В 2000-х годах журналист-расследователь Ханнес Ростам увлеченно следил за историей, шокировавшей всю Швецию, — судом над Стуре Бергваллом, пациентом психиатрической лечебницы, которого обвиняли в серии убийств детей и семейных пар, совершенных с особой жестокостью. Фотографии подсудимого постоянно появлялись на передовицах национальных газет, а общественность разделилась на два воинствующих лагеря: первый находил признания Стуре Бергвалла и выводы следствия достаточно убедительными, чтобы заключить «маньяка» в тюрьму до конца его дней; второй высказывал сомнения в том, словам этого психопата, напичканного лекарствами, вообще можно было верить.
Изначально Ханнес Ростам не собирался выяснять, виновен ли мистер Бергвалл или нет. Он хотел снять подробный документальный фильм о дебатах, разгоревшихся вокруг скандальной истории; дать возможность высказаться всем сторонам. Однако погрузившись в дело маньяка, в котором было больше 50 тысяч страниц, журналист начал находить странности и несостыковки.
Как Стуре Бергвалл мог совершить убийство 14-летнего Томаса Блумгрина, если сразу несколько свидетелей утверждали, что видели его в тот день в церкви, расположенной в 400 километрах от места преступления? Почему «маньяк» описывал якобы убитую им Терезу Йоханнесен как блондинку с бледной кожей и идеальной улыбкой, но судя по приложенным к делу фотографиям, она была смуглой темноволосой девочкой, у которой не было двух передних зубов? И наконец, как так получилось, что следствию не удалось найти ни одного неопровержимого доказательства вины мистера Бергвалла — ни следов ДНК, ни орудий убийств, ни общего мотива преступлений? Словом, против «шведского Ганнибала Лектера» не было ничего, кроме его собственных показаний. Так и не найдя ответов на эти вопросы, Ханнес Ростам решил поговорить с самим Стуре Бергваллом.
Они встретились в психиатрической лечебнице, где содержался подозреваемый, и по словам мистера Бергвалла, между ними сразу же завязался доверительный разговор. «Ханнес был очень мудрым человеком, — рассказывал Стуре. — Он мог действительно выслушать других и поделиться своими мыслями». Тем временем журналист аккуратно расспрашивал мистера Бергвалла о том, как проходили допросы. «Скажите, на этих видеоматериалах вы что-то употребляли?» — сочувственно поинтересовался он. «В тот момент я впервые подумал: „Сейчас что-то будет“, — вспоминал Стуре. — Я почувствовал, что готов сказать правду и испытал громадное облегчение». От нахлынувших на него чувств «маньяк» разрыдался. А затем поднял глаза на Ханнеса Ростама и признался: «Я солгал. Я все это придумал».
Мальчик-изгой
Стуре Бергвалл родился в 1950 году в многодетной семье и провел детские годы в шведском провинциальном городке Корснас. Он рос любознательным ребенком, однако учеба давалась ему с трудом. «У меня были интеллектуальные интересы, однако я так и не смог получить приличного образования, — впоследствии рассказывал Стуре. — Я испытывал комплекс неполноценности по отношению к братьям и сестрам, потому что они все закончили университеты, имели академические профессии, в то время как я являлся неудачником и испытывал колоссальное чувство одиночества».
К тому же, в подростковом возрасте он начал осознавать, что ему нравятся мальчики. В те времена Швеция — особенно провинциальная ее часть — не отличалась высоким уровнем толерантности, поэтому Стуре пришлось тщательно скрывать от окружающих свою истинную ориентацию. Разумеется, это только усугубляло его эмоциональное состояние. Стуре связался с плохой компанией, начал употреблять наркотики и алкоголь, пытаясь сбежать от угнетавшей его реальности. Но его внутренние «демоны» все же иногда прорывались наружу.
