Хозяйка железной горы: история успеха Джорджины Райнхарт, миллиардерши из списка Forbes

В каждом своем публичном выступлении она, как правило, опиралась на два авторитета: на Маргарет Тэтчер и на Рональда Рейгана. Точнее, на их чуть ли не главные детища – Тэтчеризм и Рейганомику – особые экономические реформы, вернувшие в Великобританию и США большой бизнес, большие деньги и обновленную веру в великий западный капитализм. Во все это свято верила и Джорджина – прежде всего потому, что и сама вливалась в мир предпринимательства в далеких 80-х. 

Позднее в открытом видеообращении к австралийцам она со всей серьезностью намекнет, что в далекой Африке люди с удовольствием работают и за два доллара в день, что тут же заставит премьер-министра Джулию Гиллард начать успокаивать граждан, которые посчитают, что их ждет та же участь. 

Сомнений в том, что Джорджина ввиду собственного богатства обладает недюжинным влиянием на умы, сегодня (как и тогда) не возникает ни у кого. Равно как и  сомнений в том, что есть вещи, которыми миссис Райнхарт, несмотря на свое состояние, похвастаться, увы, не может – например, любовь, сострадание, большое сердце и гуманизм. Но ее, кажется, это не слишком заботит. Ее сегодняшние 15.3 миллиарда долларов – верный индикатор того, что она и так все делает правильно.

Железная лихорадка

1952 год. Западная Австралия. Молодые супруги Лэнг и Хоуп Хэнкок летят домой в родной город Перт. Погода бушует, и чтобы справиться с управлением, пилоту самолета приходится сбросить высоту. Перепуганный мужчина выглядывает в иллюминатор и вдруг видит, что они снизились настолько, что вот-вот поцарапают «брюхо» судна о верхушки находящихся под ними гор. Но страх быстро проходит, ведь Лэнг Хэнкок замечает нечто удивительное: цвет гор заметно отличается от типичных скал Западной Австралии. Он вернется сюда буквально на следующий день и обнаружит то, что впоследствии озолотит его семью – крупнейшие залежи железной руды на всем континенте. Так появится известнейшая в Австралии горнодобывающая компания Hancock Prospecting. И точно также в мире появится новый клан одних из самых богатых людей в мире.

Эта легенда вот уже более шестидесяти лет окутывает историю основания Hancock Prospecting. Позднее многие докажут, что в тот день погода была вполне себе летная, а на самом деле железная руда была обнаружена в тех местах еще британскими геологами в 1890 году. Но люди падки на красивые истории, так что очень скоро семья Хэнкоков зарубит себе на носу: тайны, интриги и мифические сюжеты хорошо продаются.

Через два года у Лэнга и Хоуп появится их единственная дочь Джорджина, или, как ее ласково будут называть в семье, Джина. Родители отдадут девочку на воспитание в местный институт благородных девиц – школу для девочек имени Святой Хильды. Но пуританской барышней Джина не станет. Пока ее сверстницы будут играть на детских площадках в дочки-матери, Джина будет лазать по западноавстралийским шахтам и изучать горнодобывающую промышленность по собственным, детским впечатлениям.

На шахтах Hancock Prospecting действительно было, где разгуляться. Пятьсот квадратных метров территории, шумные чудовища-тракторы, разъезжающие по владениям ее семьи, и несколько великолепных шахт, носящих романтичные названия, – ни тогда, ни сейчас никто не знал, действительно ли малютка Джина воображала себя в детстве принцессой, но для прессы это был великолепный образ. Еще одна история, которая неплохо продавалась.

Семья Джины богатела стремительно – во многом и потому, что ее отец добился от австралийских властей, боявшихся растратить всю свою руду в ближайшие несколько десятилетий, разрешение на экспорт полезных ископаемых. В Hancock Prospecting стали поступать иностранные заказы, а влияние его лобби становилось все заметнее.

Джорджина воспитывалась, как наследница горнодобывающей империи. В 19 лет она поспешно вышла замуж за англичанина Грега Милтона, от которого родила двоих детей Джона и Бьянку. Высшее образование, кстати, девушка получать не стала. Она, конечно, сделала попытку, поступив на экономфак Сиднейского Университета, но очень быстро учебу бросила, расценив, что в вузах «учат не тому». В конце концов, у нее и так все было для благополучной жизни: протекция отца, практическое понимание того, как функционирует горнодобывающая промышленность, и два наследника (с запасом), которые смогут продолжить дело семьи. Их династию уважали и боялись, словно они были местными Рокфеллерами – настолько, что в 1999 году в их честь даже назвали небольшой горный хребет. Посетить его, кстати, можно и сегодня. На удивление, бесплатно.

Унесенные ветром по-австралийски

Идиллия, однако, длилась недолго. Через восемь лет распадется брак Джорджины, а еще два года спустя из жизни уйдет ее мать Хоуп. И Джине, и ее отцу придется заново устраивать свою личную жизнь. Женщина найдет себе корпоративного юриста Фрэнка Райнхарта, который будет старше ее на 28 лет. Лэнг тоже найдет себе новую пассию – филиппинку по имени Роуз, которая будет – наоборот – моложе его на 39 лет. Ее, кстати, в дом привела сама Джина: именно она наняла молоденькую Роуз в качестве горничной для своего отца. 

