Пока врачи спорят с психиатрами о том, что такое плацебо, эти пустышки, обманки, сахарные пилюли, в конце концов, излечивают людей с самыми разными диагнозами. Этот таинственный эффект держится на бессознательных ожиданиях человека, которые мобилизуют собственные резервы организма (в случае с болезнью) или просто становятся его реальностью. Как это работает, отлично описано в «Волшебнике Изумрудного города». Там Гудвин подарил Страшиле кулек с иголками и булавками, сказав, что это мозги высочайшего сорта, и тот сразу почувствовал себя умным до невозможности. Железный Дровосек получил шелковое сердце с опилками и немедленно ощутил, что оно бьется. А Трусливый Лев выпил гадкую жидкость («смелость») и тут же вообразил себя храбрецом.
«Наша собственная воля, воображение и вера могут влиять на течение болезни и наше восприятие действительности», — говорит Тед Капчук. Он — один из немногих исследователей, которые пытаются разобраться в этом неуловимом явлении. По Капчуку, плацебо в медицине — это совокупность психологических выгод, которые пациент получает из визитов к врачу и приема лекарств. Чем сложнее и замысловатее ритуал, тем сильнее эффект плацебо. Например, доказано, что хирургическое вмешательство в разы эффективнее, чем таблетки, потому что эффектнее, а значит, ожидания от такого лечения выше. Оказывается, по форме, размеру, цвету и даже твердости оболочки таблетки пациент судит об эффективности лекарства. Голубая таблетка воспринимается как успокоительное, розовая, оранжевая или желтая — как стимулятор или антидепрессант. Одним словом, люди реагируют на цвет и в зависимости от него ждут соответствующего действия. Большие таблетки кажутся лучше, чем маленькие, горькие — действеннее, чем сладкие. Капсулы, независимо от размера, лучше, чем таблетки. А для полной убедительности лучше сделать укол. Большую роль играет и цена препарата. С 4 века до нашей эры люди верят в чудо-средство от всех болезней, включая импотенцию, — рог носорога. Главное его достоинство — астрономическая цена и, современно выражаясь, эксклюзивность. Цена — мощный фактор, чтобы человек оценил всю прелесть лекарства. Как бы мы того ни хотели, но одна таблетка «Виагры» стоимостью 500 рублей помогает хотя бы потому, что стоит 500 рублей. Одним словом, лечить можно чем угодно — главное, создать качественный антураж и вселить в человека уверенность, что лучше средства еще не придумали. В 16 веке Теофраст Парацельс лечил всех обыкновенным магнитом, уверяя, что он вытягивает из тела болезни. По тем же сценариям работают сотни гуру и целителей. Они разыгрывают перед вами хорошо срежиссированный спектакль, который сам по себе уже обладает целебным эффектом.
Но не для всех плацебо одинаково полезно. Есть плацебо-нереакторы, которых насчитали всего 20%, — из остальных 80% людей можно вить веревки, им же во благо. Это так называемые экстерналы — они считают, что их жизнь зависит от внешних факторов, и сильнее реагируют на плацебо, то есть более внушаемы.
Есть даже такой раздел лечения (не медицины, потому что врачам и фармацевтам признать плацебо — значит расписаться в своей беспомощности) — плацеботерапия. То есть лечение психотерапией и внушением. Ей особенно хорошо поддаются бессонница, заикание, депрессии в незапущенной форме, алкоголизм, нарушение пищеварения. Все это, по сути, субъективные жалобы пациента, о которых он сообщает сам, — тут кольнуло, там защемило, не спится, пропал аппетит. Конечно, плацебо не заменит контрацептив, не вылечит рак и не выровняет перелом со смещением. При этом настоящим открытием стало то, что плацебо может повлиять на болезнь Паркинсона, которая состоит в том, что у человека постепенно умирают клетки мозга, вырабатывающие дофамин. В Университете Британской Колумбии шести пациентам с Паркинсоном давали плацебо — в результате их ожидания и надежда на облегчение привели к выработке дофамина в пораженных участках мозга. Плацебо также меняет восприятие боли. Ожидание пользы включает в мозге «систему вознаграждения», и он ударными темпами начинает производить естественные вещества, похожие на наркотические.
Эффект плацебо творит чудеса не только в медицине, им активно пользуются все, кто заманивает нас на работу, в магазин и в ресторан. НЛП (нейролингвистическое программирование) — это тоже плацебо. Если верить в него, оно работает, если нет — бесполезно даже пытаться. Пышным цветом расцвело плацебо на офисных просторах. Что далеко ходить за примерами — в Японии успех сотрудника во многом определяется этажом, на котором он сидит, — чем выше, тем лучше. Поэтому особенно отличившихся просто пересаживают на этаж выше, от чего автоматически взлетает их статус. При этом никакого повышения в зарплате или бонусов нет и в помине. Это помогает начальству экономить бюджет на сотрудниках, а им в свою очередь быть безмерно счастливыми от привилегии сидеть на 48 этаже вместо 39-го. Вообще положение в тесном офисном пространстве играет не последнюю роль в мотивации трудящихся. Место у окошка традиционно считается «козырным» в перегруженном офисе (в тюрьме, заметьте, та же история). Поэтому бывает достаточно пересадить работника поближе к природе, и, глядишь, на новом месте заиграет новыми красками его рутинная рабочая жизнь. А если начальство скажет ему еще пару ласковых слов, то он и вовсе начнет работать ударными темпами. Все же любят внимание — не только те, у кого что-то болит. Плюс мотивация, которая составляет львиную долю эффекта плацебо, одинаково хорошо манипулирует пациентами и офисными работниками.