В 1970-х Стуре обвинили в сексуальных домогательствах в отношении четырех несовершеннолетних мальчиков, после чего отправили в психиатрическую клинику. Лечение проходило с переменным успехом. Под бдительным надзором врачей Стуре постепенно исправлялся — бросал свои вредные привычки и клялся, что больше никогда не будет приставать к детям. Но стоило его выпустить на свободу с испытательным сроком, как он опять совершал какую-нибудь глупость. Так, в 1974 году он пырнул ножом своего знакомого, из-за чего опять загремел в больницу на три года.
Вернулся он домой лишь в 1977 году, но на этот раз — с твердым намерением начать новую жизнь. Вместе со своим братом Стуре открыл небольшой табачный ларек, но у них не хватило знаний и талантов, чтобы преуспеть в этом бизнесе. Когда ларек разорился, Стуре предпринял вторую попытку состояться как предприниматель и стал совладельцем местного магазина. Однако вскоре рассорился с партнершей по бизнесу и оказался на мели. У Стуре не было денег даже на продукты, поэтому он решился на отчаянный шаг — попытался ограбить местный банк, переодевшись в костюм Деда Мороза. Увы, маскировка не удалась: сотрудники банка узнали Стуре, который был их давним клиентом, и передали информацию полиции.
Полицейские не стали церемониться с грабителем-неудачником и отправили его в Сэтерскую больницу для признанных психически больными преступников. Это место сильно отличалось от всех лечебниц, где ранее побывал Стуре. Здесь содержались не только безобидные шизофреники, но и реальные убийцы-психопаты, которых «закрыли» за страшные преступления. К ним постоянно приходили психиатры, следователи и криминалисты, расспрашивали о совершенных злодеяниях, даже охранники уделяли им повышенное внимание. А на таких как Стуре, казалось, всем было плевать. И это сильно ранило и без того уязвленное самолюбие мистера Бергвалла. К тому же, близилось время его выписки, и Стуре понимал, что на свободе его не ждет ничего хорошего. А значит, нужно было что-то предпринять, чтобы задержаться в лечебнице подольше…
Создавая убийцу
Для начала Стуре решил добиться личной консультации у тюремного психиатра и заявил, что его одолевают суицидальные мысли. Доктор Чель Перссон нехотя согласился его принять и без особого интереса выслушал рассказ мистера Бергвалла о том, как тот выбирает способ самоубийства. Стуре понял, что ему следовало лучше подготовиться и сразу после беседы с доктором отправился в тюремную библиотеку. Он проштудировал новые статьи о психологии и выяснил, что последним «писком моды» считался поиск травматичных воспоминаний из детства пациентов. Так что на второй консультации мистер Бергвалл сразу зашел с козырей и признался психиатру, что его якобы изнасиловал собственный отец. Это сработало: доктор Чель Перссон, наконец, отвлекся от бумаг, лежащих перед ним на столе, и попросил Стуре рассказать об этом подробнее.
Завладев вниманием Челя Перссона, мистер Бергвалл начал «вспоминать» и другие подробности своих детских лет. Например, он рассказал, как однажды свидетельницей насилия стала его беременная мать. От шока у нее якобы случился выкидыш, в котором она обвинила Стуре, после чего жестоко избила его. Доктор удовлетворенно кивнул и назначил мистеру Бергваллу серию дополнительных консультаций с коллегой — Маргит Норелл, которая как раз специализировалась на детских травмах пациентов, а также прописал ему сильнодействующие успокоительные препараты. Стуре был счастлив, потому что почувствовал себя по-настоящему особенным, интересным другим людям. А лекарства, которые он начал пить в больших дозах, помогали ему сочинять все более невероятные истории для врачей.
