Амаль Клуни: правозащитница, инфлюенсер, икона стиля

Как родилась надежда

Амаль Клуни, урожденная Аламуддин, вообще любит и поддерживает молодых. В марте 2018 года, выкроив свободное время после череды тяжелейших судебных дел и декрета, она вновь вернулась на правовой факультет Колумбийского университета, где периодически преподает международное публичное право. Основные отрасли: уголовное право и права человека.

«Студенты ее обожают, — рассказывает профессор Сара Кливленд, преподающая в паре с Амаль. — Будучи ведущим международным юристом, работавшим с многочисленными региональными и интернациональными институтами, она делится с ними своим монументальным опытом».

Клуни нравится преподавать: по ее мнению, человечество переживает то самое время, когда «права человека и сила молодых людей как главных агентов социальных изменений важны как никогда». В силу занятости, лекции она проводит редко, но если проводит — то в аудиториях яблоку негде упасть. «Миссис Клуни, вы потрясающая! Моя единственная причина вставать на занятия по утрам», — пишет одна из ее студенток в Instagram (запрещенная в России экстремистская организация). Знаменитая, образованная, успешная и, что немаловажно, всегда безупречно одетая, — неудивительно, что для многих молодых студенток Амаль остается примером для подражания (Нескучный офисный стиль Амаль Клуни: 6 правил от звездного юриста).

Сама же госпожа Клуни своей главной ролевой моделью считает мать. «Она всегда работала, была независимой, заботилась о своей карьере, но умела поддерживать баланс, — вспоминала юрист на Конференции для женщин в Техасе в 2016 году. — Она всегда оставалась женственной, считая, что баланс — это самое важное. И с этой ее установкой я живу до сих пор».

Когда Амаль так тепло отзывается о своей матери, в ней объективно говорят не только дочерние чувства. Бария Аламуддин по сей день считается одним из лучших политических журналистов Ливана и Великобритании, куда они с мужем Рамзи бежали после того, как в их стране разразилась гражданская война.

Впрочем, рожать дочь чета Аламуддин задумала все-таки дома, в Бейруте. Во время беременности у Барии случилось предлежание плаценты. «В какой-то момент мне сказали, что я потеряю ребенка, — вспоминала мама Амаль в интервью американскому Vogue. — Но я сказала „нет“. Я продолжала видеть перед собой ее лицо и представлять, как она будет выглядеть в будущем. В конце концов, она родилась такой, какой я себе ее и представляла». Девочка появилась на свет 3 февраля 1978 года, во время короткого затишья в Гражданской войне. Тогда же папа настоял на том, чтобы его дочь получила имя Амаль — с арабского «надежда».

Мог ли он предположить, что через какое-то время эта кроха станет женщиной, которая будет давать надежду другим?

Отличница образцового поведения (почти)

В начале 80-х конфликт в Ливане возобновился с новой силой, и семье Аламуддин пришлось вновь уехать в Англию, в Бакингемшир. У Амаль и ее младшей сестры Талы никогда не было проблем с ассимиляцией в британском обществе: девочка училась в престижной женской школе Dr Challoner's, имела множество друзей и никогда не чувствовала никаких притеснений на этнической почве. И все же она прекрасно понимала, при каких именно обстоятельствах ее семья покинула Ливан и что это значит. Великобритания радушно приняла ее у себя, дала ей прекрасное образование и потрясающие возможности — и Амаль не забудет этого никогда, впоследствии связав себя с проблемами беженцев и жертв военных конфликтов чуть крепче, чем обыкновенный юрист.

За школой последовал Оксфорд, за Оксфордом — Школа юридических наук Нью-Йоркского университета. Все на высокие оценки, со стипендиями и грантами. Амаль училась прилежно и усердно, но при этом никогда не пропадала в библиотеке часами. Что в школе, что в университете девушка любила веселиться ровно так же, как ей нравилось и учиться. Вероятно, не быть заучкой было для нее едва ли не важнее, чем быть лучшей на курсе. Будто бы она не прилагает к этому никаких усилий. Стратегия настоящего победителя.

Мама Амаль стала ее главной ролевой моделью в личностном плане, однако у девушки был еще один образец для подражания — в плане профессиональном. С  Соней Сотомайор, тогда — судьей апелляционного суда Второго округа, а сейчас — членом Верховного суда США, мисс Аламуддин познакомилась во время учебы в Нью-Йорке. «Я была младшим юристом, — вспоминала Амаль в 2016 году, — и с интересом смотрела, как она ведет себя в суде. В ее голове умещалось столько разных дел. Она буквально метала вопросами во всех, кто стоял перед ней».

Совсем скоро Амаль станет такой же. Неслучайно один из ее коллег обмолвится: «Ее мозг работает, как Rolls-Royce».

От Тимошенко до Ассанжа

Впрочем, как мощное авто, работал не только мозг Аламуддин, но и весь ее организм. После университетов она устроилась в престижную нью-йоркскую контору Sullivan & Cromwell, где начала жизнь, похожую на ту, что вели герои «Форс-мажоров». «Хорошо, если мне удавалось выйти из офиса в 10 вечера, — рассказывала Амаль журналисту Натану Хеллеру. — Это было прямо-таки достижение, ведь тогда я все еще могла успеть заскочить к друзьям на ужин».

