Лаковые плащи и шубы наизнанку: женские образы на Неделе мужской моды в Париже

Свою последнюю коллекцию на посту креативного директора мужской линии Louis Vuitton представил Ким Джонс. Появления женщин на подиуме культовой французской марки ничего не предвещало до самого конца показа, когда вдруг из-за кулис появилась сначала Наоми Кэмпбелл, а вслед за ней и Кейт Мосс. Две модели 90-х годов представили одну и ту же версию лакированного плаща в разных цветах, с подола до воротника разукрашенного знаменитым Monogram canvas.

Больше всего женских образов было на показе Balmain. Все они стали неотъемлемой частью общей и чрезвычайно широкой палитры образов — от нарочито военизированных в начале шоу до откровенно клубных, чьи яркие принты — реминисценция рейвов 90-х годов. «Мода — это не эволюция, а революция», — сказал за кулисами показа креативный директор марки Оливье Рустен. Эту идею он почерпнул у самого Пьера Балмена, поставив с ног на голову: в оригинале кутюрье высказал предположение, что «правильная мода — это эволюция, а не революция». 

Если что-то и могло затмить уход Джонса с поста креативного директора и обсуждение слухов, чье место он займет, — то это очередной показ собственного бренда Демны Гвасалии Vetements. Собрав прогрессивную часть модной публики на парижской «блошке» Paul Bert Serpette, Гвасалия окунул зрителей в свою очередную фантазию на тему девяностых годов постсоветского пространства и популярной культуры того времени. 

Всего на подиуме оказалось 60 моделей, но одежды с легкостью хватило бы на все 160. Это уже не многослойность, а гиперслойность: каждый образ в лучшем случае состоял из трех плоскостей. Таким же сложным оказалось и вдохновение дизайнера: Демна цитирует своего учителя Мартина Маржелу (лонгслив с детским рисунком слона — Маржела в своей работе также обращался к такому варианту наивного искусства), весьма активно высказывает свою политическую позицию (не заметить украинский «жовто-блакитный» и россиский триколор с провокативной подписью тоже нельзя), а также «ищет модное настоящее», которое, по его мнению, можно найти только на блошином рынке и на его обитателях, чьи наряды — простые и искренние.

Говоря о женских образах на показе Vetements, мы в первую очередь должны отметить появление на подиуме Лотты Волковой — боевой подруги и музы Гвасалии, а также стилиста шоу. Ключевой деталью ее наряда стала вывернутая наизнанку норковая шуба, которая таким образом стала похожа на жилет — и это, пожалуй, единственный случай, когда он (жилет, то бишь) смотрится прилично. К нему Лотта добавила алые ботфорты внизу и леопардовый принт наверху — кажется, эту иронию мы, жители того самого постперестроечного СНГ, способны уловить быстрее других и отреагировать острее других. 

Но это фриковство — напускное: если каждый наряд разобрать на составляющие, то в сухом остатке у нас будет весьма удобоваримый комплект из модных, интересно скроенных и весьма нетривиально выглядящих тренчей, платьев, брюк, громоздких сникерсов, платков, бомберов, рубашек, бейсболок и других вещей, не теряющих своей актуальности от сезона к сезону. 

Нашлось место паре женских образов в коллекции Ann Demeulemeester. Их инспирация считывается быстро: наряды манекенщиц – женственные, эфемерные и деконструированные аллюзии на костюмы военных прошлого. 

Два женских наряда имеются у Хайдера Акермана, креативного директора одноименной марки. Они противоположны по своей сути: с одной стороны – широкоплечее серое пальто с ярким золотистым подкладом, с другой – сложный черный шелковый костюм, чей абстрактный принт будет одним из главных трендов будущей осени.