Пока Джина со своим новым супругом рожала детей (от Фрэнка Райнхарта у женщины родятся еще две дочери: Хоуп и Джиния) и во всю поднимала дело семьи, ее отец разъезжал по дорогим ресторанам и спускал сотни тысяч долларов на молодую жену, которая всего на шесть лет была старше его дочери. В том, что Роуз – охотница за чужими деньгами, в Австралии не сомневался никто, в том числе и оскорбленная Джина, которая даже не пришла на их свадьбу. Молоденькая филиппинка, между тем, старалась отшучиваться, комментируя: «О, кажется, меня обвиняли в том, что я переспала со всеми мужчинами Австралии. Да, я, наверное, была довольно занятой женщиной».

Сам же Лэнг, казалось, был счастлив. Наконец, он стал тратить деньги в свое удовольствие, а не копить и инвестировать ради того, чтоб у него было еще больше бесполезных активов. Его гардероб пополнился модными костюмами, досуг разнообразился до посещения театров, частных клубов и экстремальных путешествий. Влюбленный миллионер даже построил своей молодой жене 16-комнатный белый особняк с огромными окнами в стиле «Унесенных ветром», которому пара дала название Prix d'Amour – откровенная пошлость, по мнению Джины. Роуз была на седьмом небе – она давно упрашивала супруга подарить ей дворец с персоналом, чтоб «она сама в нем не убиралась». Но Prix d'Amour стал не только дворцом для любимой: он стал и клубом для вечеринок, и салуном для влиятельных всея Австралии, и местом, где готовящаяся к вдовству филиппинка проводила негласный кастинг на место ее будущего супруга. 

Вакансия на ее пассию освободилась 27 марта 1992 года – когда в ее любимом Prix d'Amour от инфаркта скончался ее 82-летний супруг, отец Джорджины Райнхарт. Память о чудесном браке унесет ветром в момент: всего через три месяца Роуз выйдет замуж за друга семьи Хэнкоков Уильяма Портеауса, а уже в 2006 году под тяжестью бульдозерных ковшей падет и их с Лэнгом Prix d'Amour.

Для Джины смерть отца стала большим ударом. У нее не оставалось сомнений: стерва-Роуз намеренно приблизила кончину Лэнга, специально предлагая ему жирную пищу, путая лекарства и устраивая ему скандалы по поводу и без. Со своими подозрениями оскорбленная дочь, у которой к тому же были серьезные основания опасаться за собственное наследство, собрала армию юристов и отправилась с ними в суд. Экс-мачеха парировала: «Быть может, кому-то это могло показаться скандалами, но я всегда воспринимала это, как выражение собственного голоса». Расследование длилось 14 нескончаемых лет, а привлекалось к нему более 63 свидетелей (половину из которых, как выяснилось, Райнхарт попросту подкупала). Наследство в любом случае доставалось Джине, но посадить мачеху за убийство новоиспеченной миллионерше так и не удалось.

Третье поколение

Кстати, своего супруга Джорджина похоронила даже раньше, чем отца – в 1990 году. Так что, вступив в права наследницы 76.6% акций Hancock Prospecting, Джина осталась практически одна: дети жили в разных конца света, а компания, благодаря последним тратам отца на Роуз, едва не стремилась к черте банкротства (ее стоимость после смерти Лэнга составляла всего 125 миллионов долларов). 38-летней Райнхарт пришлось фактически поднимать компанию с нуля.

Женщина начала с заключения совместных предприятий с местными и иностранными компаниями, а также с разработки ранее замороженных шахт, прибыль от которых Джорджина пустила на закупку дополнительных карьеров в странах Южной Азии и покупку акций крупнейших медиакомпаний Австралии. К концу 2000-х Hancock Prospecting, наконец, стала приносить неплохие прибыли – так, уже в 2010 году Райнхарт горделиво красовалась в списке Forbes с состоянием в 10 миллиардов долларов. Но и это был далеко не ее предел, ведь через год во всем мире внезапно увеличится спрос на железную руду, и уже к концу 2011 года Джина будет владеть 29.17 миллиардами. Некоторые даже подсчитали: благодаря резкому скачку цен на железо, госпожа Райнхарт в 2011 году будет получать по миллиону долларов каждые полчаса (!). 

Миссис Райнхарт всегда ставила бизнес выше семьи: казалось, что даже своих детей она родила не из материнского чувства, а из необходимости произвести на свет побольше наследников  Hancock Prospecting. Но годы шли, дети вырастали, но ни один из них, по мнению Джины, не подходил на роль преемника. Каждого своего ребенка она неумолимо сравнивала с собой в молодости – и если в чем-то он не дотягивал, то он безвозвратно терял в ее глазах очки. «Никто из них не имеет компетенций, знаний и опыта, необходимых для управления активами компании Hancock Prospectings», – говорила Райнхарт о собственных детях.