В свободное время мистер Бергвалл стал все чаще ходить в тюремную библиотеку. Он читал газетные статьи, в которых описывались громкие нераскрытые преступления, и в конце концов наткнулся на книгу «Американский психопат», которая так сильно ему понравилась, что он стал цитировать ее фрагменты наизусть. Все это (вкупе с препаратами, затуманивающими разум) вдохновило Стуре на то, чтобы трансформировать собственную личность: он сменил имя в паспорте на «Томаса Квика» и стал намекать своему психиатру Маргит Норелл, что у него есть гораздо более темные тайны биографии, чем она может себе представить.
«Что бы вы сказали, если бы я признался, что сделал кое-что очень плохое?» — заговорщически спросил он у психиатра. Врач заинтересовалась, и Стуре с воодушевлением продолжил: «Возможно, я кое-кого убил».
«Как только я все это сказал, пути назад не было», — вспоминал мистер Бергвалл. Его неосторожное «признание» привело к тому, что Маргит Норелл вызвала в клинику полицейских. Оказавшись лицом к лицу со стажами правопорядка, мистер Бергвалл растерялся. Он не ожидал такого поворота событий. Конечно, Стуре мог признаться во вранье, и неприятная ситуация моментально бы разрешилась. Но по словам самого мистера Бергвалла, ему было невыносимо стыдно говорить это при своем докторе. Поэтому он не придумал ничего лучше, как пересказать полицейским одну из заметок, прочитанных в газете. «Помните мальчика по имени Юхан Асплунд, пропавшего в 1980 году?» — нерешительно начал он. Мужчины в форме ответили утвердительно. «Это я его убил», — тихо добавил мистер Бергвалл.
«Интересный пациент»
Сначала ошеломленные полицейские не поверили своим ушам: дело Юхана Асплунда давно считалось «висяком» — криминальной загадкой, которую уже никто не надеялся раскрыть. Но на последующих допросах Стуре Бергвалл так точно описал внешность этого мальчика и обстоятельства его пропажи, что следователь начал верить в то, что мистер Бергвалл действительно был причастен к этой истории.
Подозреваемый рассказал, что заметил Юхана, проезжая на машине мимо местной школы. Он предложил подвести мальчика, намереваясь сексуально надругаться над ним. Но когда начал совершать задуманное преступление, то запаниковал и задушил свою жертву. После чего вывез останки в ближайший лес и спрятал их так, чтобы никто не смог их найти. Стуре даже указал место, где якобы похоронил Юхана. Но сколько бы ни искали полицейские, им не удалось ничего там найти. Впрочем, это не помешало следствию «повесить» дело пропавшего мальчика на мистера Бергвалла.
Дальше — больше. Стуре Бергвалл стал настоящей находкой как для прокуратуры, у которой скопилось много «висяков», так и для психологов, работавших над книгами о том, как детские проблемы превращают людей в маньяков. Маргит Норелл хвалила своего пациента всякий раз, когда он признавался в очередном преступлении, что несомненно льстило его самолюбию, позволяло ему чувствовать собственную значимость и вдохновляло на новые «откровения». Сам Стуре уже не мог вырваться из этого порочного круга. Поэтому после каждой беседы с Маргит Норелл он принимал огромную дозу прописанных наркотических препаратов, поддерживавших его в состоянии постоянной эйфории, и отправлялся в библиотеку, чтобы изучить обстоятельства преступлений, в которых собирался признаться полиции на следующий день, и получить новую порцию одобрения от своего врача.
«Я признался в убийствах, потому что хотел быть интересным пациентом, — впоследствии говорил Стуре. — Чем более отвратительные я „вспоминал“ детали, тем больше рад был мой терапевт».
Разумеется, некоторых подробностей преступлений Стуре не мог узнать из газет. Но следователи сами помогали мистеру Бергваллу выстроить признание в «правильном» ключе, давали ему очевидные подсказки.
«Мне не нужно было напрягаться, чтобы рассказывать все это. Обычно одной газетной статьи было достаточно. Остальная информация всегда поступала во время допросов в полиции, от психотерапевтов или других сотрудников следственных групп. Я знал, что мне просто нужно прислушиваться, просто быть внимательным», — рассказывал мистер Бергвалл.
