«Среди слагаемых успеха я бы выделила в отдельную категорию способность ясно мыслить и излагать, – говорит Рут. – Если сотрудник не может за 60 секунд объяснить, что он делает и почему, он либо некомпетентен, либо его голова занята чем-то другим. Очень важно не только иметь свое мнение, но и не бояться его высказывать. Если вас пригласили на совещание, значит, люди хотят слышать ваш голос».
Папа может
Главной ролевой моделью Рут всегда был ее отец – человек удивительной судьбы. В 1938 году Дэн Порат оказался среди небольшой группы еврейских детей, которых родители сумели отправить из Австрии в Палестину, находившуюся под контролем британцев. Один в незнакомой стране, он ждал, пока к нему присоединятся мама с отцом и другие близкие, но никого так и не дождался. Вся его семья погибла в концлагерях.
Чтобы поквитаться, Дэн записался добровольцем в британскую армию и отправился на фронт. Юношеский оптимизм не позволял ему думать о смерти. После победы он собирался жениться на девушке Фриде, с которой познакомился в Палестине, завести детей и обеспечить им достойную жизнь. Дэн решил, что для этого ему нужна научная специализация, и между боями изучал физику по учебникам, которые выменивал на еду и сигареты. Однополчане смеялись, говоря, что его убьют раньше, чем он сумеет применить полученные знания. «Я предпочитаю умереть образованным человеком», – невозмутимо отвечал Дэн.
Дэн Порат не погиб ни во время Второй Мировой, ни на войне за независимость Израиля, в которой тоже участвовал. Однако с образование государства не принесло мира, а Дэн меньше всего хотел воспитывать детей в зоне боевых действий. Рут и ее младшая сестра появились на свет в мирной английской провинции. В США семья перебралась опять же благодаря отцу, которого пригласили заниматься научной работой в Гарварде.
Адаптация к жизни в Америке проходила не слишком гладко. Все три года, которые семья провела в штате Массачусетс, Фрида отчаянно мерзла, простужалась и мечтала вернуться в жаркий Израиль. Дэн пожертвовал работой, чтобы обеспечить жене климат, максимально близкий к тому, в котором она выросла. Так Пораты оказались в калифорнийском Пало-Альто, под широкой сенью Стэнфордского университета. Глава семейства занял место в команде ученых Национальной ускорительной лаборатории SLAC и проработал там 26 лет. Фрида стала известным психологом, вела занятия, писала монографии.
«Папе всегда было очень важно, чтобы мы хорошо учились, – рассказывала Рут. – Он не мог взять в толк, как можно получать плохие оценки, если учишься не в окопе, а в теплом классе с преподавателями. Мама испытывала чувство вины, потому что работа отнимала время у семьи, но она постоянно объясняла нам, что для нее значит возможность заниматься любимым делом, помогать людям, почему человек обязательно должен найти работу по сердцу, чтобы чувствовать себя реализованным».
На Рут сильно повлияло отношение ее отца к деньгам. Когда Дэн в пожилом возрасте взялся писать мемуары, он зафиксировал мысль, которую неустанно внушал детям: «Одной из главным опасностей нашего времени является материализм, опустошающий души. Люди добиваются более высокого уровня потребления, находясь во власти иллюзии, что это и есть лучшая жизнь» (читайте также: «Как нами манипулируют каждый день»).
Испытание кризисом
Рут разочаровала бы обожаемого папу, если бы получила меньше трех высших образований. Она изучала экономику и международные отношения в Стэнфорде, управление кадрами в Лондонской Высшей Школе Экономики, а в качестве вишенки на торте академического блеска выступил диплом MBA Уортонской школы бизнеса при университете Пенсильвании. Жесткая самодисциплина и организаторские таланты помогли ей сделать невозможное: выкроить в бесконечной череде экзаменов время на роман и свадьбу со студентом-юристом Энтони Падуано, который впоследствии сделал солидную карьеру в сфере защиты интеллектуальной собственности.
