Если бы за чувство вины выдавали награды, я была бы в этой категории олимпийской чемпионкой. Как и многие современные и порядком занятые девушки, я с этим состоянием дружу крепко и довольно давно. А когда моя жизнь с появлением ребенка превратилась в сплошную логистику в жанре «успеть все и не забыть выдохнуть», чувство вины сопровождает меня постоянным и довольно навязчивым фоном. Виню себя, например, за то, что с появлением семьи мне приходится раньше уходить с работы, что слишком мало времени уделила ребенку, что уже три дня не звоню маме, что не поставила like новому кафе, которое активно продвигает в социальных сетях знакомая. И что у меня с личной жизнью все хорошо, а у ближайшей подруги – нет. И еще – что померила в магазине десять пар туфель и ни одну из них не купила (перед продавщицей неудобно), а потом ела на ночь шоколадное мороженое. Ну и так далее.
Но я не мазохистка, и, в общем-то, в моей внутренней борьбе нет ничего из ряда вон выходящего. Просто на всевозможных тренингах личностного роста чувство вины стали объявлять чем-то крайне вредным, практически неприличным и даже опасным. А зря. Это одна из архетипичных эмоций, которая существует столько же, сколько сам человек – мужчина и женщина, когда-то совершившие первородный грех. Многие психологи, наоборот, считают периодически посещающее человека чувство вины признаком психологического здоровья. Это ваш внутренний стержень, который дает жизненные ориентиры. Фрейд называл часть личности, которая решает, надо ли чувствовать себя виноватой или нет, «Сверх-Я». Эту субличность по-другому называют «внутренним родителем» (есть еще «внутренний взрослый» и «внутренний ребенок»). У людей, которых в детстве часто ругали, внутренний родитель подает голос чаще. У тех, кто подвержен рефлексии и самокопанию, – тоже. Фрейд считал, что вина изначально возникает вместе с Эдиповым комплексом – когда в раннем детстве мы неосознанно соперничаем с родителем своего пола и испытываем к нему неприязнь и одновременно вину за это, которая в скрытой форме живет с нами всю жизнь. И вообще вся иудейско-христианская культура построена на идее вины и возможности ее искупить. Почему бы не принять как факт, что все мы так или иначе виноваты, и научиться этим правильно пользоваться?
Я сейчас читаю новую книгу Лиз Бурбо «Ответственность, обязательство, чувство вины». Эта женщина – психолог из Канады, которая написала 13 бестселлеров, переведенных на многие языки, основала в Монреале очень популярную школу «Слушай свое тело» и ездит по всему миру с мастер-классами. Так вот, в своей книге Бурбо настоятельно рекомендует разделять непосредственно вину, чувство вины и ответственность. Первое – это когда вы сознательно хотите кому-то причинить зло, делаете это и потом – вполне справедливо – можете и должны чувствовать себя виноватой. Чувство вины – ваша реакция на события, слова и поступки других людей. «Никто в мире не может внушить вам чувство вины за что бы то ни было, – пишет Бурбо. – Это мы сами так воспринимаем слова другого человека, что чувствуем или не чувствуем себя виноватыми». В общем, все это вещи крайне субъективные, которые сильно зависят от того, в какой семье и культурной среде вы выросли. А последнее – когда вы трансформируете вину в ответственность, то есть в любой ситуации готовы отвечать за свои решения и действия, не тратя лишнюю энергию на самоедство. Но при этом вина остается прекрасным средством манипуляции. Им не брезгуют (иногда осознанно, а чаще – нет) все – от коллег до ваших родителей. А с тех пор, как львиная доля человеческой коммуникации переместилась в социальные сети, появилось множество новых, завуалированных способов играть на чувстве вины других людей. Вот несколько приемов, которые помогут вам как минимум не потерять в этих играх душевные силы.
Чувство вины: руководство по эксплуатации
На работе аврал, а вам понадобилось по не очень серьезной причине взять отгул.
