Сейчас три часа ночи, все нормальные люди спят. Я сижу разбуженная на краю софы и с ужасом вслушиваюсь в звуки, которые доносятся из комнаты сына. «Этого не может быть», — говорю я себе, стараясь раствориться в темноте и стать совсем незаметной. Звуки, кстати, нестрашные. Вот раздался стук детского барабана. Похоже, что маленькие ручонки расставляют солдатиков перед боем и шарят в коробке в поисках очень нужной, но затерявшейся игрушки.
Моего сына, трехлетнего Джексона, в этой комнате сейчас нет. И в квартире нет никаких других детей. Но я знаю, что в комнате находится девочка, и это приводит меня в отчаяние.
Возвращаюсь в свою спальню и включаю свет. Весь остальной дом погружен во тьму. Джексон мирно сопит в моей кровати, куда я переложила его пару часов назад. Смотрю, как он ровно дышит. Глазки крепко закрыты. Ребенок чувствует, что здесь он в безопасности и ничего из того, что разбудило его в детской, сюда не придет. До этого я пять раз просыпалась от его крика. Ничего не оставалось, как перенести его в свою кровать, даже понимая, что поспать больше не удастся и вертлявый Джексон обязательно выпихнет меня из постели. Я располагаюсь рядом с сыном и продолжаю слушать звуки детской игры, не решаясь войти внутрь комнаты.
Прошло полтора часа, а звуки все не утихают. Со стороны это, наверное, напоминает фильм ужасов, главная героиня которого, женщина с красными глазами и замирающим сердцем, до смерти напугана чем-то, чего сама не может объяснить. Я не хочу ничего видеть. Собравшись с силами, отправляю sms-ку бывшему бойфренду (отцу Джексона), описываю все происходящее, пишу ему, что жутко напугана. Мне нужно с кем-то поговорить. Он советует мне позвать соседей.
Аккуратно бужу сына. Говорю, что в его комнату, похоже, забрело животное, может, крыса, и нам нужно выйти из дома. С телефоном в руке и Джексоном на шее осторожно открываю дверь спальни. Закрыв глаза, включаю свет и выбегаю из квартиры, направляясь к соседской двери. Уже пять часов утра.
Мои соседи — пожилая пара — любезно меня выслушивают. Они обеспокоены и немного ошарашены. Кормят Джексона завтраком и наливают мне чаю. Мужчина говорит скептически: «Такого не бывает, этому нет логического объяснения». С первыми лучами солнца сосед поднимается вместе с нами в нашу квартиру. Его первые слова: «Какое-то странное ощущение». Затем он водит носом и продолжает: «Что за жуткая вонь здесь?» Атмосфера в помещении действительно неприятная, повсюду застоявшийся плесневелый запах. Я не узнаю свою просторную любимую квартиру.
Соседи обследовали каждый уголок, но ничего подозрительного не нашли. В ночной симфонии они поспешили обвинить птиц, возившихся за окном. Я была им благодарна, но такое объяснение меня совершенно не устроило. Я знала, о чем говорю, и звуки в комнате мне не причудились. Мне уже доводилось встречаться с призраком девочки, когда я жила в Австралии, в Петершэме, милом пригороде Сиднея. Малышка даже прикасалась ко мне. Никогда не забуду тех детских объятий, причинявших мне физическую боль.
Прошло три года. В 37 лет у меня появилось чувство, будто я расколота на две части. Одна половина меня много работает (я продюсер веб-сайта), растит шестилетнего сына и пытается выстроить отношения с музыкантом по имени Энтони. Вторая половина уже двадцать лет пытается понять, что происходит с ней по ночам. Главный вопрос: почему я притягиваю призраков?
Первое привидение пришло ко мне в 17 лет. Я жила с родителями и двумя братьями в пресвитерианском кондоминиуме на северо-западе Сиднея. Однажды ночью я проснулась от того, что кто-то открыл дверь и вошел ко мне в комнату. Несмотря на глубокую ночь, в комнате все было видно как днем. Это был не сон. Я чувствовала присутствие какой-то энергии, что-то вроде фигуры, сложенной из точек, стояло напротив меня и посылало сигнал: «Уходи, уходи из моей комнаты».
Эти события сохранились в моей памяти как набор коротких эпизодов. Вот я стою на краю кровати, а это создание обвивает меня руками, пытаясь успокоить. Я отчаянно сопротивляюсь. В другом эпизоде сижу в изголовье кровати, а призрак гладит мои волосы, словно говоря «не бойся».
Я прочитала все, что написано про состояние сонного паралича, когда люди испытывают ужас перед засыпанием. У меня было что-то другое. Каждый раз перед визитом это «нечто» предупреждало меня звуками. Они напоминали хлопок ладошками или шелест крыльев. В эти моменты я не спала.
