Вы читали когда-нибудь интервью с карьеристками – с кинозвездами, директорами и председателями правлений, владелицами банков и торговых империй, губернаторшами, сенаторшами, рок-звездами? Вас они тоже уверяли в том, что их успех – результат удачно сложившихся обстоятельств, везения, большого и незаметного труда. Но не амбиций, нет. То есть, типа, «я, бедная овечка, сидела в уголке, молилась и вышивала салфетки крестиком, как вдруг на меня обрушилась мировая слава. Спасибо маме, папе и всем, кто мне помог, кто возвел меня на этот пьедестал. Без вас меня бы здесь не было». Публика рыдает от умиления и хлопает.
Хотите доказательств? С удовольствием! Легендарная Опра, богатейшая женщина США, заработавшая состояние собственным трудом, в интервью журналу Fortune призналась, что «совсем не считает себя бизнесвумен». Татьяна Голикова, наш министр здравоохранения и социального развития, в интервью «Комсомольской правде» скромно сказала: «Я никогда не стремилась быть министром, никогда не ставила это целью своей жизни. Так получилось... Если женщина хочет выбрать себе такой путь, она должна будет чем-то поплатиться. Я не феминистка, но все-таки считаю, что министр – это мужская профессия. Она требует много сил и нервов». (Вообще-то феминистки считают, что не бывает мужских и женских профессий, они за равноправие. – прим. MC.) На вопрос, к кому в правительстве она может обратиться за советом, она, естественно, ответила: «К моему супругу (муж Татьяны Голиковой – Виктор Христенко, министр промышленности и торговли РФ. – прим. MC). Потому что его уровень подготовки, профессионализма, опыт работы во власти очень большой». Дженнифер Грэнхолм, губернатор американского штата Мичиган (ее часто называют «миссис Мичиган»), когда ее спросили, как она добилась такого успеха, ответила: «Не знаю. Наверно, просто повезло!» А Кондолиза Райс, госсекретарь США, дважды признанная самой влиятельной женщиной в мире, в свое время проректор и профессор Стэнфордского университета, даже отказалась публично признать себя умной. Просто умной. «Что вы, – сказала она, – вот у нас в Стэнфорде были профессора и студенты – настоящие гении! Вот они умные. Я – нет».
Даже в Америке, где существует юридический термин «неполиткорректность», а потому можно сесть в тюрьму за сомнение в равноправии полов, женщины понимают, что обязательный государственный феминизм – это внешнее. А на самом деле простому американцу (и мальчику, и девочке!), во-первых, неприятно видеть на вершине женщину, а во-вторых, если его какой-то хитростью уговорили терпеть там женщину, то пусть она ведет себя как женщина и косит под дурочку. Видимо, существует внутренний стереотип, согласно которому правильная женщина не открывает дверь ногой, а правильный мужчина не говорит: «Как жена скажет, так и будет». И если ты нарочито, вслух, публично нарушаешь этот стереотип, тебя не любят, ты вызываешь раздражение и у мужчин, и у женщин. При этом ты можешь быть хоть покорным голубем, хоть вожаком стаи – но вести себя надо женственно (если ты женщина) и мужественно (если ты мужчина), а кто что на самом деле думает и делает, никого в современном мире по большому счету не волнует.
Выходит, только сумасшедшая вслух признается в том, что сознательно стремилась к власти и успеху. Несмотря на гражданские свободы, мужчины и женщины не перестали быть разными – и биологически, и психологически, и даже биохимически. Бежать, рвать, побеждать, висеть на загривке, подниматься, утирая разбитый нос, с колен и снова рваться в драку – это мужская программа. Власть придумали мужчины – исключительно для себя, это их игрушка, и только они умеют играть в нее правильно. Любая женщина, пытающаяся повторить трюк с разбитым носом и угрожающим оскалом, обречена на провал, даже если победит всех. Потому что она перестанет быть женщиной – и это будет ясно и победителям, и побежденным, и ей самой. За нее не проголосуют избиратели, и, что еще обиднее, с ней не захотят спать мужчины. Анна Фелз, доктор-психоаналитик и автор книги «Обязательные мечты: амбициозность и перемены в жизни женщины», написала, что «даже такие успешные женщины, как генеральные и исполнительные директора компаний, неохотно признавались мне в том, что амбициозны, потому что это заставляло их чувствовать себя несексуальными».