В 2003 году ее старшему сыну Джону исполнилось 27 лет, а он – вопреки обещаниям собственной же родительницы – все никак не допускался до дел. Раздражение материнским вотумом недоверия постепенно начинало сменяться озлобленностью, но Джорджина продолжала стоять на своем, поручая сыну лишь незначительные задачи. В конце концов, обиженный на маму, Джон покинул родительский дом, предварительно сменив в отместку фамилию на дедушкину – Хэнкок. 

Место старшего сына резво заняла вторая дочь Бьянка, которую Джина постоянно отправляла в Китай (так как планировала расширяться в Азии) и с которой гордо позировала для местных бизнес-изданий. Но самой Бьянке горное дело оказалось не по душе: в отличие от матери, она не ограничивала свою жизнь исключительно Hancock Prospecting, за что сама Джорджина резко и без сожаления лишила дочь права называться ее преемницей. В 2013 году Бьянка выйдет замуж, но Джина даже не придет на ее свадьбу. Такова была ее форма протеста: она не приходила на свадьбу к отцу, не приходила на торжество старшего сына и не стала делать исключения для Бьянки. Третья дочь Хоуп, будучи уже давно замужем, даже не стала пробоваться на роль преемницы матери. Вакантное место в 2011 году заняла последняя дочь миллиардерши – 25-летняя Джиния.

Но «третье поколение» не собиралось сдаваться, ведь и у него в рукаве был козырь против несносной родительницы. Дело в том, что еще в 1988 году их дедушка Лэнг, будучи главой компании, создал трастовый фонд Hope Margaret Hancock Trust, который владел оставшимися 23.4% акций компании Hancock Prospecting, и объявил его бенефициарами четырех своих любимых внуков. По его воле, руководство фондом должно было перейти Джону, Бьянке, Хоуп и Джинии в день 25-летия младшей дочери Джорджины. До тех пор Райнхарт оставалась его единственным попечителем.

День X наступил 6 сентября 2011 года, но Джорджина, разочарованная своими детьми, не стала исполнять волю отца. В 2011 году ее состояние увеличилось почти в 2.5 раза – следовательно, увеличились и активы фонда. И отдать их своим непутевым детям (а ведь это почти четверть ее состояния), чтобы они растратили все, как в последние годы растратил все семейные деньги ее влюбленный, потерявший рассудок отец? Это еще не считая 100-миллионного налога на наследство, который и так придется заплатить каждому. На это Джина пойти не могла: приняв единоличное решение, она отложила срок вступления своих детей в права до 2068 года. Ее старшему сыну Джону в этот год исполнится 92, а младшей Джинии – 81. 

Кроме Джинии: она, будучи в статусе официальной преемницы Джорджины, сразу открестилась от авантюры брата и сестер, поспешив заявить, что «ими движет исключительно алчность». Джон, Бьянка и Хоуп, однако, поспешили подать на мать в Верховный суд с требованием лишить Джорджину права оставаться распорядителем траста. Последуют четыре сложных года взаимных обвинений и закулисных сделок – но широкая общественность так и не узнает о подробностях разбирательств. Хоть в этом мать и дети сойдутся: ни одна из сторон не захочет освещать подробности суда в прессе – и их желание будет подкреплено соответствующим постановлением Суда. Гадать, чем разрешится ссора, мир будет вплоть до 2015 года, пока Бьянка не объявит официально: теперь попечителем траста становится она. «Как самая достойная» (так выразился суд). На тот момент стоимость Hope Margaret Hancock Trust оценивалась в 5 миллиардов долларов. Джорджина Райнхарт лишилась четверти своего состояния. 

Сегодня ей приходится довольствоваться лишь 15 миллиардами долларов, но она все еще остается самым богатым гражданином Австралии. Проиграв дело собственным детям, она, кажется, стала еще более ненавистной фигурой в Австралии, несмотря на то, что женщина вкладывает неплохие деньги в благотворительность (поддерживает женское население Камбоджи). Но самим австралийцам все равно: тучную, беспринципную, думающую только о прибыли и подавляющую в стране движение экологов и прочих «зеленых» организаций (так как они мешают ее интересам) Джину местное население воспринимает не иначе, как чудовище, выкачивающего деньги из народа. Но, кажется, и здесь миллиардерша не намерена заниматься самоанализом. Она дала отцу обещание работать на благо компании. И его она будет выполнять, несмотря ни на что.

#1 Если хотите помочь бедным или будущему поколению – инвестируйте, вкладывайте повторно и приглашайте бизнес.

#2 Не существует монополии на то, чтобы стать миллионером. Если вы завидуете богатым людям, не надо просто сидеть и жаловаться – начните, наконец, зарабатывать сами.

#3 Ни разу в своей жизни я не встречала геологов или ученых, которые бы всерьез считали, что увеличение в атмосфере диоксида углерода как-то влияет на изменение климата.

#4 Что бы я ни делала, главное для меня — процветание дома Хэнкоков. Ничто этому не помешает. Ничто.

#5 Работайте много, инвестируйте, стройте, а также создавайте рабочие места и возможности для других людей!