Мода и искусство идут рука об руку с конца Первой мировой войны. Первопроходцем в деле арт-коллабораций считается Мадлен Вионне. Едва начав шить платья, она стала страстной поклонницей иллюстратора-футуриста под псевдонимом Таят. Его стиль называли монашеским: всего несколько основных цветов в палитре, скупость на детали, при этом – строгие, четкие линии и графичные силуэты. Дух его творений прекрасно гармонировал с тем, что делала сама Мадлен – простые на первый взгляд платья с прямым силуэтом и строгими линиями, прославляющие свободу движений и новую эру, где нет места условностям.
В 1919 году Вионне познакомилась с художником лично. Таят разработал логотип модного Дома. На рисунке он изобразил стоящую на античной колонне женщину, которая не то надевает на себя просторное платье, не то держит перед собой отрез ткани, собираясь вот-вот превратить его в произведение искусства. Логотипом коллаборация не ограничилась – в 20-е годы художник нарисовал для модного Дома Vionnet в общей сложности 60 акварельных эскизов, по которым сама Вионне сшила платья, воплотившие собой дух «века джаза».
Примерно в то же время завязалась другая, не менее страстная дружба. Путешествуя из Лондона в Нью-Йорк, Эльза Скьяпарелли оказалась на одном корабле с Габриэль, женой художника-дадаиста Франсиса Пикабиа. Та ввела подругу в кружок дадаистов, в числе которых были Марсель Дюшан и Ман Рэй. Как и Эльза, они любили иронию и интеллектуальную игру, а их живопись во многом строилась на оптических иллюзиях. Под влиянием дадаизма родился первый шедевр Скьяпарелли – черно-белый свитер с бантом, нарисованным в технике trompe-l’oeil: бант кажется настоящим, пока, приглядевшись, вы не поймете, что это всего лишь принт.
В 30-е итальянка продолжила творить вместе с близкими по духу людьми. Уже будучи легендой моды, она дала себе волю, создав невероятные творения по мотивам работ своего друга Сальвадора Дали: платье-лобстер, платье-слезы, платье-скелет. Сам Дали нарисовал для Эльзы эскиз шляпки в виде туфли и придумал для мастерской Скьяпарелли диван в форме алых женских губ. Помимо Дали, в ближний круг Эльзы входил Жан Кокто. Он – автор принта для вечернего пальто Schiaparelli – рисунок одновременно напоминает вазу для цветов и – снова игра! – два обращенных друг к другу женских профиля.
В целом в творческих союзах ХХ века было не так много расчета. Чаще всего это «браки по любви» – из желания поработать вместе с близким по духу человеком или отдать ему дань даже много лет спустя после смерти. В 60-е годы Ив Сен-Лоран создал знаменитое платье «Мондриан». Трапециевидное, будто сшитое из нескольких цветных лоскутов, оно напоминало картины обожаемого Сен-Лораном бельгийского кубиста Пита Мондриана, умершего в 1944 году, – трудно придумать «памятник» прекраснее. В начале 90-х Джанни Версаче посвятил целую коллекцию Энди Уорхолу, которого не стало в 1989-м. В ней есть платья с принтом в виде самого известного произведения поп-арта – портрета Мэрилин работы Энди.
Чем стремительнее становилась жизнь, тем прагматичнее – мода. Теперь, в ХХI веке, за арт-коллаборациями куда чаще стоит коммерческая выгода. Сотрудничество с художниками позволяет брендам обновлять ДНК и завоевывать новую аудиторию. Один из самых успешных примеров – воплощение буржуазного шика Louis Vuitton и их многолетний «роман» с современными бунтарями от искусства. Все началось благодаря смельчаку и новатору Марку Джейкобсу. В 1997 году он стал креативным директором Дома, а уже в 2001-м привлек к созданию легендарных сумок художника и модного дизайнера Стивена Спрауза. В 80-е Спрауз прославился яркими и эксцентричными работами. Созданная им одежда, будто покрытая неоновыми граффити, продавалась в универмагах вроде знаменитого Bergdorf Goodman. Кроме того, он дружил с Энди Уорхолом и был завсегдатаем безумных вечеринок на его «Фабрике». В 90-е, когда на арену вышли гранж и минимализм, о Спраузе забыли, и он тут же согласился на предложение Джейкобса, ухватившись за шанс реанимировать былую славу.
Замысел удался. Сумки Louis Vuitton, для которых художник придумал принт в своем фирменном стиле – в виде пестрых граффити, – стали одним из знаковых аксессуаров миллениума. Их запуск позволил бренду в несколько раз увеличить продажи и «завербовать» поклонников из числа кумиров нового поколения, вроде Агнесс Дейн и сестер Хилтон. О Спраузе вновь заговорили: он начал выпускать капсульные коллекции для Target и Diesel и, возможно, опять стал бы звездой, если бы не скоропостижная смерть в 2004 году. Принты Спрауза Louis Vuitton использовал и в течение нескольких следующих лет.
Успешный опыт сподвиг Марка Джейкобса не останавливаться на достигнутом: список контрибьюторов Louis Vuitton в числе прочих пополнили Такаши Мураками (2003), Яёи Кусама (2006) и маргинальный уличный художник Ретна (2013).
Со временем арт-коллаборации стали для дизайнеров таким же обычным делом, как выпуск межсезонных коллекций и сотрудничество со звездами. Кажется, без «артового» эпизода в биографии модный Дом уже и не модный вовсе. Эстафету подхватили и бренды из масс- и мидл-маркета, которым коллаборации помогают повысить градус престижа, а значит – поднять цены. H&M делают коллекцию с завсегдатаем Art Basel Алексом Кацем (вещи появились в декабре прошлого года); Nike сотрудничает со скульптором Томом Саксом; Levi’s – с «великим и ужасным» Дэмьеном Хёрстом. Капсульная коллекция, созданная художником для знаменитого casual-бренда в 2007 году, всколыхнула фэшн-мир. На первый взгляд этот тандем кажется странным, но, если вдуматься, у Хёрста и Levi’s не так уж мало общего: и художник, и марка вышли из маргинальной среды и проделали долгий путь, прежде чем стали частью современной поп-культуры. Футболки и джинсы, украшенные нарисованными черепами и фирменным принтом Хёрста, похожим на разноцветные карандашные штрихи, продались так хорошо, что сотрудничество затянулось на много лет.
В последнее время взаимопроникновение искусства и моды становится все глубже – и здесь дело уже не только в коммерции. Художники оформляют витрины и интерьеры магазинов (особенно любят такого рода коллаборации Louis Vuitton и Fendi) и даже создают вместе с модными домами pop-up-музеи. Так, в 2012 году итальянский художник Франческо Веццоли совместно с Prada на сутки превратил Йенский дворец в Париже в музей современной скульптуры. Огромные залы стали ареной для эффектного арт-перформанса: в лучах розовых прожекторов посетители могли любоваться выполненными в античном стиле статуями современных поп-звезд. Такие проекты позволяют модным домам заявить о себе как о культурном феномене. Творцы как бы говорят публике: «Мы – больше, чем просто создатели вещей». Что дальше? Возможно, границы окончательно сотрутся. В конце концов, персональные выставки фотографий и даже живописи Карла Лагерфельда уже давно регулярно проходят во многих крупных городах мира.
Некоторые вещи из коллаборации H&M и Алекса Каца:
Фото: Getty Images, архивы пресс-служб