За девушку с амбициями не проголосуют избиратели, и, что еще обиднее, с ней не захотят спать мужчины.
Ну, вы понимаете, конечно. Природа и так отпустила женщинам много, безумно много власти – в конце концов, вся мужская возня и грызня, все их скачки и достижения только для того, чтобы понравиться женщинам. Расстегните блузку перед самым крутым политиком и бизнесменом (трюк исполняется только профессионалами, просьба не повторять) – и вы поймете всю силу женщин и все бессилье мужчин. Мы и так королевы мира, поэтому любая попытка залезть в манеж к мальчишкам и поиграть в их стрелялки и машинки воспринимается как добровольный отказ от своей природной власти. Демонстрация амбиций – это мужское дело, потому что мужчинам, честно говоря, часто больше нечего продемонстрировать ни миру, ни друг другу.
Это не хорошо и не плохо. Мир просто так устроен. Если вы хотите понравиться мужчине, вы не станете пожирать в его присутствии килограммовый кровавый стейк с горой жареной картошки, запивая все это пинтами пива. Просто не станете, уверяю вас, – потому что это не женственно. И не надо напоминать мне о том, что Эшли из «Унесенных ветром» уверял Скарлетт О’Хара, что ему нравится, когда у девушки хороший аппетит. Женился-то он при этом все-таки на Мелани! Поэтому самые умные и успешные женщины мира добиваются всего, чего хотят, молча – не хвастаясь и не выпендриваясь. Они предпочитают оставаться женщинами – так и привычнее, и проще, и справедливее.
В конце концов, уступают всегда самые умные – так оставим мужчинам их амбиции, а сами пойдем хорошо делать свою работу. Чистить кастрюли и ауры, воспитывать детей и электорат, управляться с пирогами и государствами. Сексуальность и женственность важнее публичного хвастовства, и если NN этого не понимает и на каждом углу вопит, какая она умная и крутая, так это только потому, что она не Кондолиза Райс. Кстати, это очень, очень заметно.
Главный редактор Marie Claire заставила меня рассуждать на все эти темы так же, как сороконожку однажды заставили думать, в каком порядке она переставляет ножки. Я сама-то амбициозна? Ну, я не мытьем так катаньем всегда добивалась чего хотела. Ольга позвонила мне и спросила: «Что ты думаешь об амбициозных женщинах?» – «Ничего хорошего. Амбициозные женщины – это гадость». «А мужчины?» – ловко отбила она мяч. «Мужчины – тоже гадость, но поменьше, – парировала я. – Быть амбициозным вообще плохо». «А почему?»
Все амбиции в этом мире начинаются с этого вопроса – «А почему?». И я задумалась. Долго читала словарь.
