Жан-Поль Готье: о Мадонне, подлинном стиле и экспериментах в моде

О первой «встрече» с корсетом

Моя бабушка была медсестрой, но в то же время умела делать массаж, занималась гипнозом, давала консультации в качестве косметолога. И я в детстве при всем этом я присутствовал. И еще она мне гадала на картах и всегда говорила, что меня ждет блестящее будущее, и ее слова вселяли в меня уверенность, где-то успокаивали. <…> Она уходила из дома к своим пациенткам, например, делать им уколы, а я начинал копаться в ее вещах. И вот однажды я нашел корсет. Я не знал, что это такое, но мне сразу понравилась эта вещь. Она была лососевого цвета странной формы и со шнурками. Когда бабушка вернулась, я спросил, что это такое. Вместо того, чтобы ругать меня за то, что я копался в ее шкафу, она мне объяснила, что эта вещь нужна для того, чтобы талия была тоньше. А еще поделилась секретом, как его надевать. Представляете, она брала стакан со столовым уксусом, выпивала его, и в тот момент, когда уксус попадал в желудок, желудок резко сжимался, и надо было успеть затянуть шнурки, чтобы талия была как можно тоньше. Ужас! Но вся эта история мне страшно понравилась. Конечно, ей было больно. Но бабушка делала это так легко и изящно, что у меня и мысли не возникало, что это настоящее орудие пыток.

О создании культового бра-конуса (который предназначался вовсе не Мадонне)

Я мечтал о кукле, но куклу мне, конечно, не подарили, потому что я был мальчиком, а мальчикам куклы не положены. И вот мой дядюшка с тетушкой подарили мне мишку. Обычный подарок. А я решил сделать из него куклу. Сначала взял косметику моей бабушки и сделал мишке макияж. Из ниток сделал ему волосы, покрасил их на манер бабушки, которая закрашивала свою седину синевато-серым. Сначала так, потом в черный. Накрасил ему губы помадой. Но чего-то не хватало. И я вспомнил, что видел в журналах картинки с рекламой бюстгальтеров. Представляете себе бюстгальтеры 50-х годов в стиле пин-ап с чашечками-конусами? Я взял картон, вырезал два круга и приколол мишке грудь в виде двух конусов. Так вот, бра-конус, который Мадонна показывала всему миру, на самом деле я создал не для Мадонны, а для своего мишки. 

О первой работе в моде (и сразу – с Пьером Карденом)

Когда мне было 17 лет, я нарисовал свою первую коллекцию, сделал копии и разослал разным кутюрье. Лично отнести я стеснялся, да и вообще не знал, как это делается, меня ведь никто моде не учил. В общем, я отослал свои рисунки и сначала мне никто не ответил. Точнее, пришел ответ от Ива Сен-Лорана, которого я обожал. Мне написали: «Извините, ваша цветовая гамма нам не подходит». Впрочем, Сен-Лоран создавал свои коллекции в одиночку, и никто ему был не нужен. А дальше произошло невероятное. Возвращаюсь я из школы домой в день моего 18-летия, и мама мне говорит: «Жан-Поль, тебя приглашают к Пьеру Кардену на площадь Баво, пришел от него ответ, он хочет с тобой поговорить». Чудесный подарок на день рождения! Мне было страшно туда идти — уговорил маму пойти со мной. Она меня проводила на площадь Баво, осталась внизу, я поднялся по лестнице, нашел секретаршу, та проводила меня к самому Пьеру Кардену. И после беседы он сразу принял меня на работу. Вот так все и началось. Я понимаю, что мне страшно повезло, потому что Карден был, пожалуй, самым свободным кутюрье. 

О сексуальности мужчин и женщин

Еще в школе я видел, как обычно выглядят отношения мужчины и женщины, как относятся к девочкам. Позднее я видел, как относятся к моделям. Если ты красива, как Брижит Бардо, тебе говорят: ты красотка, вот и помалкивай. Но это неправильно. Бардо это доказала — можно быть красивой и иметь мозги. Брижит Бардо очень умна.

