Новозеландский премьер Джасинда Ардерн – не первый политический лидер в новейшей истории, родивший ребенка, занимая столь высокий пост. Старт этому потрясающему феномену в конце 20 века дала еще премьер-министр Пакистана Беназир Бхутто, которая получила пост главы правительства, когда ее первому ребенку не было и трех месяцев, и родила второго непосредственно в годы правления. Впрочем, с легендарным лидером Пакистана Джасинду объединяет не только это: как и Бхутто, в своей стране она стала пусть не первой, зато тоже самой молодой женщиной, добившейся должности премьера, и, как и Бхутто, она проводит социально ориентированные реформы, добиваясь увеличения прав профсоюзов, сокращения бедности и прочих «либеральных» благ.
Параллельно госпожу Ардерн любят сравнивать с такими топовыми политиками, как Барак Обама или Джастин Трюдо, однако сама женщина в интервью Guardian однажды заявила так: «Я могу быть только собой. Я не собираюсь копировать других лидеров. Я – Джасинда Ардерн».
Всему свое время
«Я совсем не возражаю, когда мне задают вопросы о беременности, – признавалась премьер-министр Новой Зеландии в интервью BBC в апреле. – Когда ты вторая по счету глава государства, ожидающая ребенка, находясь на посту, это не может не вызывать интерес. Я не против. И все же я надеюсь, что в будущем это уже никому не будет интересно».
О беременности Джасинда и ее партнер Кларк Гейфорд, известный новозеландский телеведущий, объявили в январе 2018 года – меньше, чем через три месяца после вступления нового премьера в должность. Во время предвыборной кампании ее не раз спрашивали о планах на детей, на что 37-летний кандидат лишь улыбалась и отвечала, что будет решать это тогда, когда придет время. Характерно, что женщина совсем не была против столь личных вопросов: за девять лет ее службы депутатом новозеландцы приписывали ей беременность едва ли не чаще, чем британцы спекулировали вокруг Кейт Миддлтон. «Мне просто приходится с этим как-то уживаться», – признавалась Джасинда перед выборами.
Впрочем, даже здесь она смогла обернуть неудобную тему себе на пользу, заявив, что ей – уж коли она политик – задавать такие вопросы не возбраняется. А вот интересоваться возрастом и планами на расширение семьи у других женщин, устраивающихся на работу, – это уже дискриминация. И с ней она, Джасинда, будет серьезно бороться (читайте также: «Это сексизм: как современное общество унижает женщин»).
С Кларком будущий премьер познакомилась шесть лет назад. Свел их общий друг, однако встречаться молодые люди стали чуть позже – когда мужчина напросился к ней на аудиенцию как к члену Парламента, дабы обсудить один из законопроектов. За рабочей встречей последовало приглашение на кофе – и вот Кларк и Джасинда уже съезжаются вместе и берут из приюта кота, у которого до недавнего времени даже был собственный Twitter как у «первого кота Новой Зеландии» (в ноябре 2017 года питомец погиб, угодив под машину).
Влюбленные не расписаны до сих пор – быть может, это еще один отказ Джасинды от традиционных правых ценностей (равно как и ее одобрение однополых браков, абортов и легализации легких наркотиков). Тем не менее, судя по всему, ребенка пара желала уже давно. Собственно, отчасти именно поэтому госпожа Ардерн ранее ни при каких обстоятельствах не желала вставать во главе Лейбористской партии и уж тем более – становиться премьер-министром.
Но порой у судьбы на наш счет совсем другие планы.
Спасительница левых (поневоле)
Еще за пару месяцев до парламентских выборов, когда Джасинда была только заместителем главы партии, она признавалась, что больше всего на свете ненавидит вопросы касательно ее собственного премьерства, ведь она только-только получила повышение. «Я чувствую, что стало еще больше людей, которых я могу подвести, – заявляла женщина. – Это невыразимое давление… Я очень тревожный человек. Некоторые должности мне просто не подходят. Даже не могу представить, что у меня будет больше обязанностей, чем сейчас».
Джасинда всегда волнуется и всегда боится совершить ошибку, периодически и вовсе подчеркивая, что политика – не для нее, хотя она и занимается ею с семнадцати (!) лет. Она родилась в семье мормонского вероисповедания, а в Лейбористскую партию вступила по совету своей тети, которая предложила юной Ардерн помочь ей в агитации за переизбрание одного из членов Парламента. Так девушка и определилась с карьерой: диплом бакалавра в области политических коммуникаций, практика в Парламенте, работа в команде премьер-министра Хелен Кларк, которая, к слову, так и осталась ролевой моделью Джасинды на долгие годы. Чуть позже – карьера в Великобритании, где девушка служила политическим советником Тони Блэра, хотя, как она и признавалась позже, за все время работы ей так и не удалось повстречаться с знаменитым премьером лично.
А затем начались ее долгие годы в оппозиции. Она стала членом Парламента Новой Зеландии в 2008 году – в тот же год, когда власть получили консерваторы. Причем, получили всерьез и надолго: лейбористы почти десять лет не могли выбиться в лидеры, будучи попросту неинтересной и блеклой партией в сравнении с деятельными и активными правыми.
