Деньги – в счастье: куда тратить их сегодня

Посмотреть, как восходит солнце

За последние десять лет Китай совершил гигантский скачок. Сегодня его экономика находится на втором месте в мире (впереди только США). В стране появилась и неуклонно увеличивается довольно внушительная (учитывая миллиардное население) прослойка среднего класса, открывшая для себя радости потребления. Именно на покупательскую активность этих людей сегодня делают ставку как внутри Китая, так и во всем мире. Made in China меняется на Made for China. Крупнейшие мировые корпорации устремились на китайский рынок, где ценят и уважают западные бренды. Gap закрывает 20% своих магазинов в США, при этом в три раза увеличивает их количество в Азии. Люксовые бренды тоже увеличивают свои продажи в основном благодаря азиатским клиентам. Prada планирует открыть в Тихоокеанском регионе 25 новых бутиков – большинство, конечно, в Китае. «За прошедшие 15 лет потребители из Китая распробовали шампанские вина, – говорит Фредерик Рузо, глава Дома Louis Roederer, выпускающего шампанское Cristal. – Теперь это наш самый перспективный рынок». В Китай поставляется большая часть самых дорогих французских коньяков. Гостиничные сети (W, Starwood Hotels, One & Only и многие другие) открывают новые роскошные отели и курорты, понимая, что консервативные китайцы в большинстве своем предпочитают отдыхать у себя на родине.

Китайские портные шьют итальянскую одежду (центр текстильной промышленности в Прато, под Флоренцией, напоминает Чайна-таун), байеры-китаянки отбирают коллекции для крупнейших универмагов Америки – чтобы потом продать модные вещи китайцам. Они что, перестали экономить? Они меняются! Да, они традиционно копили денежки на черный день, но в Китае это было разрешено делать только в государственных банках. Благодаря этому правительство имело доступ к неограниченным финансовым средствам, на которые и были реализованы все амбициозные экономические проекты. Но китайцам теперь все больше нравится вести себя, как русские, – они уже не конфуцианцы, а такие же, как мы, фаталисты. Русские ищут оправдание своему фатализму на востоке, ездят на Тибет и занимаются йогой. Китайцы оправданий себе не ищут – им, как и нам, просто тоже понравилось жить красиво.

Свить роскошное временное гнездо

Термин «волатильность» – это новый хит. Под ним обычно подразумевается «размах колебаний» стоимости ценной бумаги или индекса валюты. Если размах большой, то это означает высокую волатильность, и наоборот. Американские аналитики уже распространяют это понятие на всю мировую экономику, называя наше время «новой эрой волатильности». Это означает, что разброс и шатания закончатся нескоро.

Разумно было бы предположить, что наступило время вечных ценностей – что, цепляясь хоть за что-то неподвижное, люди будут тратить деньги на вещи, которые никогда не выйдут из моды. Так было несколько сезонов назад, когда даже самые модные из модных домов сделали тренчи, классические пальто и прочую роскошь вне времени. Но всем это быстро надоело – и Prada, Miu Miu, Dolce & Gabbana, Salvatore Ferragamo, Michael Kors, Tom Ford запустили линии недорогих (от 400 евро) ювелирных украшений, ярких, остроумных и не рассчитанных на то, что вы передадите их внучкам (Prada, например, соединяет ценные материалы с пластиком).

Потому что из-за волатильности люди стали ценить временное. Гуру, приспосабливающие восточные учения к европейской ментальности, твердят о том же – прямо как мастер Йода из «Звездных войн»: «Будущее подвижно. Не надо его планировать, почувствуй силу здесь и сейчас». И мы ее почувствовали – и стали гораздо счастливее. Самые смелые, самые заметные, созданные преимущественно для того, чтобы о дизайнере писали журналы, вещи раньше носила в реальной жизни только fashion-директор японского Vogue Анна Делло Руссо. Сейчас такие вещи можно арендовать на один вечер – и попасть в светскую хронику, произвести впечатление, утолить свою жажду славы. Сервис Clothing Rental пользуется огромной популярностью в Нью-Йорке. В Москве тоже есть такие компании. Шоу-рум Moussa Project (www.moussaproject.com) дает напрокат вещи из коллекций Atsuko Kudo, Hannah Marshall, Noritaka Tatehana, Iris van Herpen, Alexander Wang, Bordelle, Herve Leger, Graeme Armour, Maison Michel Paris, Richard Chai, Proenza Schouler. Платье стоит от 2500 до 10 000 рублей (в зависимости от хрупкости), обувь – от 1500, аксессуары – от 500. «Мы предлагаем довольно смелую одежду, а наши клиенты – разумные творческие люди. Тот самый зыбкий средний класс», – объясняет совладелица проекта Виктория Мусса.