А если ты мальчик, мужчина, ты обязательно умен, блещешь талантами. И в твоих руках — власть. Марлон Брандо мне очень нравится — он, пожалуй, впервые показал, что мужчина может быть очень сексуальным. Такое в то время было под запретом. Тогда для мужчины было главным то, что лежит кармане его пиджака — увесистый бумажник. Мужчина — это власть, деньги. Брандо показал кое-что необычное для того времени — сексуального мужчину. Однако сексусальная привлекательность была уделом женщины: женщина воспринималась как объект. Позднее, когда я создавал мужские коллекции, я думал об этом. 

Мои женщины могут носить корсеты, потому что бюстгальтер — это их выбор, он им нравится. Да, постфеминистки сжигали бюстгальтеры — а я вернул их женщинам. «Я надеваю платье с корсетом, потому что я так решила и потому что мне оно очень идет, а не для того, чтобы понравиться мужчине». И я подумал, коль скоро женщину в обществе часто воспринимают как объект, я сделаю мужскую коллекцию, в центре которой будет мужчина-объект. <…> Я показывал привлекательного мужчину, способного соблазнять, при этом я попытался сохранить и его мужественность. После этой коллекции стали говорить о мужской юбке Жана-Поля Готье. На самом деле, это была юбка-брюки с запахом, как бумажник, напоминавшая фартуки официантов французских кафе начала века.

Об отношении к политике

Политиков я не слушаю. Меня не интересует, что они говорят, признаюсь честно. При этом я рассуждаю очень по-детски: все эти споры вокруг владения территорией приводят к войне, к насилию, а я с детства отвергал и отрицал любое насилие. Никакой красоты я в насилии не вижу. 

(Макрон) мне интересен. Мне кажется, что его отличает определенная честность. Он еще не коррумпирован, не развращен. За его плечами еще нет долгих лет пребывания у власти. Возможно, он совершает так называемые ошибки молодости, когда говорит слишком прямо о том, что он действительно думает и чего он действительно хочет. При этом иногда он не жалеет человека, которому он говорит это в глаза. А французы очень чувствительны к такому поведению. Поэтому иногда его слова, произнесенные прямо и честно, вызывают отрицательную реакцию. Чем тут же пользуются другие политические партии, пытаясь его обвинить. 

Могу сказать, французы имеют право протестовать и надевать желтые жилеты. Я говорю о некоторых французах. Но мне очень не нравится, что движением желтых жилетов пользуются многие политики. Я имею в виду политические партии, которые таким образом пытаются убрать Макрона. Они прикрываются желтыми жилетами, посылают провокаторов, а на самом деле их цель — Макрон. Еще я думаю о полицейских, на которых нападают демонстранты, а полицейские не могут себя защитить, потому что закон не позволяет. Во Франции это так. 

О работе с Мадонной

Мы знакомы достаточно хорошо. Во-первых, она завораживает. Некоторые воспринимают ее как чудовище. Но не потому, что она некрасива. Как только мы познакомились, я сразу почувствовал, что ее жизнь — полностью в ее руках. Она и бизнесвумен, и собственный агент — она сама все решает и сама все делает. Она сама пишет все сценарии телевизионных шоу, в которых она появляется. Постановки ее выступлений на сцене — ее собственное творение от А до Я. Она приходит к вам и просит что-то сделать для нее, потому что она твердо знает, что ей нужно и что ей подходит. Она выбрала именно вас, потому что знает, что ей нужны именно вы. Она невероятна. Она никогда не останавливается. Она первой придумала телевизионное реалити-шоу, а точнее, реалити-фильм «В постели с Мадонной». В течение полутора лет велись съемки закулисной жизни Мадонны во время ее мирового турне, и я в этом участвовал. Мадонну снимали в самых разных ситуациях, и для нее это был способ рассказать о себе. Это удивительный фильм. Она постоянно предстает в новом облике. Она продолжает выступать. И сегодня ей приходится преодолевать и свой возраст, и традиционные представления о женской красоте. Старение женщины — вещь, о которой в обществе не принято говорить. 

Я трижды просил ее руки. Она три раза отказалась. Это было очень мило, но одновременно, с моей стороны, наивно. Конечно, я понимал, что она никогда не согласится, но я таким образом выражал ей свое восхищение. Я ее истинный поклонник.

В материале использованы фрагменты интервью Владимира Познера для программы «Познер».