Сотни заболевших и подавляющий процент смертности, строгие меры карантина и безрезультатные попытки найти причину загадочной болезни охватили Урал в 1930-х годах. Сегодня мы с содроганием читаем об эпидемии, унесшей жизни многих советских людей, а тогда все делились на два лагеря: пока одни искали очаг инфекции, другие пытались просто выжить.
Как все начиналось
В конце апреля 1933 года советские граждане начали массово жаловаться на стремительно ухудшающее самочувствие. Случаи болезни, напоминающей по симптомам ангину, были зафиксированы более чем в 80 городах и 100 селах, включая территории нынешней Тюменской, Челябинской и Свердловской областей.
В первые дни у заразившихся болело горло, наблюдался сильный жар и дикая слабость. Однако уже на четвертый день на слизистых оболочках глаза начинали появляться язвы, некроз тканей и сильное кровотечение из горла и носа. На пятый день зараженный погибал. Ухудшения наблюдались настолько стремительно, что заболевших часто успевали привозить в ближайшую больницу, чтобы констатировать смерть.
Врачи разводили руками, а у людей начиналась паника. Народ просил дать им лекарство, но специалисты не могли понять, какое именно, ведь природа смертельного заболевания по-прежнему была неизвестна.
Власти установили строгий карантин в районах эпидемии, запретив пешие передвижения, а также въезд, выезд и даже остановки поездов мимо этих населенных пунктов. Тем временем счетчик человеческих жизней по-прежнему неумолимо набирал обороты: спустя два месяца было зафиксировано более 1500 заболевших и более 700 смертей.
Попытки найти разгадку
Правительство всерьез обеспокоилось происходящим на Урале, а потому в срочном порядке отправило в опасные точки известного профессора эпидемиолога Льва Громашевского. Он прибыл в опасные районы с мобильной лабораторией из Москвы, которая по тем временем считалась одной из передовых в Советском Союзе.
В исследовании таинственной эпидемии ему помогал специалист по чуме Владимир Сукнев. После долгих и тщательных осмотров заболевших специалисты сделали парадоксальное заявление: никакой инфекции не существует и виной всем «невзгодам» обыкновенный голод. Каждому пострадавшему Громашевский ставил диагноз «цинга» и уверял, что для устранении эпидемии достаточно лишь как можно скорее наладить продовольственное снабжение края.
Его заключение заставило ненадолго облегченно выдохнуть многих, но только не простого врача-инфекциониста из Бердюжской больницы. Специалист проводил неоднократные вскрытия больных, но найти возбудителя ему упорно не удавалось. Он единственный пошел против знаменитого Льва Васильевича и заявил, что дело тут вовсе не в голоде, а в инфекции, которая на сегодняшний день попросту не изучена (читайте также: 5 распространенных побочных эффектов после коронавируса (и как их убрать)).
Каждое тело было изъедено вирусом, а стремительное протекания болезни попросту не могло быть вызвано недостатком пищи. Поначалу его заявления оставались без внимания, а затем Громашевский и его высокопоставленные коллеги заявили, что провинциальный врач — самый обыкновенный выскочка. Со временем его травля в обществе стала настолько сильной, что мужчина свел счеты с жизнью, а болезнь тем временем продолжала наступать (читайте также: 8 самых опасных пандемий в истории человечества).
Замена ведущего эпидемиолога страны и новые версии таинственной болезни
Вскоре в дело вступили чекисты. Их не устроили результаты работы Громашевского и Сукнева, а потому заместитель главы полномочного представительства ОГПУ по Уралу Минаев потребовал экстренно отозвать московских профессоров обратно в столицу.
В своем рапорте, который сохранился до наших дней, чекист обозначил действия специалистов как контрреволюционные. Их предложение снять карантин и поскорее пополнить продовольственные запасы территорий вызвали весьма спорные эмоции и не давали весомых доказательств безусловно им доверять. Для репутации ведущего эпидемиолога страны это был настоящий удар, но ничего кроме смирения и повиновения ему не оставалось.
Практически сразу после отъезда Громашевского в Москву на его место был назначен народный комиссар здравоохранения Михаил Владимирский. Когда он приехал в Свердловск, то первым делом приказал немедленно выявить возбудителя болезни и наотрез запретил ослаблять (не говоря уже о полном снятии) карантинные меры. Своими действиями нарком постоянно подтверждал теорию, высказанную тем самым неизвестным врачом из Бердюжской больницы.