Призрак преследовал меня повсюду, неважно, где я жила и с кем. На протяжении многих лет сценарий был одним и тем же. Как только я слышала характерный шум, страх парализовывал мое тело. Я старалась с этим бороться, но призраку было все равно. Он забирался ко мне в постель. Я чувствовала его прикосновения, чувствовала его объятия. Пыталась его прогнать, но он всегда возвращался.
Его даже не смущало присутствие других людей в моей постели. Мой бывший друг, с которым мы жили вместе больше трех лет, часто слышал сквозь сон, как я пытаюсь освободиться от призрака. Однажды ночью он проснулся с ужасом на лице. Я — ему: «Что случилось?» Он спросил: «Как выглядит это существо, которое к тебе приходит?» «Не знаю, — ответила я. — Мне страшно на него смотреть, но я чувствую его присутствие». Тогда он сказал: «Я видел его. Он сидел у меня на груди и говорил, чтоб я от тебя ушел».
Когда я переехала в Великобританию, призрак последовал за мной, исчезнув только на время, пока я была беременна. Он стал приходить снова, когда Джексону исполнилось 18 месяцев. Я терпела его визиты 15 лет, и силы мои были на исходе. Пора было с этим покончить. Невозможно мириться с присутствием призрака в квартире, где растет маленький ребенок. Для Джексона это становилось слишком опасно. Помню, как я сидела на диване и думала: «Как же мне от него избавиться?» В комнате было темно. Я почувствовала, что призрак снова здесь, что он движется в сторону комнаты, в которой был Джексон. Нужно было включить свет. Я быстро направилась в сторону кухни, пытаясь держать себя в руках, как вдруг раздвижная дверь в детскую начала раскрываться и закрываться сама собой. Это не был сквозняк. Все окна были плотно закрыты.
Как-то раз к нам зашел Энтони. Он пробыл в квартире всего несколько часов. Мы сидели и разговаривали в гостиной, вдруг в ванной что-то ужасно загремело. Старинное зеркало упало на пол и разбилось вдребезги. Два года оно спокойно стояло на подоконнике, и я даже к нему не прикасалась. Теперь от него остались одни осколки.
Я подумала, что духу ребенка не нравится присутствие Энтони. Его визит нарушил сложившееся хрупкое равновесие. Призрак привык ко мне и к Джексону и протестовал против новых людей.
Пришлось опять звать медиума. На этот раз к нам пришла девушка, похожая на хиппи. Мы с Энтони наблюдали за всем, что она делала. Она зашла в комнату Джексона. «Тут есть маленькая девочка», — заявила она, села в углу и заплакала. «Это очень грустная история», — девушка рассказала, что малышка умерла от болезни, когда ей было три года. Девочка очень привязалась ко мне и к Джексону, приняв нас за маму и братика. В конце концов медиум увела ее из нашего дома.
Закончилась ли на этом моя история? Если бы…
Вскоре я снова начала ощущать в квартире присутствие темной энергии, на этот раз гораздо более опасной, чем дух ребенка. Через несколько дней после того, как медиум увела из дома призрак девочки, мы с Энтони почувствовали сильный запах мочи. Тяжелые пары зловония подняли нас с постели. Мы перевернули весь дом вверх дном в поисках источника запаха. Он исходил от маленького пятнышка на ковре, влажного на ощупь.
Это было последней каплей — в прямом, переносном, каком угодно смысле этого слова. Мы стали брать с собой в постель распятие. Энтони вешал его себе на шею. Я крепко сжимала в руках. Это распятие я купила в Лондоне — как сувенир. Тогда я и не предполагала, что с ним буду связывать надежду на спасение от призраков. Силы мои были на исходе. Мне совсем не хотелось продолжать борьбу с духами земли. Я устала от их визитов.
Мы уехали из квартиры в Петершэме в 2009 году. Когда Энтони возвращал ключи риелтору (не тому, что заселил меня в нее) тот задал ему обескураживающий вопрос: «Ваш призрак не ушел?» Энтони поинтересовался: «Откуда вы знаете?» Риелтор хмыкнул: терять ему было уже нечего, и он рассказал, что его брат снимал квартиру по соседству и к нему несколько раз приходил ночью призрак девочки. Это было доказательством, что я не сошла с ума.
Сейчас мы с Энтони и Джексоном живем в прекрасной новостройке. «Больше никаких старых домов», — было моим главным желанием. Но в новом доме мы столкнулись со старыми проблемами. Спустя неделю после нашего новоселья я проснулась среди ночи от жажды. Пошла на кухню и услышала звуки шагов, от которых у меня замерло сердце. «Топ, топ, топ», — это в гостиной. «Не может быть», — подумала я. Через несколько дней Энтони услышал то же самое.
Два месяца назад игрушки в комнате Джексона снова начали шуметь по ночам. Теперь мы втроем спим вместе в одной комнате и боимся заглядывать в детскую…
Фото: Getty Images, кадры из сериала
