними такое удовольствие дружить. А вот у большинства кошек с юмором большие проблемы — и кошки, сами знаете, они от души любят только себя. Так вот — у теток чувства юмора тоже нет, и отличает их от кошек то, что тетки себя не любят, а только сильно уважают. Вся тяжесть этого уважения могильной плитой ложится на окружающих. Тетки обидчивы, мстительны и подозрительны. Они даже над анекдотами не смеются, потому что думают, что их пытаются не развеселить, а унизить.
Что делать: Самый рискованный период — рождение детей и выход после этого на работу. Тревог много, времени в обрез, читать некогда. А читать надо — ученые полагают, что чувство юмора напрямую зависит от уровня интеллектуального развития индивида, а считать ученых шарлатанами и смотреть по утрам программу «Малахов Плюс» — самый что ни на есть верный признак зарождающейся тетки.
Феям на заметку: Не стоит гордиться тем, что вы легко и охотно смеетесь над чем угодно, если вас не заставляют плакать по-настоящему серьезные вещи.
Легкомыслие
Да, мама учила вас осторожности, благоразумию и прочим, скажем прямо, нужным вещам. Но даже самые строгие родители в первую очередь хотят своему младенцу счастья. А счастье и тотальные ограничения, сами знаете, совмещаются трудно. Не зря же мы чувствуем себя особенно никому не нужными, когда сидим на овсяной диете, страстно и злобно мечтая о шоколадных эклерах. Из девочек, которых мама с папой качественно застращали, вырастают самые убежденные тетки. Которые никогда не ходят по газонам, не дают поцелуя без любви, соблюдают миллион правил приличий и — самое страшное! — рьяно требуют того же от окружающих. О да, вы, конечно, обязаны чтить Уголовный кодекс и соблюдать основные правила человеческого общежития. Но это, поверьте, не отменяет ни глупых романов с женатыми мужчинами, ни побегов с неинтересной работы, ни плясок голышом при луне в чужих территориальных водах — на радость пограничникам. Всю жизнь прожить с оглядкой на недовольных окружающих — очень недальновидно. Ведь второго шанса могут не предоставить даже буддистам.
Феям на заметку: Легкомыслие и безответственность — разные истории, и вторая — в отличие от первой — грустная. У меня есть приятельница, которая как-то не купила в аптеке молочную смесь трехмесячному сыну, потому что увидела в отделе оптики «совершенно чудесные очки Ray-Ban». Про смесь она забыла.
Любопытство
Нелюбовь к путешествиям и перемене мест, неумение заводить новых друзей — вот что делает теток особенно несносными. Поставьте тетку лицом к лицу с висячими садами Семирамиды — она найдет, к чему придраться. Но, скорее всего, ни к каким садам тетка не поедет. А зачем? Ведь теткам все известно заранее. Собственный жизненный опыт (как правило, небогатый, потому что жить в полную силу они трусят) и пяток сентенций из популярного сериала заменяют им историю человеческой мысли — хор голосов, который не может дать ни одного точного ответа ни на один важный вопрос.
Что делать: Довести свой мозг до состояния неуверенности даже в том, что Волга впадает в Каспийское море, а чеснок помогает от всех болезней. Все эти «с одной стороны, с другой стороны…» гарантированно избавляют от удобных ассоциаций «дерево — береза, поэт — Пушкин».
Феям на заметку: Психологи заметили, что большой объем жизненных впечатлений очень вреден тем, кто не ходит регулярно на работу. Невозможность каждый день сублимировать свои эмоции в рутинном труде приводит к депрессии. А отсутствие благодарных слушателей чревато тем, что вы забудете, что именно такого интересного с вами произошло.
Доброжелательность
Некоторые тетки начинают душить ни в чем не повинный мир в страстных любовных объятиях. Но даже такое прелестное чувство, как любовь, в лапах теток превращается в способ садистской манипуляции. Именно тетки рожают и воспитывают нам маменькиных сынков, за которых мы по глупости выходим замуж. Подумайте об этом, когда в следующий раз захотите сказать сыну, что он недостоин мамочкиной любви, потому что плохо почистил на ночь зубы.
Феям на заметку: Быть со всеми милой, но никого не пускать в сердце всерьез — это очень светски, я понимаю. Но потерять голову от настоящей любви — это тоже аттракцион, на котором хоть раз в жизни надо прокатиться. Любить без памяти можно даже своего ребенка — если на «настоящих мужиков», по вашему мнению, случился неурожай.
В общем, давайте никогда не будем тетками, девочки! Мы с подругами, например, уже давно договорились, что лет через пятьдесят непременно соберемся вместе — в белом отельчике, который Ксюша купит на Кубе (Фидель, мы в тебя верим!) на деньги, которые заработает Туся, когда станет великим писателем. А мы с Лелей приедем к ним в гости и привезем с собой розовый «кадиллак» — длинный, слегка облупленный. Мы вчетвером — почти девяностолетние девочки — будем кататься в этом розовом «кадиллаке» по старой Гаване, помирать со смеху, пить ром и швыряться мороженым в мускулистых кубинских красавцев. Никто никогда не назовет нас тетками. И даже наши правнуки, знакомя с семейными альбомами своих молоденьких, с иголочки, невест, будут оживляться над нашими фотографиями и говорить: «О, это моя пра! Это она научила меня воровать яблоки в саду, выкармливать из пипетки щенков и быть свободным. Нет, не умерла. Просто в очередной раз влюбилась и улетела за ним в Австралию».
Фото: Getty Images