Девушка строила карьеру стремительно, последовательно и выборочно. Что ни дело — то абсолютная сенсация: «дело Enron», Arthur Andersen. В 2004-м Амаль на год уехала в Гаагу на стажировку в Международный Суд ООН, затем перешла в Международный трибунал по бывшей Югославии. Платили здесь мало, да и сама Гаага мало походила на шумный Нью-Йорк. Но мисс Аламуддин не боялась инвестировать время и силы в свое портфолио. Ее стажировка подходила к концу, когда она узнала о том, что ООН инициирует расследование убийства бывшего премьер-министра Ливана Рафика Харири (то, что позднее вылилось в полноценный трибунал). Она тут же присоединилась и к нему тоже — хотя бы на пару месяцев, пока действует ее виза.

Инвестиции оправдали себя: в конце концов, Амаль устроится в Doughty Street Chambers, лондонскую контору, куда будут обращаться известнейшие люди планеты и даже целые правительства. В числе клиентов женщины или команды юристов с ее участием будут значиться, к примеру, Джулиан Ассанж, Юлия Тимошенко, бывший президент Мальдив Мохамед Нашид. Амаль будет представлять Армению в ЕСПЧ по делу о геноциде армян, журналистку Хадиджу Исмаилову — в ее деле против Азербайджана, Камбоджу — в его территориальных спорах с Таиландом.

Что важно: да, Амаль специализируется на правах человека. Но, еще важнее понимать, что в профессиональном плане она не филантроп. Иными словами, она защищает всех, следуя святейшей юридической мантре «каждый имеет право на адвоката». Аламуддин представляла интересы Ассанжа, но также защищала, например, Абдалла аль Сенусси, бывшего начальника разведки Каддафи. В том, что этот человек совершил целый ряд преступлений против человечества, сомнений не было ни у кого, в том числе, и у Амаль. Но она — его адвокат, и, как бы иронично это ни звучало, должна защищать его право «на защиту» и «на справедливое судебное разбирательство», которое, по ее мнению, нарушал Международный Уголовный Суд. Так работает юридическая система — и только так работают топовые адвокаты.

К слову, Амаль взялась за это дело уже после того, как было объявлено ее помолвке с Джорджем Клуни, уже тогда известным своими гуманитарными инициативами. Новость наделала много шума, но невеста голливудского актера не бросила дело. Пусть ее жених — гуманист. Она — адвокат и будет делать свою работу. Не для того, чтобы главного шпиона Каддафи оправдали. А для того, чтобы ему был обеспечен справедливый суд. В конце концов, на то она и занимается правами человека.

Ни до, ни после Клуни

Когда в 2015 году Джордж Клуни получал на «Золотом глобусе» Премию Сесиля Б. Де Милля, ведущая вечера Тина Фей пригласила его на сцену такими словами: «Амаль — юрист, специализирующийся на правах человека, работала по делу Enron, была советником Кофи Аннана по Сирии, была выбрана США, чтобы расследовать военные нарушения в секторе Газа. Так вот, сегодня ее муж получает пожизненную награду за выдающиеся заслуги в кинематографе». Впрочем, триумфатор на шутку нисколько не обиделся: он и сам не устает повторять, что порой ощущает себя на порядок глупее жены (читайте: «Джордж и Амаль Клуни: история любви»).

К тому же, спустя три года сама Амаль перечеркнет все колкости коллег в его адрес своим трогательным публичным признанием в любви на премии Американского института киноискусства: «Это человек, которым я буду всегда восхищаться, а его улыбка заставляет меня таять каждый раз. Любимый, с тобой я обрела настоящую любовь».

Их семья до сих пор считается образцово-показательной. Они вместе блистают на ковровых дорожках, занимаются благотворительностью, строят карьеру и воспитывают детей, во сто крат приумножая известность друг друга. Впрочем, у них немало критиков. Историк Дэвид Старки, например, считает, что, специализируясь на правах человека, Амаль дезориентирует общество, которое, благодаря ее стараниям, забывает о своих обязанностях. А вот королевский адвокат Эдвард Фолкс и вовсе полагает, что ей доверяют такие высокие дела только из-за того, что она — жена знаменитого актера.

Несколько лет Амаль занимается громким делом, которое и правда получает большой отклик в СМИ — доказывает факт геноцида езидов группировкой ИГИЛ (террористическая организация, запрещена в России). Ее клиентка — Надя Мурад, бывшая секс-рабыня боевиков, которой удалось сбежать из плена и найти  в себе силы добраться до Европы и стать правозащитницей. Встретив девушку, Амаль была настолько поражена ее историей, что поклялась заставить Совбез ООН принять меры по привлечению ИГИЛ к ответственности. «Самое худшее, что мы можем сделать как женщины — это не заступаться друг за друга, — считает юрист. — Это то, что мы должны делать, в независимости от того, где мы живем и кем работаем. Потому что когда мы едины, мы можем все».

Весной 2018 года госпожа Клуни взяла еще один кейс: она представляла двух журналистов Reuters, которые заключены под стражу в Мьянме за профессиональную деятельность. Как выразилась Амаль, «просто за то, что они сообщают новости».