Одной из первых гипотез Владимирского и его команды стала легочная чума, которая была спровоцирована употреблением в пищу крыс из-за бушевавшего пару лет назад на этих территориях голода. Этот диагноз долгое время рассматривался в качестве самой вероятной версии, но после тщательного изучения анализов стало ясно — это совсем другая «опера», и грызуны тут не при чем (читайте также: «Лекарство от дьявола»: жуткая история борьбы и смерти Аннелизы Михель — самой знаменитой жертвы экзорцизма).
Следующим предположением стала дифтерия, симптоматика которой наблюдалась у каждого заболевшего. В июле 1933 года болезнь пошла на спад и по рекомендации народного комиссара получила официальное определение септической ангины, но обнаружить сам опасный микроорганизм по-прежнему не удавалось.
«Мы столкнулись с абсолютно новым заболеванием, и его исследование только начинается. Вопрос о возбудителе требует дополнительных усилий и исследований. Может быть Громашевский был и прав, когда говорил, что если решится проблема с голодом, то будет снят вопрос с болезнью. У вас люди одни хлебные суррогаты едят!», — заявил он на одном из заседаний.
В августе Владимирский уехал обратно в Москву, карантин постепенно снимали, а уральские врачи оставались один на один со страшным диагнозом, который хоть уже и снижал обороты, но тем не менее еще существовал среди них. Анализы продолжали проводиться лучшими из лучших и однажды им наконец удалось найти одну зацепку, которая помогла расставить все точки над i.
Тайна раскрыта
Изучив рацион питания заболевших, ученые пришли к выводу, что причиной вспышки страшного заболевания могло послужить прошлогоднее зерно, из которого изготавливался хлеб. Это подтвердилось и после проведенного исследования, в ходе которого исследователи создали выжимку из зерен пшеницы и ввели ее подопытным крысам.
Результаты поражали: у грызунов моментально открывалось кровотечение, а спустя сутки наступала смерть. После этого открытия, весь прошлогодний урожай был конфискован и уничтожен, а хранилища сразу же заполнились несколькими тоннами свежего продовольствия из других регионов.
Для борьбы с новой возможной вспышкой эпидемии власти приняли различны меры профилактики: отказ от употреблениям зерновых, перезимовавших в полях, и улучшение рациона с введением мяса, свежих овощей, фруктов и молочных продуктов.
Несмотря на то, что в этой страшной истории наметился долгожданный конец, чекисты даже и не думали униматься. У них была своя версия произошедшего, которая заключалась в том, что эпидемия была вызвана ничем иным, как самым обыкновенным заговором предателей.
В 1937 году в Свердловской области арестовали группу офицеров, которых обвинили в шпионаже для финской, германской, польской и японской разведок, якобы отравивших по заказу недругов СССР зерно. Все они были приговорены к расстрелу, ждать исполнения которого им долго не пришлось (читайте также: Кровавые бриллианты, измены и расстрел: как сложились судьбы жен диктаторов XX века).
История повторяется
Спустя девять лет после того, как дело официально считалось закрытым, в Оренбургской области стали наблюдаться симптомы «уральской болезни». Специалисты, намученные горьким опытом, сразу отметили, что каждый заболевший употреблял лепешки из прошлогоднего зерна. Картина была совершенно идентичной, а потому очаг распространения быстро удалось ликвидировать.
В послевоенные годы история загадочной инфекции стала изучаться более тщательно и вскоре ученым наконец удалось раскрыть главного виновника эпидемии, унесшей однажды сотни человеческих жизней. Им оказались плесневые грибки рода Fusarium sporotrichiella, которые активно размножались на перезимовавших злаках.
Для человеческого организма они были сродни концентрированному яду, который моментально поражал кроветворную систему и костный мозг, а в следующие дни обеспечивал некроз тканей и активное кровотечение. Болезнь наконец получила официальное название — алиментарно-токсическая алейкия.
В Советском Союзе власти активно пропагандировали недопустимость применения в пищу озимых пшеницы, гречихи, ячменя, проса и других злаков. Нередко по домам устраивали рейды, чтобы проверить их на наличие перезимовавшего зерна. Благодаря тотальному контролю и формулировки мер безопасности с 1940-х годов опасная, некогда совершенно загадочная болезнь больше не дает о себе знать.
Фото: Getty Images