Вы возвращаетесь в офис и выслушиваете шутки коллег о том, как они вкалывали, «пока кто-то отдыхал». Не спешите принимать виноватый вид и начинать оправдываться – пионерские отмазки людей обычно еще больше раздражают. Тем более что ваши коллеги по-своему правы – они действительно работали, а вы занимались своими делами. И не впадайте в состояние жертвы (это мгновенно считывается на уровне энергетики) – иначе вас будут пинать еще больше. А это портит самооценку и цвет лица. Переведите вашу вину в плоскость ответственности: дайте коллегам понять, что так же переживаете за работу, как и они, если не больше. Парируйте конкретными результатами, которых вы добились в свое отсутствие (можно слегка преувеличить свои заслуги). Договорились о важной встрече. Сгенерили новые идеи. Закончили (в гинекологическом кресле, не выпуская из рук ноутбука) ключевую часть проекта. Имейте в виду, что те, кто манипулирует вашим чувством вины – особенно если речь идет об офисных играх, – как правило, хотят самоутвердиться или по тем или иным причинам поставить вас в подчиненное положение. Таких людей нужно опережать, а еще лучше – не давать им повода. На чувстве вины можно вообще построить карьеру. Инвестируйте его в дело. Работайте с энтузиазмом, выполняйте обещания, беритесь даже за то, что не входит в ваш непосредственный круг обязанностей, – особенно если работаете в компании недавно. И делайте хотя бы часть вашей работы действительно хорошо, а еще лучше – безупречно, чтобы не к чему было придраться. И прислушайтесь к советам психолога Лиз Бурбо: «Прекрасное средство для развития ответственности – рассматривать каждого, с кем мы общаемся, как свое отражение. Помните, что ваши мысли о себе самом ощущают окружающие вас люди. Мысли – словно посылаемые вами сигналы. Люди нажимают на ваши кнопки – так они реагируют или отвечают на эти сигналы. И окружающие прекрасно реагируют на тот ваш образ, который вы сами же и создали. Измените свой внутренний образ, и то, что будет исходить от вас, сразу же изменится».
Почему ты не ставишь мне лайки? Тебе что, не нравится мой Instagram?» (запрещенная в России экстремистская организация) – волнуется подруга. «Когда ты сделаешь перепост моей статьи? У тебя в Facebook (запрещенная в России экстремистская организация) cтолько друзей, а нашему проекту срочно нужна аудитория – и деньги!» – упрекает другая (эта девушка продвигает тему благотворительности). «Прорекламируешь по старой дружбе у себя на страничке мою турфирму – ну что тебе стоит?» – просит еще один человек, с которым мы действительно знакомы сто лет и когда-то пережили короткий роман. Поставить like в Facebook (запрещенная в России экстремистская организация) и Instagram (запрещенная в России экстремистская организация) занимает несколько секунд, но от необходимости делать сто дел одновременно у меня время от времени едет крыша. Да, в социальных сетях в последнее время все что-нибудь да продвигают (в первую очередь – себя). И да, виртуальные друзья – самый легкий и дешевый ресурс для пиара. Не ставить like – уже почти моветон, нарушение нового социального этикета. И я это делаю – но больше как работу. А когда не успеваю или забываю, чувствую себя поганкой (особенно по отношению к подруге, занимающейся благотворительностью). И одновременно злюсь. С недавних пор я перестала что-либо обещать, говорю: «Если получится». А еще добавляю, что в сети бываю нечасто и предпочитаю живое общение. Хотя, если вы на самом деле дорожите дружбой этого человека, лучше сделать то, о чем он просит. А если из принципа не желаете, чтобы вашей дружбой манипулировали (особенно если она носит в основном виртуальный характер), не давайте обещаний, которые не можете (или не хотите) выполнять. Настоящие друзья не будут злоупотреблять вашими связями и возможностями.
У вас маленький ребенок, а вы решаете выйти на работу.
И изводите себя мыслями, что вы плохая мать. (О, это мой случай!) Для начала честно ответьте на вопрос: были бы вы более хорошей матерью и более счастливой женщиной, если бы не работали? Главное, что нужно маленьким детям, – чтобы их любили и постоянно уделяли им внимание, а кто это будет делать – мама, няня или бабушка, – не так важно. Для детской психики гораздо опаснее мама в депрессии, чем мама, которая периодически его оставляет с другими (хорошими) людьми. Кстати, доказано, что у малышей, мамы которых сидят с ними дома, эмоциональная депривация случается не реже, чем у тех, чьи мамы работают. Даже речевое развитие у таких детей может запаздывать: я, например, часто вижу на детской площадке смертельно скучающих молодых мам – с детьми они не играют и даже не разговаривают, а без конца пялятся в iPhone. Давайте ребенку максимум любви и тепла в то время, когда вы с ним, – даже если это пара часов в день. Чувство вины в данном случае – пустая трата энергии.
