Духи и яды: ароматы, вдохновленные всемирной историей отравлений

Средневековый замок Градара всегда был окутан легендами. Здесь жила известная семья Борджиа, которая до сих пор остается олицетворением алчной жестокости. Умная, красивая и коварная Лукреция, дочь Александра VI (самого скандального за всю историю римских пап) виртуозно манипулировала судьбами людей, отправляя (или отравляя?) их к проотцам всеми возможными ядовитыми способами. Лукреция могла мастерски разрезать персик отравленным ножом так, чтобы самой съесть одну половинку и остаться невредимой, в то время как обладатель второй половинки сочной мякоти погибал в страшных мучениях. Она также владела коллекцией полых перстней, внутри которых хранились мышьяк и стрихнин, чьи порошки часто и незаметно сыпались в кубки с вином и тарелки с едой. У нее даже был цветник из амарантов, которые она выращивала в память обо всех отравленных мужчинах в ее жизни. Находясь при смерти, именно о сохранности цветника она переживала больше всего, но в ответ заслуженно обрела лишь забвение и могильный камень с высеченной надписью «Нет сомнений, что попала она в ад, получив наиболее достойного ей любовника — дьявола».

Коллекция ароматов V Canto в красном бархате целиком и полностью посвящена великой отравительнице, той, что сделала этот вид преступлений искусством и «подсадила» на него всю Европу. Конечно, ароматы Lucrethia, Cicuta и Mandragola лишь фантазии на заданную тему и никаких страданий своему обладателю не несут. Если, конечно, не считать страданиями вашу зависимость быть уверенной в себе и соблазнять всех на своем пути гипнотическим шлейфом. Властное и завораживающее зелье Lucrethia, которое всеми нотами раскрывает непростой характер герцогини. Сладкий яд Cicuta, который использовал аптекарь Сатаны (зловещее прозвище отца Лукреции). И одурманивающее снадобье Mandragola, фантазийный рецепт которого был найден в секретных дневниках Королевы ядов.

К Миледи Винтер, одной из самых ярких героинь киносаги «Д`Артаньян и три мушкетера» в исполнении Маргариты Тереховой, равнодушных нет – женщины бесятся, мужчины тают. Шпионка и злодейка с клеймом в виде лилии на левом плече, всегда умела задать жару по ходу сюжета. Ничто и никогда не могло остановить куртизанку перед воплощением своих замыслов и интриг – без малейших угрызений совести с лицом ангела в кудряшках она отправляет на тот свет Констанцию Бонасье. К сожалению, киноисточник не уточняет разновидность яда и делает уклон на характер героини – хитрой, умной и бессердечной. Парфюмер Boadicea the Victorious Кристиан Провенцано вряд ли наслаждался игрой Маргариты, но точно изучил повадки коварной британки Люси Хей, ставшей прототипом Миледи. Одноименный аромат парфюмер задумал как омут, в который каждому захочется окунуться по своей воле, не задумываясь о последствиях. Притягательный, загадочный, опасный и непредсказуемый – все благодаря необычному сочетанию нот морской соли с цветами, пряностями и разгоряченной от страсти кожей.

Дурман, называемый еще шальной или дьявольской травой, известен своими токсичными свойствами с древних времен. Это растение с крупными чуть желтоватыми цветами, особенно ценилось индейцами и ацтеками для изготовления различных снадобий. Варьируя концентрацией, вытяжка из дурмана может быть  лекарством, а может быть смертельным ядом. Давным-давно, в местах, где сжигали ведьм, на пепелищах высаживали дурман, чтобы его корни впитали в себя дух дьявола. Безумная и двоякая натура цветка не смогла не тронуть впечатлительного Сержа Лютанса. Ближайший и совершенно неядовитый родственник дурмана – бругмансия или Труба Ангела – стал отправной точкой в фантазиях на заданную тему. Именно его экстракт впервые и, возможно, единственный раз предстал во всей своей темной красе, накрывая влажным, опьяняющим шлейфом. Также варьируя концентрацией на грани, маэстро добивается невидимой границы между наслаждением и испытанием.

Отрывок из книги Леонида Андреева «Рассказ змеи о том, как у нее появились ядовитые зубы»: «Как могла я защищаться? У меня были только мои беленькие, чудные, острые зубки – они  пригодны лишь для поцелуев. Смотрю и качаюсь, в зеленом тумане вижу тебя – ты так далеко. Подвинься ближе. Видишь: даже в печали я прекрасна,  и томен мой взор от любви. Смотри в зрачок: я буду суживать его и расширять, и дам ему особый блеск, мерцание ночной звезды, игру всех драгоценных камней: алмазов, зеленых изумрудов, желтеющих топазов, рубинов кроваво-красных. Смотри в глаза: это я, царица, венчаюсь короною моею, а то, что сверкает, горит и падает, отнимает у меня разум, волю и жизнь – это яд. Это капелька моего яда». Капельку яда, такого же сладкого, нежного и совсем безобидного, ищите в аромате Venenum Kiss, Ex Nihilo. Несмотря на опасное название, антидот к нему точно прилагается.

Работая с несколькими видами безопасных на первый взгляд алых роз, Мария Кандида Джентиле, создатель аромата Cinabre фантазирует на тему киновари. Ядовитую киноварь, придающую румянам и помадам красный оттенок, использовали с античных времен. Об опасных для здоровья свойствах минерала знали, но желание прекрасно выглядеть побеждало все страхи», – рассказывает Мишель Пастуро, искусствовед, автор книг об истории цвета и профессор курса «Красный» в Школе Лувра. Это ядовитая ярко-красная краска на основе серы и ртути, особо любимая творцами римских фресок и художником Уильямом Тернером. Момент появления киновари описывает Плиний: «Это все итог битвы дракона со слоном — дракон нападает на слона, вонзает в его тушу свои клыки. Слон погибает, но вместе с ним и змей, раздавленный тяжестью жертвы. Из смеси крови дракона и слона получается киноварь». В пирамиде Cinabre также неравная схватка – хрупкие цветы и тяжеловесные бальзамы. Кто кого не разобрать, но месиво мучительно прекрасно.

Основатель бренда Ormonde Jayne Линда Пилкингтон всегда держит при себе большой ботанический справочник, который называет ценным источником вдохновения. Обнаружив что-то интересное, ничто не останавливает ее от путешествия, чтобы увидеть цветок вживую, где бы он ни рос — в Африке или Южной Америке. Ради болиголова, травянистого растения из семейства Зонтичных, далеко ехать не пришлось. Удивительная трава, обросшая множеством слухов и поверий, упоминается в мифах Древней Греции и легендах о воинствующей королеве Боудикке.  Внешне болиголов неприметен и напоминает огородную петрушку. В момент цветения он источает неприятный мышиный запах, вызывающий головную боль при длительном контакте. Линда, однако, отметила, что минимальные дозы болиголова используются в гомеопатии, и поспешила применить подобный принцип в парфюмерии. О, чудо! Едва уловимая (и слабо измеримая) доза болиголова, оказывает опьяняющий, слегка возбуждающий эффект. Его запах утонченный, ненавязчивый и травянистый.  В аромате Ormonde Woman болиголов оттеняет ароматные пряности, диетические сласти и магические заклинания. «Аромат был создан в 2002 году, — рассказывает Линда, — но когда я его использую, он до сих пор изумляет профессионалов и обычных людей. Магия, не иначе».