Все это можно назвать офисными ритуалами, которые многих (80%, как мы уже заметили) радуют не меньше денег. Во время кризиса всем начальникам отдела кадров рассылали приглашения на семинары по нефинансовой мотивации персонала, и они многому там научились. Например, переименовывать старшего помощника младшего дворника в операциониста технической службы. Работа от этого не стала веселее, но работнику приятно и не стыдно озвучить перед друзьями свою должность. Хорошо еще, что прошли времена, когда на заводах ставили «Хоторнский эксперимент». В Чикаго в 30-х руководство стеклозавода решило выяснить, как освещенность рабочих мест влияет на КПД. Все были уверены, что большее количество лампочек неминуемо приведет к лучшим показателям. Но результаты повергли в шок даже ученых. Вопреки всякому здравому смыслу, работяги ударно работали как при увеличении, так и при уменьшении освещенности. Только когда свет упал почти до нуля, рабочие встрепенулись и стали жаловаться: «Что-то ничего не видно». Ученые объяснили такое поведение «эффектом Хоторна»: сам факт участия в эксперименте, повышенное внимание со стороны ученых и коллег приводит к повышению трудового энтузиазма. Неудивительно, ведь внимание — это тоже плацебо.
Человека могут заставить работать только три вещи: деньги, слава и интерес.
Известно, что человека могут заставить ходить на работу три вещи: деньги, слава и интерес. Других причин не бывает, но при счастливом стечении обстоятельств бывают комбинации двух и даже трех стимулов. В поликлинике на человека тоже действует целый комплекс мер. Важно, как доктор с нами разговаривает, какие прогнозы делает. Ведь когда мы чего-то боимся, нервничаем или у нас что-то болит, наши чувства обострены до предела, поэтому из любого некорректно оброненного слова мы раздуваем трагедию. Дантист, перед тем как включить бормашину, может сказать: «Вы не должны чувствовать боль. Как только появится боль, скажите мне». Единственное, что запоминает пациент, — это слово «боль». Он только и ждет, когда зажужжит сверло, чтобы взвыть от этой самой обещанной боли.
По этой же причине в рекламе не используются слова «не», «плохой», «нельзя». И в деловой коммуникации есть масса способов уйти от неприятного прямого ответа и остаться «чистенькой»: «Я сделаю все возможное», «Мы будем над этим работать», «Как только он мне позвонит, дело наверняка решится…» Все это из серии «Приходите завтра», но работает же! Во-первых, успокаивает босса. Во-вторых, освобождает вас от его нервного давления. В-третьих, мистическим образом приманивает нужный вам обоим результат — кто-то действительно звонит, и дело решается.
В современных условиях мощным плацебо стал бренд, марка, лейбл, имя… Почему мы хотим лечиться у известных докторов или в дорогих клиниках? Имидж «хороший специалист» («мне же его посоветовала подруга, а она не дура», «к нему запись за год»…) усиливает наши ожидания, и даже если он ошибется, это сойдет ему с рук. Пилюля, которую он пропишет, будет в разы полезнее и сильнее. Доказано, что эффективность лекарств на 30% состоит из плацебо, а у некоторых препаратов, например для лечения мигрени или депрессий, может зашкаливать за 70%. Разве не то же самое творится в нашей голове, когда нас берут в штат огромной компании с мировым именем и красивым офисом в центре? За одно лишь право работать в таком раю вы готовы трудиться, как ослик, получать меньше, следовать дресс-коду и уходить из офиса в ночи. Только потому, что звучит гордо.
У многих в России где-то еще теплится уважительное отношение ко всему заграничному. Немецкая техника, итальянский дизайн, финские сапоги, британский диплом, французский шеф-повар… Уже сам факт заграничности — для многих плацебо. Ездила за границу — значит, отдохнула по-настоящему. Сильнее эффект только от фразы «ездила на Камчатку» — и то потому, что срабатывает эффект другого плацебо — цены (билет до Петропавловска стоит дороже, чем на Мальдивы). Работа, учеба, стажировка в Лондоне, Нью-Йорке, иностранные дипломы и сертификаты — в сто раз лучше. Таблетки от головной боли, привезенные подругой из Нью-Йорка, почему-то действуют моментально, в отличие от того же самого средства, но с другим названием, которым завалены все российские аптеки.
Мозг устроен так, что вкус йогурта и информация о производителе обрабатываются у него в разных долях. Мнение телевизора, друзей, коллег тоже работает как плацебо. Прочитала плохую рецензию о новом ресторане — и как бы ни старался повар, его суфле покажется вам гадостью. То же самое с выбором фильма, отеля, работы. А все потому, что наши ожидания могут быть настолько сильны, что их реальное действие вступает в противоречие с действительностью. Мерчандайзеры (люди, которые занимаются стратегией раскладки товаров на полках магазинов) активнейшим образом используют самый наивный из всех возможных приемов — палеты. Это когда товар, который нужно активнее продавать, не выставляется на полки, а сваливается в кучу на подставку из неструганых досок. Чем неаккуратнее, тем лучше — у покупателя создается ощущение, что это уникальный товар, который только что привезли и еще не успели разгрузить. В общем, нужно хватать быстрее. Мы хватаем — и нам от этого продукта действительно становится легче, красивее, худее, здоровее.
Плацебо можно называть как угодно — но это не обман. Люди живут в социуме, без человеческого окружения мы не развиваемся ни в детстве, ни во взрослом состоянии. И скорее всего, плацебо для социума — это что-то вроде курьерской службы DHL, самый эффективный способ донести до личности свою просьбу. Социум просит вас быть здоровой и счастливой — не откажите ему в такой мелочи.
Фото: Getty Images