Работодатели стояли в очереди, чтобы заполучить чудо-девочку, как только она шагнет за университетский порог. В августе 1987 года Рут приступила к работе в департаменте слияний и поглощений старого, авторитетного инвестиционного банка Morgan Stanley. В октябре того же года произошел крупнейший биржевой крах в истории Уолл-Стрит. «Я подумала, моя карьера закончилась, не успев толком начаться, – вспоминала Рут. – Надо признать, что Morgan Stanley привлекли меня именно возможностью заниматься слияниями и поглощениями. Это казалось самым интересным в банковском деле. Но после краха рынок изменился. Мой ментор предложил заняться менеджментом частных капиталовложений. Мне идея совершенно не понравилась, но из уважения к этому человеку я согласилась и быстро поняла, насколько там интересно, какие отличные перспективы. Тогда я впервые сформулировала теорию профессионального спонсорства: если в работе с умными людьми ты сумеешь зарекомендовать себя в достаточной степени, чтобы они рискнули сделать на тебя ставку, они откроют тебе двери даже там, где ты со своей нынешней позиции вообще дверей не видишь».
В стремлении оправдать доверие Рут иногда здорово перегибала палку. В 1992 году, ожидая появления на свет первенца, она звонила клиентам из родильной палаты. «Я верю, что семью и работу нужно смешивать, – говорит она. – Поиски мифического баланса, попытки изолировать одно от другого в первую очередь в собственной голове обречены на провал, особенно для женщины. При грамотном слиянии профессионального с личным ты просто сдвигаешь приоритеты в зависимости от ситуации» (читайте также: «Береги себя: нехитрые способы сохранить силы и здоровье, делая карьеру»).
Благодарность и вера Рут в непогрешимость ментора едва не стоила ей карьеры. В 1993 году в руководстве Morgan Stanley произошел раскол, и президент банка увел команду сторонников в финансовую компанию Smith Barney, занимавшуюся торговым брокерством. Рут последовала за ним и пожалела о своем поступке в первые же дни работы на новом месте.
«Мне неприятно вспоминать об этом периоде, – говорит Рут. – Я любила Morgan Stanley, ценила и уважала царившие там этические нормы. Да, мне предложили переход с повышением, но я бы не ушла, если бы не слова одного из наших топ-менеджеров. Я только узнала, что снова беременна, когда случайно подслушала его разговор с клиентом: "Женщина может сделать карьерный камбэк после первого ребенка, но после второго – никогда". Я решила, что все руководство, состоявшее исключительно из мужчин, разделяет эту точку зрения. Меня пугала мысль, что моя замечательная карьера сойдет с рельсов. Сохраняя беременность в тайне, я пыталась намеками выяснить, что меня ждет после декрета. Никто не понимал моего интереса, не говорил ничего определенного. Смена работы была вызвана охватившей меня паникой в той же степени, что и лояльностью к ментору».
Несмотря на то, что условия в Smith Barney не пришлись Рут по душе, она проработала там три года. Потом пошла к CEO Morgan Stanley, честно рассказала о причинах ухода и попросилась назад. «Если вы решили сменить работу, идите ва-банк, – делится Порат выводами. – Худшее, что может случиться, вас не возьмут назад. Но зато вы не будете жалеть, что не попробовали. К тому же, я всегда руководствовалась мантрой «Мир маленький, а жизнь долгая». Если вы классный специалист, делаете качественную работу, любой из ваших работодателей рано или поздно окажется в ситуации, когда вы ему понадобитесь».
Судьба щедра не только на подарки
В 2001 году у Рут нашли рак груди. «Это один из самых страшных звонков жизненного будильника, который можно представить, – рассказывает она. – Ты начинаешь метаться, задавать вопросы, правда ли это излечимо, насколько страшна химиотерапия и насколько она эффективна, как говорить о болезни с близкими и чем это все вообще может для тебя закончиться. Очень важно иметь кого-то, кто может ответить, причем не только врачей, но и людей, уже переживших то, что тебе предстоит. Другая ключевая вещь – оставаться собой. Для меня это значило продолжать работать в прежнем режиме. Мой начальник в Morgan Stanley дал мне выбор, приходить в офис после химиотерапии или нет. Он сказал: "Работай для себя, а не для нас, если тебе так лучше. Мы поддержим любое твое решение". Мне нравилось чувствовать, что я все еще контролирую свою жизнь».
Два года спустя Рут прошла через этот опыт еще раз. «Я поняла, что нельзя откладывать исполнение желаний, – говорит она. – Многие люди верят в существование линейного жизненного пути, на котором личные изменения доступны только после восхождения на очередную ступеньку карьерной лестницы. К сожалению, жизнь не знает, что должна следовать графику».