Нестабильная экономическая ситуация отучает людей даже от святого, казалось бы, дела – покупки недвижимости. Нас называют поколением арендаторов (Rent Generation) – и мы одинаково рассуждаем в любой стране, от Италии и России до Китая и США. Даже в США, где свой домик – это ДНК американской мечты! Но ДНК поменялась. Наша мечта включает теперь следующие пункты: 1) роскошную жизнь сейчас и немедленно; 2) отсутствие зависимости (от родителей, мужа, банка с его ипотекой); 3) свободу перемещений (а вдруг предложат хорошую работу в Сингапуре? Или захочется все бросить и уехать медитировать в Индию?). Кризис 2008 года во многом был спровоцирован желанием американцев обладать жильем, которое было им не по карману. Мы быстро усвоили этот урок – и нам уже не обязательно «обладать» жильем, нам достаточно в нем просто жить. В Европе долгосрочные арендаторы пользуются особыми преференциями, закон защищает их от стихийного повышения арендной платы. В крупных городах России рынок аренды недвижимости тоже приобрел цивилизованные формы. Снимать квартиру во многих случаях выгоднее, чем покупать в кредит. «Когда я решала вопрос, снимать мне квартиру или покупать, я прибегла к простым вычислениям, – говорит директор по рекламе Marie Claire Виктория Ермакова. – Я умножила ежемесячную плату за аренду жилья на продолжительность своей жизни и то же самое проделала с ипотекой и процентами по кредиту. В итоге стоимость ипотеки превысила стоимость аренды (даже если я буду жить до 120 лет) в полтора раза! Получилось, что с учетом действующих ставок на ипотеку предложение по покупке жилья оказалось для меня совершенно невыгодным». Виктория снимает квартиру своей мечты, и у нее нет ощущения, что это не ее жилье. Более того, она не видит ничего страшного в том, чтобы жить в съемной квартире семьей. 

Найти способ хранить деньги

«Как обмануть инфляцию?» – главный вопрос всех, кому удалось аккумулировать некую сумму. Эксперты Сбербанка считают, что в нынешних условиях нестабильного рынка целесообразно хранить средства в той валюте, в которой вы получаете зарплату, чтобы не терять деньги на конвертации (переводе средств из одной валюты в другую). Можно попробовать получить доход за счет колебания курсов, открыв вклад, объединяющий в себе несколько валют (например, рублей, долларов и евро) в разных долях. Внутри такого вклада можно оперативно конвертировать средства из одной валюты в другую без потери процентов.

Есть и другие всемирно признанные валюты, которые долгое время вели себя стабильно – например, швейцарские франки и английские фунты. Копить в них можно, но играть с ними на разнице курсов не получится. «Франк хорош для сохранения денег, но не приумножения их, – предупреждает председатель совета директоров аудиторско-консалтинговой группы “Градиент Альфа” Павел Гагарин. – Пройдет десять лет – и на депозите будет ненамного больше той суммы, которая была положена изначально. За это время инфляция увеличится в два раза, и на эти деньги уже ничего не купишь».

Граждане России могут хранить деньги в иностранных банках, но существуют ограничения, о которых надо узнавать в каждом конкретном случае. При этом практически во всех иностранных банках процентные ставки ниже, чем в российских.

Все надежные банки входят в так называемую категорию А. Они состоят в SWIFT-клубе (международная межбанковская система передачи информации и совершения платежей) и обслуживают все основные мировые платежные системы (Diners Club, American Express, MasterCard, Visa). «Иностранные банки, соответствующие этим критериям, имеют примерно одинаковый уровень надежности. Среди китайских банков по-настоящему надежных финансово-кредитных организаций вообще нет», – говорит эксперт в области инвестиций Павел Гагарин.

