Не могу решиться: чего мы боимся на пороге перемен

Часть 1. Про стабильность и контроль

Одна из самых главных причин жизни в режиме «не могу решиться» — мы боимся потерять стабильность и контроль. На эту тему я выучила один важный урок, которым хочу поделиться.

Как только начался кризис и обвал рубля, в моем почтовом ящике стало появляться все больше и больше писем на тему «у меня сильное ощущение, что меня подставили, потому что я работал ради стабильности, ничего не менял, и может быть терпел не самую любимую работу, а теперь уровень жизни у меня упал, а работать меньше я не стал, а даже больше». Знакомо?

Нам свойственно одно предубеждение — мы думаем, что перемены — это риск, а отсутствие перемен — это отсутствие риска. И эта счастливая иллюзия базируется на ложном ощущении контроля. Почему ложном — потому что когда мы ничего не меняем, с нами и в самом деле долгое время может ничего неожиданного не происходить, и мы начинаем верить, что мы и вправду контролируем ситуацию и мы в безопасности.  

И наблюдая за безумными людьми, которые вдруг решают выбраться из уютного кокона на холодный ветер перемен, мы говорим — ну уж нет, мне есть что терять. И поплотнее закрываем все окна. Все под контролем.

А мир между тем развивается в совершенно непонятных направлениях, его штормит, и человек, попав в такой шторм, очень быстро выучивает урок, что вся эта защищенность — это просто иллюзия. Наш надежный работодатель может уйти с рынка, наша должность может быть сокращена, наш товар вообще может исчезнуть с рынка в силу даже не экономических, а политических причин.   И тогда человек понимает, что риск идти и риск стоять — примерно одинаковый. Отличаться эти два состояния будут только активным или страдательным залогом  — ощущением «я сам» или «меня». 

Мы с мужем часто употребляли фразу «мы сами себе это устроили» — и за время последних пяти лет  интонация этой фразы была разной — печальной, веселой, усталой, радостной — но в любом случае главная мысль была одна — мы сами. Нас не прибило к этому берегу как полено, которое несло течением. И это понимание придавало сил. Потому что когда ты сам — это противоположный полюс от чувства беспомощности. И это дорогого стоит.

Итак, мысль первая: идти и стоять на месте — риски могут быть одинаковые, но в состоянии «идти» вы начинаете чувствовать себя у руля.

Часть 2. Про оптимизм

А теперь я вас очень удивлю, потому что вы наверняка ожидаете сейчас истории про то, как важен непрекращающийся фонтанирующий оптимизм. А я расскажу вам историю про то, что оптимизм – это может быть так же опасно, как и ощущение беспомощности. Вот вам история про парадокс Стокдейла, рассказанная писателем Джимом Коллинзом в его книге «От хорошего к великому».

«Адмирал Джим Стокдейл был старшим по званию среди американских военнопленных в «Ханой-Хилтоне» — лагере для военнопленных во время войны во Вьетнаме. Его пытали более двадцати раз за восемь лет его пребывания в лагере (с 1965 по 1973), он не пользовался никакими правами военнопленного, не знал своего срока освобождения, не знал, увидит ли когда-нибудь снова свою семью. Но он оставался командиром, делая все возможное, чтобы другие военнопленные, несмотря на пытки, вышли из испытаний несломленными и могли противостоять попыткам использовать их в пропагандистских целях.

Он придумывал приемы, которые помогали людям переносить пытки (никто не может сопротивляться пытке бесконечно, поэтому он разработал пошаговую систему — после X минут вы рассказываете немного, потом еще немного, так у солдат появлялись ориентиры, за которые они цеплялись, и это помогало им переносить боль). Он придумал систему передачи информации, чтобы уменьшить ощущение изоляции, которую пытались установить тюремщики;

После освобождения Стокдейл стал первым в истории военного флота трехзвездным офицером, получившим дважды награду летчиков и медаль «За отвагу», присуждаемую Конгрессом США.

Можете понять, почему я был так взволнован в ожидании встречи со Стокдейлом. Что же чувствовал он, когда был там и не знал, чем все это кончится?