Впрочем, Джасинда все же выделялась – прежде всего, за счет харизмы, эмпатии, общительности и, что немаловажно, красоты. Дважды она получала неоднозначный титул самого сексуального политика Новой Зеландии, а уж глянцевые издания и вовсе выстраивались в очередь, чтобы заполучить законодательницу себе на обложку (читайте также: «Дипломатия сумочки: женщины в большой политике»).
Ее популярность росла с каждым годом – в том числе, и внутри партии, что привело к вполне предсказуемым результатам. Ее единогласно избрали заместителем лидера лейбористов в 2017 году, как только с этой должности ушла Аннет Кинг (читайте: «Как популярность в офисе влияет на успех в коллективе (и как над ней работать)»). Похожим образом она получила и должность главы партии – неспособный совладать с падением рейтингов, глава лейбористов Эндрю Литтл тоже подал в отставку, уступив дорогу своему заму.
Это произошло меньше чем за два месяца до парламентских выборов. Всего два месяца на предвыборную кампанию.
За это короткое время, как отмечали аналитики, Джасинде удалось сделать невозможное: благодаря ей, Лейбористская партия вновь стала уважаемой и узнаваемой. Даже среди молодежи, которая, в том числе, оценила и то, что их потенциальный лидер в свободное время миксует треки. Новый кандидат ездила по стране, общалась с местными на улицах и в пабах, очаровывая всех настолько, что журналисты даже придумали новые термины – «эффект Джасинды» и «Джасиндомания». В их самых показательных проявлениях госпоже Ардерн удалось собрать на избирательную кампанию пожертвований на сумму более полумиллиона долларов и, в конце концов, сместить засидевшихся консерваторов с их пьедестала.
Лейбористская партия не получила большинства, но и не осталась в меньшинстве. Победителя определила коалиция: также участвовавшие в выборах, партии «Зеленых» и «New Zealand First» предпочли объединиться именно с Джасиндой, объяснив это тем, что капитализму вновь пора вернуть человеческое лицо.
Премьер для народа
Так женщина, мечтавшая занять максимум пост министра по делам детей, получила высшую должность в Новой Зеландии, пообещав увеличить бюджеты на образование и здравоохранение, побороть бедность и, как ни странно, сократить количество въезжающих в страну мигрантов.
Проигравший ей на выборах Билл Инглиш был уверен, что нация очень скоро разочаруется в идеалистке Ардерн, которая все обещает своему электорату раздавать деньги на социальные нужды, но, по его мнению, не имеет никакого понятия, как государство должно их зарабатывать. Впрочем, популярность Джасинды так и не упала. И, быть может, в этом плане беременность – это лучшее, что могло случиться с новым премьером на данном этапе. Всю жизнь выступавшая за равенство полов и свободу выбора, она демонстрирует свои взгляды на собственном же примере, по которому любая женщина имеет право родить ребенка и сохранить за собой должность, а любой мужчина может спокойно и без осуждений со стороны общества взять отпуск по уходу за малышом. Во всяком случае, именно так поступят Джасинда и Кларк: женщина планирует уйти в декрет всего на 6 недель, после чего ребенком будет заниматься ее возлюбленный.
Новозеландцы столь красноречивую декларацию Джасинды оценили сполна: неслучайно сразу же после объявления о беременности премьера, жители страны запустили флэшмоб #knitforJacinda (#вяжирадиДжасинды), в рамках которого участники вязали теплые вещи и отдавали их нуждающимся детям. Разумеется, находились и критики, считавшие, что материнство премьера – это оскорбление избирателей. Но таких, впрочем, меньшинство.
Разумеется, жизнь Джасинды и Кларка уже не будет прежней. И это при том, что для телеведущего его новый статус первого джентльмена и так стал недюжинным стрессом. «Как еще, кроме как «абсурдно», можно описать момент, когда вашему партнеру звонит сам президент США?», – писал Кларк в эссе для издания Spinoff.
Трамп, к слову, стал одним из первых зарубежных лидеров, поздравивших Джасинду с победой на выборах, несмотря на то, что еще год назад госпожа Ардерн лично выходила на «Женский марш» против нового президента США. «Придется быть дипломатом», – признавалась дама за месяц до своих собственных выборов. Правда, впоследствии глава Белого Дома окажет ей ответную «любезность» и на одном из саммитов случайно перепутает ее с женой Джастина Трюдо Софи Грегуар.
Впрочем, сама новозеландский премьер придаст этому инциденту куда меньшее значение, чем СМИ. В конце концов, даже в тех же Штатах у Джасинды находятся поклонники, которых вдохновляет тот факт, что на волне Брекзита и трамповского национализма она проводит либеральную политику и преуспевает в этом. «Мы маленькая страна, – рассказывала Джасинда в интервью Амелии Лестер для американского Vogue. – Но мы сделаем все, чтобы отстоять то, во что мы верим».
А во что верит она лично? Например, в то, что уже при ее жизни (но не во время премьерства!) Новая Зеландия выйдет из Содружества Наций, откажется от монарха Великобритании как формального главы государства и сосредоточится на своей роли в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Но пока это не в приоритете ее правительства – тем более что в Новой Зеландии королевская семья все еще популярна. Главное – благосостояние людей, которое, по ее мнению, консерваторы игнорировали слишком долго. В конце концов, как заявила Джассинда за месяц до рождения дочери: «Я хочу, чтобы через 15, 20 или 30 лет мой ребенок читал исторические книги и мысленно одобрял мои действия, а не желал изменить свое имя».
Фото: Getty Images