Комплекс плохой жены.
Когда я влетаю домой в полдесятого вечера и вижу там усталого и голодного мужа, я тут же делаю виноватое лицо, что-то бросаю в свое оправдание и, даже не переодевшись, мчусь на кухню что-нибудь на скорую руку приготовить. И что вы думаете? Недавно он сказал, что мои героические подвиги на кухне – особенно в стрессе и с виноватым выражением лица – ему абсолютно не нужны. Дома он хочет отдыхать, поэтому мое адекватное состояние для него гораздо важнее, чем мой тыквенный суп. А макароны он может сварить и сам. Поэтому полезно время от времени выяснять, что именно нужно для счастья мужчине, с которым вы живете. Универсальных правил тут нет – у каждого из них свои потребности.
Вы проглотили кусок торта и переживаете.
Чувство вины даже тут лучше перевести в конструктивное русло. Наши отношения с едой – это зеркало отношений с собой. Прислушайтесь к своим эмоциям. Какую тревогу вы, возможно, заедаете? Чего вам в данный момент в жизни больше всего не хватает? Может быть, радости, – и вы пытаетесь компенсировать дефицит эндорфинов сладкой едой? «Стоит эмоциям утихнуть, как человек осознает, что ел зря, и чувствует себя виноватым, – пишет французский психиатр и специалист по нарушениям питания Жерар Апфельдорфер, автор книги “Похудение – в вашей голове”. – Учитесь освобождать эмоции другим способом, а еда пусть станет для вас моментом чувственного наслаждения, которое ценно само по себе».
«Ты мне больше совсем не звонишь, – Я тебе не нужна!» – любит говорить моя мама.
Иногда она добавляет к этому что-нибудь совсем мелодраматическое, типа «Когда-нибудь я буду умирать одна!..» Близкие умеют манипулировать нашим чувством вины особенно виртуозно, потому что лучше всех знают, за какие ниточки дернуть, чтобы сработало. «Ты можешь возвращаться когда захочешь, но знай: когда тебя нет в семь часов, у меня начинает болеть сердце!» – говорила пожилая мама-манипулятор в старом советском фильме «Дневной поезд». Ее дочь, героиня Маргариты Тереховой, на это отвечала: «Мама, пусть оно у тебя начинает болеть в полвосьмого». Родительские манипуляции (которые обычно шиты белыми нитками) можно сразу пресекать, но еще лучше отвечать собственной манипуляцией (я не брезгую этим приемом – сразу начинаю жаловаться маме на «ужасную запарку»). А совсем идеально – перевести вашу вину перед родителями в плоскость ответственности. Родителям всегда будет не хватать вашего внимания – но пусть они знают, что вы о них заботитесь – по мере сил и времени. Звоните им, если обещали, слушайте их, почаще соглашайтесь с ними, даже если собираетесь сделать по-своему.
«Комплекс выживших» и чувство вины.
В день теракта 11 сентября 13 лет назад я как раз жила в Нью-Йорке. Я не люблю вспоминать ни тот день, ни последующие недели. Многих, кто тогда не пострадал, долгое время терзало чувство вины – особенно тех, кто в то утро проспал и опоздал на работу. С тех пор в мире произошло – и, к сожалению, продолжает происходить – много трагических событий, которые заставляют задавать риторический вопрос «Почему они, а не я?». Это называют «комплексом выживших». Чувство вины в этом случае может стать мотивацией что-то делать – например, начать помогать нуждающимся. Или что-то поменять в своей жизни. Кстати, экзистенциальные психологи утверждают, что единственное, в чем современный человек может чувствовать себя виноватым, – это его неспособность достучаться до своей сущности и нежелание разобраться в своих истинных желаниях. И перфекционизм – это тоже лишнее.
Фото: Getty Images