Таким образом, пациент психиатрической лечебницы признался в совершении как минимум 30 убийств и изнасилований, 8 из которых дошли до суда. И казалось, прокуратуру абсолютно не смущали свидетельства, наглядно указывающие на то, что мистер Бергвалл никак не мог быть тем «Ганнибалом Лектером», которым его представляли в СМИ. Во-первых, обыскав более 20 мест преступлений, указанных подозреваемым, полиция не обнаружила никаких неопровержимых доказательств присутствия там Стуре (отпечатков пальцев, следов ДНК или орудий убийств).
Во-вторых, получалось, что у мистера Бергвалла отсутствовал свой особый почерк, который есть у каждого маньяка (предпочтения во внешнем виде, поле и возрасте жертв; способах убийства). Он якобы убивал и насиловал всех без разбора (даже женщин, несмотря на очевидную гомосексуальность). В-третьих, ни один из 10 тысяч свидетелей, опрошенных следствием, не видел подозреваемого рядом с местами преступлений (а некоторые даже указывали на то, что проводили время со Стуре, когда он — по версии прокуратуры — расправлялся над своими жертвами в другой части страны).
Все эти доказательства невиновности мистера Бергвалла были проигнорированы. Опираясь только лишь на показания самого подсудимого и одну вещественную улику — кость Терезы Йоханнесен, обнаруженную на месте преступления, указанном Стуре (которая при повторном анализе оказалась лишь древесиной с примесью клея) — прокурор настаивал на обвинительном приговоре. На его стороне неожиданно выступил и адвокат мистера Бергвалла, Гуннар Лундгрен. Он прямо заявил, что считает, что раз клиент сам признался в убийствах и жаждет правосудия, то его священный долг — помочь стороне обвинения. Стоит ли удивляться, что при таких обстоятельствах суд без лишних сомнений признал мистера Бергвалла виновным.
Реабилитация
Только после суда врачи внезапно спохватились, что количество препаратов, принимаемых Стуре, может привести к смерти пациента, и сократили дозировки. Сознание мистера Бергвалла немного прояснилось, но вместе с тем он начал страдать от «синдрома отмены», что привело к реальному возникновению суицидальных мыслей. Стуре больше не хотел общаться ни со следователями, ни с психотерапевтами, полностью закрывшись от мира. Он, наконец, осознал, что сотворил с собственной жизнью и не видел никакой возможности исправить ситуацию. Но в 2008 году он познакомился с человеком, который неожиданно протянул ему руку помощи, — журналистом Ханнесом Ростамом.
Благодаря мистеру Ростаму было проведено дополнительное независимое расследование, доказавшее, что абсолютно все дела были сфабрикованы. Стуре назначили нового адвоката, подняли архивы и возобновили рассмотрение дел. На этот раз пациент психиатрической лечебницы отрицал свою причастность к преступлениям, и в 2013 году — после 23 лет заключения — Стуре Бергвалл был окончательно реабилитирован и вышел на свободу. К сожалению, Ханнес Ростам не дожил до этого момента: он скончался в январе 2012 года от рака.
Сегодня мистер Бергвалл живет один на севере Швеции. «Он производит впечатление добродушного учителя на пенсии, — говорит режиссер документального фильма о шведском „Ганнибале Лектере“ Брайан Хилл. — Он остается узнаваемой фигурой, но его никто не беспокоит. Это очень по-шведски». Впрочем, некоторые до сих пор подозревают мистера Бергвалла в двойном блефе и считают, что он незаслуженно избежал наказания. Хотя, конечно же, в основном общественность относится к нему сочувственно. Друг покойного мистера Ростама говорит: «Он [Стуре Бергвалл] признался мне, что ему очень повезло, что люди так добры к нему; что они не думают, что он злой».
Фото: Getty Images