В русском языке даже семантическое поле слова «амбиции» несет в себе негативную окраску. Семантическое поле – это что-то вроде игры в ассоциации. Какие у вас ассоциации со словом «отпуск»? Даже если он у вас в ноябре, вы скажете, что это лето, пляж, долгие ленивые поцелуи в полдень, шелковый плотный нажим ласкающего солнца, ледяное вино, сонное оцепенение, песок, струящийся сквозь загорелые пальцы, счастье... Ну и так далее – список длинный. С амбициями все будет по-другому – проверьте хоть на себе, хоть на знакомых. Амбиции – это стремление к своей цели любой ценой, жесткость, самоуверенность, власть, полное удовлетворение своих желаний без учета потребностей и желаний окружающих, попытка занять статусное место в обществе. Эгоизм. Гонор. Спесь. Апломб. Хорошего, прямо скажем, – немного. Кстати, в других языках у слова «амбиции» запашок хоть и не столь отчетливый, но тоже крепкий. Даже изначальное латинское ambitio означало «тщеславие» и «суетность». Так что быть амбициозной, судя по всему, не очень хорошо. А не быть амбициозной, тихо сидеть и смотреть, как подруги доедают без тебя сладкий пирог? Никто ведь не верит в то, что идеальная женщина в любви не проявляет никакой инициативы. В офисе тоже рабы не нужны – от тебя требуются свои, внятно и достаточно громко сформулированные мысли и способность добиваться желаемого от партнеров и клиентов. А что это, как не амбиции? Как же трудно все-таки делать одно, говорить другое и думать третье! Поэтому мы лицемерим и упрощаем тем самым себе задачу – мы делаем одно, а говорим и думаем другое.
Лично я (чего греха таить) всю жизнь делаю всякие амбициозные вещи – руковожу людьми, верчу своей судьбой, как считаю нужным. Почему же я тогда внутренне готова простить амбициозность мужчинам, но в женщинах она меня чудовищно раздражает? Что же это, выходит, женщинам даже повыпендриваться нельзя? Поиграть во власть? Попрыгать на чужих позвоночниках, добираясь до заветной золотой ступеньки?
женщины не открывают дверь ногой, а мужчины не говорят: «Как жена скажет, так и будет».
Этак недолго скатиться до классического Kinder, Kuche, Kirche. Да и то не выйдет – потому что домохозяйки тоже бывают разными: у одной огнем горит вычищенная медная посуда, а детишки встают и шаркают ножкой при виде взрослых, а у других – сами знаете что. Колготки бы перед приходом гостей в стиральную машину затолкать да пиццу заказать по-быстрому. А детей вообще кто последний раз видел? А, они же пятый год у бабушки! Разница между двумя описанными типами, как ни крути, только в амбициях, потому что никакая другая сила не заставит нормальную женщину драить сковородки, по три раза в день мыть полы и вручную взбивать белки (ледяные, с солью). Мы часами стоим (или не стоим) у плиты, пашем (или бездельничаем) на работе, разучиваем с детьми французские песенки (или не помним, в каком классе они учатся) только потому, что мы амбициозны – или нет. Можно называть это неприятным словом «амбиции» или просто стараться делать все как можно лучше – суть от этого не меняется.
Амбиции – они как топливо, для путешествия по жизни важно и качество их, и количество. Хорошие амбиции – это «хочу победить рак во всем мире, для этого готова учиться и работать всю жизнь». Если таких хороших амбиций много, мы получаем великих ученых и прочих людей высшей пробы, без которых человечество до сих пор сидело бы в пещерах, робко сцепившись хвостами. А если хороших амбиций мало, то теоретический победитель рака остается лежать на диване в позе Ильи Ильича Обломова, мечтая о том, как бы он все хорошо устроил, если бы нашел в себе силы встать и хотя бы умыться. Кстати, не надо думать, будто Обломовы не носят юбок, – и моя кузина Яна тому яркий пример.
Мы с Яной всю жизнь регулярно видимся и до сих пор не подружились. Хотя лично я кузине очень благодарна: постоянно иметь перед глазами отрицательный пример такой убойной силы – и полезно, и поучительно. Яна с детства была лучше меня – объективно лучше. Она быстрее научилась читать, лучше танцевала, кудряшки у нее вились безо всяких щипцов, а таблица умножения сама укладывалась в ее хорошенькую головку. За это ее все очень хвалили, особенно мама с папой. Если верить модным педагогическим методикам, Яна должна была вырасти яркой творческой личностью с нормальной самооценкой и развитыми амбициями, но что-то пошло вразрез с модой. Чем больше Яну нахваливали, тем меньше она делала, пока не окуклилась окончательно. Она никуда не поступила после школы (а зачем?) и на моей памяти не работала нигде больше, чем пару месяцев, а по большей части не работала вовсе. Она живет с родителями, которые все так же шумно ее обожают, и совершенно ничего не хочет – даже замуж или завести котенка. Она даже на улицу выходит не каждый день. А зачем?
