Его нельзя назвать уличным фотографом, тем паче ничего общего Каннингем не имел с папарацци, да и вообще, если быть откровенными, люди его интересовали мало – основным объектом для Билла на протяжении всей его карьеры оставалась одежда.
«У многих людей есть вкус, но не каждый наберется наглости подойти к процессу творчески»
Сначала была мода. В мире фотографии Билл оказался совсем неслучайно, более того, можно смело сказать, что к камере его привела безграничная любовь к моде.
Билл Каннингем родился в Бостоне в крайне религиозной семье – большую часть времени он проводил с родителями, братом и сестрой в церкви. Как он скажет впоследствии, любовь к моде возникла у него именно благодаря набожности родителей: во время церковных служб он никак не мог сосредоточиться на молитве, потому что любовался разнообразными шляпами прихожанок. Еще будучи молодым и никому неизвестным парнишкой, Билл зарабатывал на жизнь тем, что собственноручно изготавливал шляпы, тогда он мечтал стать дизайнером. В 1948 году Билл бросил Гарвардский университет и переехал в Нью-Йорк, где открыл небольшой магазинчик. Несмотря на свои отнюдь не внушительные размеры он быстро привлёк к себе внимание знаменитостей. К Каннингему заглядывали такие звезды, как Джинджер Роджерс, Джоан Кроуфорд и Мэрилин Монро. Впрочем, для будущего мастера фотографии их появление ровным счётом ничего не значило. Потом в одном из многочисленных интервью он скажет: «Они не были стильными». Билл обращал своё внимание лишь на тех, кто, по его мнению, одевался уникально. Минимализм? Нет, с ним Каннингем не имел ничего общего. Как-то папарацци окружили Катрин Денев во время Недели моды в Париже, но Каннингем усмехнулся, прикрыл рот ладонью, словно Катрин Денев – непристойная тема, и сказал: «Но ведь она не носит ничего интересного!».
«Мода – это ваши доспехи для выживания в повседневной жизни»
Отслужив в армии, Билл оставил шляпное дело и с головой окунулся в фотографию, хотя, сам мастер всегда настаивал на том, что фотография, как и мода, для него – исключительно хобби, которое непостижимым образом поглотило всю его жизнь. Изначально Билл работал в качестве журналиста: будущий гуру уличной фотографии писал сразу для нескольких изданий о последних тенденциях, именно он в конечном итоге открыл для американцев Жана-Поля Готье. Параллельно с журналистикой Билл увлекся и фотографией. Как и у многих знаменитых художников никакого специального образования у него не было. Каннингем просто колесил по Нью-Йорку в поисках интересных кадров и снимал, снимал без остановки.
В одну из таких фото-прогулок Билл случайно заснял Грету Гарбо, надо сказать, что начинающий фотограф даже не понял, кто именно перед ним находится, позже он признался, что куда больше его привлекло норковое пальто звезды, которое элегантно спадало с плеча. Таким же образом Каннингем «поймал» и ещё несколько знаменитостей. Серия случайных снимков позже была опубликована в The New York Times и сразу же сделала из никому неизвестного фотографа – знаменитость, а из любителя – профессионала. Главный редактор газеты назвал появление Каннингема в мире фотографии поворотным моментом, революцией. Дело в том, что никому ещё до Билла Каннингема не удавалось не только фотографировать звёзд без их разрешения, но ещё и делать это на высшем уровне.
«Я предпочитаю честную игру, но в Нью-Йорке это практически невозможно. Быть открытым и честным в Нью-Йорке — это быть Дон Кихотом, сражающимся с ветряной мельницей»
Впрочем, с приходом славы образ жизни Каннингема ничуть не изменился, он всё так же ездил на своём неизменном велосипеде по городу, в попытке найти что-то действительно уникальное. По мнению Билла, одежда – один из самых точных способов самовыражения, а значит, если хочешь понять, что у человека внутри, посмотри на то, во что он одет. Казалось, для него вовсе не было разницы – будь то звезда или обычный прохожий, красная ковровая дорожка или одна из 5-и авеню. К тому же до 1995 года официально Билл не был трудоустроен: несмотря на то, что с The New York Times фотограф сотрудничал ещё с 70-х годов, договор с изданием Каннингем решился заключить только в 90-х и то, потому что ему срочно понадобилась медицинская страховка после того, как его на велосипеде сбил грузовик.
Разъезжая пo Нью-Йoрку и в дождь, и в снег – неизменно в своей синей куртке, синем пиджаке или синем дождевике, - Каннингем на протяжении не одного десятка лет выступал первым и уникальным хроникёром меняющейся уличной моды. Нью-йоркцы, как пошутила однажды Анна Винтур, «все дo единого одевались для Билла», он же лишь следовал своему главному принципу: «Ктo ищет красоту, тот ее найдет». Его невероятная увлеченность, острый глаз и тонкая наблюдательность позволяли ему заметить едва уловимые, зарождающиеся веяния уличной моды раньше и точнее, чем любому редактору, эксперту индустрии или блогеру. До последних дней Билл вёл собственную колонку в любимом издании, куда имели шансы попасть не только знаменитости, но и самые обычные городские жители. Требование было лишь одно: быть стильным.
«Деньги – это самое дешевое. Свобода и воля – вот что дороже всего»
Будучи первопроходцем в уличной модной фотографии, сам Билл никогда не стремился к публичности, более того, фотограф терпеть не мог становиться объектом папарацци. Фотограф до последних дней вёл одинокую, замкнутую жизнь, его крохотная квартирка была сплошь заставлена ящиками с архивами фотографий – места для женщины здесь не нашлось, его единственный транспорт – велосипед, единственная любовь – мода. Кажется, Нью-Йорк так и запомнит его, неприметного человека, на вечном велосипеде, в синей дворницкой куртке («потому что это практично»), с карманами набитыми плёнками. 26 июня 2016 года Мастера не стало.
Фото: Getty Images