Во время экономического кризиса 2008 года министерство финансов США запросило у Morgan Stanley экспертную группу для ликвидации прорех и черных дыр. Руководство банка не хотело ставить на кон свою репутацию, но Рут настояла на согласии и стала руководителем группы. «Среди всех разговоров о том, чем мы рискуем и сколько нам за это заплатят, я твердо держалась позиции, что в некоторых ситуациях есть только одно правильное решение, – вспоминает она. – Если страна просит помочь, а у нас есть ресурсы и знания по данной проблеме, мы должны отдать их ей на службу. Это задача стала самым значительным из всего, что я когда-либо делала. Я работала круглосуточно, прибегая домой только для того, чтобы принять душ».
Роль, которую Рут сыграла в спасении американской экономики, привела к ее назначению CFO и старшим вице-президентом банка. Она продолжала относиться к своим обязанностям с тем же рвением, словно забыв, что здоровье у нее уже не то, что прежде. В анналах Morgan Stanley записан случай, когда Рут явилась на заседание совета директоров со смещенным позвоночным диском. Она не могла ни стоять, ни сидеть, поэтому попросила положить ее на стол и провела совещание в горизонтальном положении.
В 2013 году Барак Обама внес Рут Порат в список кандидатов на пост заместителя министра финансов. Она сама обратилась в администрацию президента с просьбой снять свою кандидатуру, решив, что такая большая политика со всеми ее подковерными интригами и пятыми углами на постоянной основе – это уже слишком.
Путешествие в Силиконовую Долину
В 2015 году Рут ушла из банка, унося с собой неофициальный титул самой влиятельной женщины на Уолл-Стрит. Рассуждая, чем заняться дальше, Порат выражала железную уверенность в одном: должностью финансового директора она сыта по горло. Все, что угодно, только не это. «Каждые пять лет я задаю себе вопрос, хочу ли следующие пять лет заниматься тем, чем занимаюсь, – объясняет она. – Пришел момент, когда мне захотелось покорить какие-то новые горы».
Она даже задумывалась, не поставить ли на более широкую ногу семейное бизнес-хобби – покупать, реновировать и продавать жилье. Но в итоге, к большому удивлению делового мира, приняла предложение стать CFO Google. Рут несколько раз оказывала компании услуги как банкир, ее там знали и ценили. Если перевести это в цифры, Порат предложили единовременную стартовую выплату в 5 млн долларов и зарплату 650 000 долларов в месяц. «Я всегда любила Google, их нестандартное мышление, интересные инновации, – призналась Рут. – И беспокоилась за них, потому что в культуру технологических стартапов крайне редко заложены долгосрочные инвестиции. Большинство компаний, которые лидировали на рынке 20 лет назад, сейчас испытывают большие трудности, если вообще еще существуют. Для успеха нужны возможности и средства. Но если вы не считаете деньги и тратите их только потому, что можете себе это позволить, то когда перед вами открываются действительно стоящие возможности, у вас уже не хватает средств, чтобы их реализовать».
Рут ввела в Google жесткую финансовую дисциплину, которая поначалу не добавила ей популярности среди сотрудников. Ее даже прозвали «Рут Вейдер». Отношение менялось к лучшему вместе с приростом прибыли. Уже через несколько месяцев после вступления в должность Порат внесла шокирующее предложение разделить компанию на два потока, чтобы Google продолжал зарабатывать деньги, а Alphabet тратил их на пока еще достаточно зыбкие футуристические проекты вроде самоуправляемых автомобилей. Благодаря разделению инвесторы увидели, что Google приносит больше прибыли, чем они думали, а потери от экспериментальных проектов Alphabet совсем не так ужасны, как выходило в теоретических выкладках.
Сотрудники окончательно прониклись к Рут, когда в ее ведение перешли принадлежащая компании недвижимость и так называемые workplace services – кухни, кафетерии и другие приятные офисные бонусы. Оказалось, что в таких вещах Рут умеет быть невероятно щедрой и демократичной. «Атмосфера на работе не должна быть унылой и казенной, – говорит она. – Одна из причин моего появления в Google – возможность приходить в офис в джинсах и кататься на самоуправляемых машинках в рабочее время. Мне нравится, когда ребята тусуются в кафе, устраивают стихийные неформальные обсуждения, не торопятся уходить домой. Отдача от этого просто феноменальная».
В компании Рут известна тем, что всегда доступна для общения, готова поддерживать, а иногда и вдохновлять социальные инициативы сотрудников. В 2018 году со-основатель Google Ларри Пейдж назвал ее своей героиней после того, как Порат лично вывела свой отдел на демонстрацию против замалчивания и приватного разрешения конфликтов, связанных с сексуальными домогательствами.
Фото: Getty Images
