Белла Хадид: «Буду стараться задержаться в модельном бизнесе как можно дольше»

Интеллигентный голос, мягкость ресниц, платье, идеально облегающее идеальную фигуру, – и наивность ребенка. Ей 20 лет, и весь мир у ее стройных ног. Я сижу напротив в апартаментах отеля (конечно же, в миланском Bulgari) и удивляюсь четкости и ла­коничности высказываний Беллы.

Marie Claire: Ты участвовала в огромном количестве рекламных кампаний. Значит ли Bulgari для тебя что-то особенное?

Белла Хадид: Она особенная, потому что я всегда знала об этом культовом ювелирном бренде, и стать его частью – дикий и сумасшедший опыт. Я работаю со многими брендами, но Bulgari стал мне как семья. Именно это делает мою работу с ним особенной.

Какие предметы из коллекций Bulgari твои любимые?

Конечно, мне нравится колье Serpentine, что скрывать? Оно все в бриллиантах, как его не любить? Понимаю, что оно очень дорогое, и не уверена, что у меня будет возможность надеть его снова, но разлюбить это колье я не в силах. В коллекции сумок есть модель Viper: люблю крошечную Mini Viper – она такая милая. Еще есть пара восхитительных солнцезащитных очков...

Белла, тебе не пришлось долго ждать огромного успеха. Как думаешь, почему твое имя так быстро «прогремело», в чем секрет?

В том, что с первого дня в модельном бизнесе я много и усердно работала. Каждый рабочий день длился 13 часов: пробы-пробы-пробы, я бралась за каждую возможность, каждое предложение. Думаю, именно поэтому у моей карьеры такой стремительный подъем. Хотя для меня все это до сих пор непостижимо, и успех меня шокирует.

Что было самым сложным, когда ты стала моделью с большой буквы, звездой?

Наверное, невозможность побыть тинейджером и проводить много времени на улице. В остальном все отлично, но иногда я так устаю... Хотя уверена: если бы я сейчас училась в колледже, то уставала бы не меньше, да? Или нет? Возможно, все-таки нет. Но я считаю благом мой нынешний образ жизни. Есть роскошная работа, собственные деньги. На все нам дается благословение свыше, и в моей жизни больше подарков судьбы, чем плохого.

На что ты потратила первые заработанные деньги?

На пару Louboutin. Мне было 18. Мои первые дизайнерские туфли! Я заносила их до гибели подошвы, но так и не выбросила. Мы вместе прошли все кастинги. Думаю, не положить ли их под стекло.

Месье Лубутен знает об этом?

Не думаю, что он знает.

Понимаю, что отчасти странно задавать этот вопрос дочери модели, но что тебя больше всего удивило, когда ты попала в модную индустрию и обрела популярность?

Самое удивительное, пожалуй, – это люди, которых я встретила. До того я многого не понимала. Не знала, что в мире моды столько подводных течений, очень сильных, порой сбивающих с ног. Но, с другой стороны, это семья, все знают друг друга и многое друг о друге. Сегодня это чудесно, в другой раз – проклятие.

Но у вас есть безусловный плюс: в бизнесе и ваша старшая сестра Джиджи. Вы часто вместе участвуете в шоу – это для того, чтобы проводить больше времени друг с другом?

Мы участвуем в показах вместе лишь тогда, когда нас обеих нанимают. Такое планирование не от нас зависит. Но в свободное время, когда мы обе в Нью-Йорке, проводим как можно больше часов вместе. Увы, как правило, наши графики не совпадают: Джиджи возвращается в город, а я уже одной ногой в другом самолете – улетаю на съемки. Но если есть возможность встретиться хотя бы на ланч – мы ее не упускаем.

Какой самый важный совет дала тебе Джиджи, когда ты начинала работать моделью?

Джиджи – само воплощение доброты. Она всегда открыта людям, приятнее человека я не встречала. Когда я в гуще людей, снимаюсь и все непросто, то мысли о сестре меня бодрят и поддерживают.

Ты планируешь всю жизнь заниматься модельным бизнесом?

Конечно, я буду стараться задержаться как можно дольше, и будь что будет. А после, надеюсь, появится новое занятие, новый опыт.

Работа оказывает влияние на твой личный стиль?

Не думаю. Я всегда одевалась и одеваюсь одинаково. Возможно, мой стиль стал более изысканным, я ча­ще наряжаюсь, но стержень тот же. Мне нравится быть верной себе.