— Я никогда не терял веры, — ответил он на мой вопрос. — Я никогда не сомневался не только в том, что выйду, но и в том, что останусь победителем, и то, что я пережил — это опыт, определивший всю мою дальнейшую жизнь, и я ни на что бы его не променял.

Некоторое время мы молчали, продолжая медленно идти по направлению к факультетскому клубу, Стокдейл прихрамывал и волочил ногу, которая так полностью и не зажила после пыток. Когда мы прошли около 100 метров, я спросил:

— А кто не выживал?

— О, это простой вопрос, — ответил он. — Оптимисты.

— Оптимисты? Не понимаю, — я был совершенно сбит с толку.

— Оптимисты. Это те, кто говорил: «Мы выйдем отсюда к Рождеству». Рождество приходило и уходило. Тогда они говорили: «Мы выйдем отсюда к Пасхе». И Пасха приходила и уходила. Затем День Благодарения и снова Рождество. И они умирали. Не выдерживали.

Мы продолжали идти молча. Затем он повернулся ко мне и сказал:

— Вот один очень важный урок: никогда не путайте веру в то, что вы победите (а вы не можете позволить себе потерять эту веру) с суровой необходимостью трезво смотреть фактам в лицо, какими бы они ни были.»

И вот мысль вторая: есть диванный оптимизм, который по сути ничем не отличается от бездействия, просто это бездействие происходит на приятном фоне надежды на лучшее. Поможет? Да, это будет неплохим фоном, но всё же когда вы встаете и идете делать, потому что это главнее.

Часть 3. Мечтать по крупному — работает!

Недавно я давала интервью на тему самых распространенных палок в колеса, которыми мы сами себя исправно снабжаем. И первое, что я сказала – скромные цели. Это те еще палки в колесах. Но как же, спросили меня в ответ – а реалистичность? Нас же всех учили быть реалистичными и скромными? Вот это нас и подводит, ответила я.

Мы по привычке не можем решиться на большую цель, потому что опять же по привычке думаем, что вероятность ее достичь меньше. Но в большой и по-настоящему амбициозной цели есть нечто, что отличает её от реалистичной и осторожно поставленной маленькой цели, или средненькой.

Это заряд энергии, который вы сразу чувствуете, если говорите о том, чего хотите. А энергия – это именно то, что вам пригодится в пути. Ведь мы говорим о долгосрочных целях – на 3-5-10 лет или аж на целую жизнь и карьеру. И решиться сделать первый шаг к большой вдохновляющей цели гораздо проще, чем к маленькой и не вдохновляющей вас – это парадокс, но он работает на практике.

Маленькими пусть будут ваши ежедневные шаги. А цель – огромной и интересной до мурашек, ведь мурашки – это лучший способ понять, что в ней есть для вас что-то очень привлекательное.

«Ох, Лена, даже страшновато так замахиваться, но так интересно!» – сказала мне моя клиентка, которая после 17 лет корпоративной практики в клиентских сервисах начала свой собственный проект, и хочет стать топ-экспертом в этой теме в России, помогать компаниям создавать лучшие системы работы с клиентами. Замахнулась? Да. Но такая амбициозная цель не дает ей заскучать и расслабиться – и она придаст смысл даже рутине, которая неизбежна на пути к ней.

Верю ли я, что у нее всё получится? Гораздо больше, чем если бы она сказала, что надо завести хоть какой-нибудь бизнес и где-то найти каких-нибудь клиентов, чтоб как-то прожить.

И мысль третья будет звучать так: решиться на вдохновляющую вас «до мурашек» цель гораздо проще и идти к ней намного интереснее.

P.S.

«Глаза боятся, а руки делают» — говорит моя мама, и это может стать хорошим девизом в ситуации, когда нужно идти, но первый шаг все никак не делается. Даже маленький шажок сделает с вами удивительную вещь — он переключит вас из режима стояния в режим действия. А в этом режиме с нами происходит самое интересное, ну как минимум, режим действия — это и есть жизнь.