Впрочем, Яна хотя бы безобидна. Больше опасности от тех, у кого амбиций – на пятилитровую кастрюлю, а способностей – на кончике чайной ложки. Громче всех инструментов звучит барабан. Потому что он внутри совершенно пустой. Они не злодеи, но вам придется смириться с тем, что этого барабана в вашей жизни будет очень много и вам с вашей скрипочкой придется набираться амбиций, чтобы скрипочка стала первой скрипкой. А ведь бывает, что большие амбиции достаются скверным людям – и тогда на арену выходят те, кто вполне способен устроить Третью мировую войну.
ДРУЖИТЬ С САМОЙ КРУТОЙ НА СВЕТЕ ДЕВОЧКОЙ – ПРЕДЕЛ АМБИЦИЙ ЛЮБОГО НОРМАЛЬНОГО МАЛЬЧИКА.
То есть сами по себе амбиции не так уж плохи. Важно их количество, вектор приложения и человек-носитель. Кстати, а кто их раздает?
По теории, амбициозность (или не амбициозность) формируется во время «кризиса трех лет» – в этот период особенно ясно, насколько будущее ребенка зависит от терпения и воли его родителей. В три года чудные, умильные и послушные малыши словно с цепи срываются и начинают драться, обзываться и ниспровергать авторитеты. Это нормальное явление – ребенок формирует структуру и границы собственной личности и – главное – впервые понимает, что такое испытывать гордость за собственные достижения. Или не понимает – потому что родители не позволяют ему это понять. Выносить визжащего маленького бунтаря невыносимо сложно, так что родителей я не осуждаю. Кто-то решает вопрос кнутом, кто-то – пряником, кто-то ищет компромиссы. Влиять на амбициозность своих наследников нужно именно в этом возрасте, так что не упустите момент.
Это делается так. Берете ребенка. Не позволяете ему бросить начатое. Щедро хвалите, если все получается. Тогда во взрослом состоянии ему тоже будет хотеться добиваться успеха. Очень важная поправка: он будет добиваться успеха для себя. Я не об эгоизме сейчас. Девушка с нормальными амбициями, например, не позволит себе плохо вымыть посуду не потому, что ждет одобрения (или порицания) публики, а потому, что ей с детства вложили в голову лучшую из программ – программу личной ответственности за содеянное. То есть я делаю все хорошо, потому что это Я делаю, а Я не могу ничего делать плохо, мне стыдно. Отличное качество, кстати. Люди с такими амбициями достигают многого, но никогда – любой ценой.
Ребенок, которого в свое время не убеждали, что лучшее пирожное на тарелке – не обязательно его, остальным тоже хочется попробовать, может вырасти в отличного директора по продажам, но я очень сочувствую всем, кому придется работать под его руководством. А если все запрещать, не доверять даже чашку отнести на кухню, потому что «все равно разобьешь!», то рефлекс сидеть на попе ровно, потому что так точно ни от кого не влетит, выработается быстро и держаться будет прочно.
После того как вы дали младенцу запас хороших амбиций, подождите лет семь. Десятилетнего сына отдайте в спорт – там не принято стесняться того, что пришел первым. А девочку научите врать (только постарайтесь успеть до начала подросткового периода, когда яйца начинают учить курицу, что врать нехорошо) – опускать глаза, крутить локон вокруг пальца и говорить, что на самом деле ей совсем не хотелось выиграть олимпиаду по математике, а просто все так случайно получилось. Скажите дочери, что мальчики, занявшие второе и третье место, оценят этот приглашающий жест в их сторону и захотят с ней дружить. Потому что дружить с самой крутой на свете девочкой – это предел амбиций любого нормального мальчика.
