Marie Claire: Татьяна, Светлана, вашему лекторию «Прямая речь» десять лет. Вы встречаете нас в офисе на Патриарших, в студии записывает очередную лекцию Илья Колмановский, работа кипит… Вы были пионерами, и у вас получилось построить интеллектуальную империю, превратить работу лекторов в профессию, а сами лекции — в вариант досуга наравне с походом в театр или кино. С чего все началось?
Татьяна: Появление «Прямой речи» — это история о том, что если женщины загораются идеей и идут к ее воплощению напролом, даже пандемия им не помеха. 13 лет назад у меня родилась дочь Маша. До этого я была сфокусирована на автомобильном бизнесе. После рождения ребенка поняла: все, чем я занималась — менеджмент, склады, логистика, — совершенно не важно. Когда ребенок подрастет, ему нужно читать книги, развиваться. Мне в тот момент 29 лет, я смотрю на свою книжную полку и понимаю: все там исключительно по работе, ни одного художественного произведения.
Дети интересуются тем делом, которое увлекает их родителей, — эта идея легла в основу «Прямой речи».
С рождением Маши я поняла, чем хотела бы заниматься — создать образовательную среду, обучать и детей, и взрослых. С рождением второго ребенка мы встретились со Светой (она тоже только родила) и решили делать проект вместе. За 10 лет мы освоили все возможные форматы — лекции, мастер-классы, литературные концерты, public talk, научные шоу — проводили до 500 мероприятий в год. Мой третий ребенок родился 31 января прошлого года, вскоре нас ждал резкий спад посещаемости, запрет на мероприятия — и это уже новая история в бизнесе, активный переход из офлайна в онлайн, закупка оборудования, свет, прямые трансляции…
Светлана: У меня тоже трое детей. Старшему 24 года, среднему 15 лет, а младшей — 10. Когда у нас спрашивают, кто наши методисты, кто формирует программы, мы отвечаем — наши дети. На двоих у нас шестеро, и все разных возрастов — оптимальная фокус-группа. Так мы принимали в «Прямую речь» многих лекторов. Дети смотрят и говорят: интересно — неинтересно.
Кто был вашим первым лектором?
Светлана: Мы считаем днем рождения лектория первую лекцию Дмитрия Быкова о Бернарде Шоу. Я долго работала на радио, в частности — на радио «Сити FM» была продюсером программы Дмитрия Львовича.
Татьяна: Я знала, что у Дмитрия Львовича лекции о литературе — заслушаешься. Мы со Светой впервые встретились, чтобы обсудить его участие в «Прямой речи».
Светлана: Дмитрий Львович отнесся скептически: «Что вы! Кому это нужно?» Сейчас легко сделать лекторий с нуля, есть запрос аудитории. Тогда это была «слепая зона».
Татьяна: Первый билет стоил тысячу рублей (баснословная сумма!).
При упоминании о платных лекциях люди крутили у виска.
Что говорить — деньги за лекции платили только преподавателям вузов, а остальные лекции, по мнению публики, должны были проводиться на общественных началах. Выступление специалиста не считали работой. Мы сняли зал Музыкального училища имени Гнесиных. Аренда, реклама… А из 300 кресел — занято всего 20. Было непросто объяснить Дмитрию Львовичу, что это только «первый блин». А потом каждый из тех 20 слушателей привел еще по два человека.
Светлана: «Сарафанное радио». На третьей лекции Быкова о Гайдаре в зале не было мест.
Татьяна: Сегодня в «Прямой речи» более двухсот авторов, в том числе — более 50 постоянных. За литературу по-прежнему отвечает Дмитрий Быков. Психологию начинали с Михаилом Лабковским — наше неожиданное открытие. Было время, когда Миша догонял нас на Никитской и спрашивал: «Когда же я буду читать у вас лекции?» Придумали ему формат — лекция-консультация, что тогда звучало диковато, но выстрелило. Сегодня у нас читает Людмила Петрановская, Андрей Курпатов. Популяризирует науку — Илья Колмановский, нейробиологию — Татьяна Черниговская, историю — Тамара Эйдельман, языки — полиглот Дмитрий Петров. Перечислять можно до бесконечности.
Многие из ваших лекторов крайне избирательны. Скажем, Татьяна Черниговская: уговорить ее на интервью, да и на выступление — нереально. Как вам удалось получить Татьяну Владимировну «на эксклюзив»?
Светлана: Я как-то монтировала на радио программу Сергея Капицы («Прямой речи» еще не было), вдруг услышала голос Татьяны Владимировны и подумала: «Какая интересная женщина! Тембр, подача — все великолепно». Положила эту мысль в «коробочку». А когда мы начали искать авторов, решила позвать, нашла ее телефон.
Татьяна: С каждым автором нужно именно дружить, выстраивать отношения.
Мы умеем подстроиться под гениев.
Людям науки тоже важно доносить свои идеи не только до ближайшего научного окружения. У Татьяны Владимировны это получается — но далеко не каждый ученый излагает так, чтобы аудитория не засыпала. Уровень лектора — наше все. Время такое: чтобы выйти в эфир на YouTube, достаточно иметь смартфон. Образно говоря, каждый суслик — агроном, «коучей» — миллионы. Но объективно — «Прямая речь» является все же неким эталоном, знаком качества, и у нас особая публика, которая иначе воспринимает информацию и реагирует. Это важно и лекторам, и самим слушателям.
С апреля многое пошло не так. Люди до сих пор неохотно посещают мероприятия. Что-то сломалось?
Татьяна: Еще как! Нам пришлось отменить фестиваль — в апреле было намечено восемь мероприятий в Лондоне. Татьяна и Сергей Никитины, Григорий Остер, Татьяна Черниговская, Людмила Петрановская, Илья Колмановский, Дмитрий Быков. Куплены билеты, забронированы отели…
Светлана: До пандемии мы жили в основном за счет мероприятий на больших площадках. В консерватории, в Гоголь-центре, в Концертном зале имени П. И. Чайковского. Например, когда у нас выступает Эдвард Радзинский с программой о Моцарте и с ним на сцене — симфонический оркестр из 100 человек, конечно, это не лекция — это концерт, билет на который не может стоить тысячу рублей.
Татьяна: Но мы быстро почувствовали перемены и занялись переводом наших офлайн-мероприятий в онлайн. Дети стали обучаться дистанционно, и мы решили создать онлайн-школу, превратив наших гениальных лекторов в учителей. За пару часов придумали концепцию, обзвонили спикеров, переоборудовали лекторий в студию. Теперь каждый день вещаем уроки в онлайн-формате. Лекторий «Прямая речь» трансформируется в сообщество. Грядет ребрендинг. Проект окреп.
Светлана: За десять лет мы наработали огромный архив, у нас записаны все лекции. Оформив подписку на сайте, можно занять себя самообразованием на долгие годы.
Татьяна: Получился такой интеллектуальный Netflix. В пандемию мы на неделю открыли бесплатный доступ. Техслужба оказалась не готова к такому объему запросов: мы потратили около миллиона рублей на оплату перерасхода трафика, поддержку хостинга. Кстати, наш третий партнер — мой муж Олег — полностью закрывает техническую часть. Мы даже не знаем, каким образом все решается. Он не вмешивается в наши женские дискуссии, просто делает свое дело. Так что в нашем тандеме есть третье звено, которое привносит в него и мужскую энергию.
Фото: архивы пресс-служб