Вложение в драгоценные металлы может быть хорошей альтернативой фондовому рынку. При этом, по мнению экспертов Сбербанка, хранение металла в обезличенном виде (обезличенные металлические счета) выгоднее и удобнее, чем хранение в виде слитков.

Купить немного живописи

Инвестировать в предметы искусства сегодня и модно, и выгодно. В этом бизнесе крутятся очень большие деньги, причем основная прибыль приходится на живописные полотна. Но и риск велик. Главная опасность – подделки, которые просачиваются даже на главные международные аукционы. К тому же сложно угадать, кто из художников станет в будущем расти в цене. Поэтому, если вы очень любите искусство, своим бизнесом вам это не сделать. Предсказать будущую ликвидность – совсем не то же самое, что уметь из двадцати современных картин выбрать самую талантливую. Будущую ликвидность своему приобретению придется постепенно создавать грамотным пиаром, дружить с потенциальными покупателями – и в момент наивысшей ликвидности без сожалений продать своих Виноградова и Дубосарского. Цены на современных российских художников колеблются сейчас в диапазоне от 3000 до 15 000 долларов. Шестидесятники и нонконформисты стоят от 30 до 50 тыс. долларов (Илья Кабаков идет отдельно, он самый раскрученный и дорогой). Антиквариат 19 века начинается от 100 тыс. долларов, цена зависит от имени и размера (метровое полотно Ивана Айвазовского будет стоить 3 млн долларов). Самая дорогая категория – русский авангард. Тут счет уже идет на десятки миллионов. Рекорд был поставлен на нью-йоркском аукционе Sotheby’s - «Супрематическая композиция» Казимира Малевича была продана за 60 млн долларов (сегодня ее могли бы продать и дороже). Очень востребованы также Василий Кандинский и Наталья Гончарова. Шедевры авангарда попадают на рынок крайне редко (Гончарову много подделывают). Их мало, и они все давно хранятся в музеях и частных коллекциях. Вывозить их за границу запрещено.

До 2008 года арт-рынок в России рос стремительно. Русское искусство поднялось в цене до мирового уровня. Спрос подогревался внутренними, не очень искушенными покупателями. Кризис внес свои коррективы. Старые мастера не пострадали, но цены на современников упали на 30–50 процентов. «Сейчас снова наметилось оживление, и интерес к русским и советским художникам активизировался, – говорит директор портала artinvestment.ru Константин Бабурин. – Но в отличие от антиквариата, у современного искусства есть один существенный недостаток – отсутствие истории продаж, а это значит, что в будущем оно может не стоить ничего».

Что покупает весь мир? Самыми востребованными по-прежнему остаются импрессионисты. Большим спросом пользуются фламандцы (17–18 век). Из современных художников выше всего ценятся Жан-Мишель Баския, Ричард Принс, Дэмьен Хёрст, Джефф Кунс, Питер Дойг. Даже несмотря на кризис, цены на ведущих аукционах продолжают бить рекорды.

Арт-рынок Китая – это и вовсе отдельная тема. Самой до­рогой картиной стала работа Ци Байши (Baishi Qi) «Орел на сосне», проданная на Пекинском аукционе за 57 млн долларов. Лидером аукционных продаж становился и другой китайский живописец – Чжан Дацянь (аукционы собрали на нем 550 млн долларов). Среди самых успешных ныне живущих художников также преобладают выходцы из Китая: Чжао Уцзи (Цзао Ву-Ки), Цзэн Фаньчжи, Фань Цзэн, Чжан Сяоган, Цуй Жучжо. Подавляющее большинство их работ было продано в Китае, причем многие полотна приобретались для государственных музеев. Правительство КНР ведет активную популяризацию своих живописцев, устраивает международные выставки и помогает им выходить на международный уровень. «Западные аукционные дома охотно берут современных художников, – комментирует Константин Бабурин. – Но сравнивать их с европейскими и американскими мастерами первой величины пока рано. Например, Дэмьен Хёрст – величина не дутая. Его уже будут покупать всегда, у него есть вторичный рынок. А вот китайцы пока этим похвастаться не могут. Говорить о них с уверенностью мы сможем только лет через десять. А пока перепродавать их сложно».