Версаль был центром не только французской власти, но и французской моды. Со времен правления Людовика XIV именно члены королевской семьи были законодателями трендов, и аристократы с интересом наблюдали за ними, чтобы быть в курсе последних веяний. Французский двор руководствовался строгими правилами, которые определяли тип платьев, тканей и аксессуаров, которые нужно надевать в зависимости от сезона, времени дня и случая.
Австрийской принцессе Марии-Антуанетте суждено было выйти за представителя династии Бурбонов — этот династический брак необходим был для скрепления отношений между Францией и Австрией. Правда, французские королевы не играли важной политической роли, не могли наследовать трон или осуществлять власть, хотя и предпринимали попытки завладеть ею. Приехав в Версаль, Мария-Антуанетта обнаружила, что двор расколот на фракции, при этом у нее было мало собственных надежных сторонников, а советы ее матери вскоре оказались бесполезными. Мария-Антуанетта почувствовала, что ее образ жизни и личный стиль — это все, чем она могла влиять на страну.
Как новая жена наследного принца, ее главная роль в то время заключалась в том, чтобы родить наследников. Получилось это далеко не сразу. Первого ребенка она родила только после восьми с половиной лет; и вскоре она решила вновь сосредоточиться на развлечениях и одежде. Она не изобрела моду и тенденции — она продвигала новые идеи через свою публичную личность, что очень напоминает современную модель, по которой мода работает сейчас. Вполне возможно, именно поэтому французская королева чаще восхищает и вдохновляет дизайнеров, чем удивляет или вызывает отторжение.
Расточительность и бунтарство
В XVIII веке наряды Марии-Антуанетты обсуждали все, и французская публика очень быстро стала воспринимать ее как законодательницу моды. Самым поразительным в королеве Марии-Антуанетте была ее расточительность. Французы называли супругу короля легкомысленной и аморальной и в конечном итоге начали презирать ее, называя ее «Мадам Дефицит» и «Мадам Вето». Французская казна была истощена, дефицит увеличивался, люди протестовали против невыносимых налогов, но Мария-Антуанетта, которую никогда не учили прислушиваться к проблемам людей, не имела об этом ни малейшего представления. Расходы на одежду и счета портних были колоссальными, при этом королева не носила ничего дважды. По подсчетам экспертов бюджет на одежду составлял 3,6 миллиона долларов, и нередко она превышала его в разы. В день на наряды уходило около 20 000 долларов. Каждый день она надевала по крайней мере три наряда: бархатное или шелковое утреннее, легкое дневное, а затем формальное платье на вечер. Она редко повторяла наряды, вместо этого раздавая их фрейлинам или выставляя на всеобщее обозрение в своих трех гардеробных в Версале.
В выборе образов Мария-Антуанетта была настоящей бунтаркой. На одной из утерянных картин 1771 года будущая королева изображена в мужском костюме для верховой езды. Портрет был написан по просьбе ее матери, которая хотела, чтобы картина ее шестнадцатилетней дочери, одетой в роскошные наряды, показывала ее положение в жизни и статус. Молодая и непокорная Мария-Антуанетта захотела выглядеть с точностью до наоборот. Позже портретист Йозеф Кройцингер написал другой портрет монаршей особы, где Мария-Антуанетта была одета в «андрогинный красный юстокорпус» — длинное пальто до колен с бриджами и жилетом, которые носили мужчины на протяжении всего XVIII века.
Один из самых противоречивых предметов одежды, который носила Мария-Антуанетта, был запечатлен Элизабет Виже-Лебрен в ее картине 1783 года под названием «Мария-Антуанетта в сорочке» или «Мария-Антуанетта в платье» (Мария-Антуанетта в муслиновом платье). Королева была изображена в легком платье из белого муслина с драпировками. Однако критики сочли это слишком рискованным и совершенно неуместным в качестве неформального наряда для королевы. Из-за того, что картина вызвала столько разногласий, Элизабет Виже-Лебрен в том же году написала похожий портрет королевы с розой, но уже в официальной одежде. Вторая картина называлась «Мария-Антуанетта dit à la Rose» («Мария-Антуанетта с розой»).
«Министр моды» Роза Бертен
Одной из приближенных королевы была Мари-Жанна Бертен, также известная как Роза, которая стала пионером французской высокой моды в конце XVIII века и была той, кто помогал монаршей особе с гардеробом. В 1777 году Роза открыла собственный магазин модной одежды в Париже на улице Сент-Оноре и быстро стала известной портнихой. Бертен продавала отделку, кружево и другие украшения аристократкам Парижа, и вскоре среди ее клиентов оказалось многих членов французского двора, которые ценили ее советы и неукоснительно следовали им. В 1972 году она была представлена новой королеве Франции Марии-Антуанетте. Королева построила для нее мастерскую в Версале, где Роза, ее новый «Министр моды», создавала для королевы самые экстравагантные наряды.
Роза Бертен также разработала для нее провокационный «платье a la polonaise» с подчеркивающим грудь корсажем и юбкой до щиколоток. Кроме того, Бертен создавала кукол из воска, дерева или фарфора, получивших название «pandores». Куклы были одеты по последней моде и отправлялись в другие страны, чтобы продемонстрировать новейшие парижские веяния и передать все эти идеи местным портнихам. Их также преподносили в качестве подарков другим европейским дворам.
После революции Бертен потеряла свое дело и вынуждена была переехать в Лондон, где она открыла еще один магазин. Когда революция закончилась, Роза вернулась в Париж и вскоре вновь завоевала себе статус престижной портнихи: одним из ее новых клиентов была Жозефина Богарне, будущая императрица Франции.
Коллекция обуви
Королева обожала одежду, однако в обуви ее аппетиты были скромнее. Одной из немногих сохранившихся пар обуви были туфли из шелка с чередующимися зелеными и розовыми полосками и плиссированной шелковой лентой из той же ткани. У этих туфель также были деревянные каблуки, обтянутые белой кожей, и заостренный носок. Размер соответствует 36-му европейскому. Говорят, что эти туфли ей подарил ее придворный слуга Александр-Бернар Жю-де-Ре, когда ей было двадцать лет. В 2010 году они не были проданы с аукциона за 50 000 евро на парижском аукционе Drouot.
Репутация, которую не удалось спасти
Конечно, Мария-Антуанетта знала о своей репутации — и нередко предпринимала попытки ее улучшить. В этом она также использовала одежду. По словам историков, такую роль играла картина, написанная художницей Элизабет Виже-Лебрен в 1787 году, где королева изображена с детьми. Холст призван был разрушить ее образ легкомысленной и распущенной монаршей особы и улучшить ее репутацию. Картина изображала ее в роли любящей матери, и на ней Мария-Антуанетта изображена в красном бархатном платье, подбитом соболем. Выбор красного и бархатного цветов был, вероятно, преднамеренным, потому что во Франции красный символизирует королевский статус, доблесть и силу, а бархат — власть.
Однажды брат Марии-Антуанетты Иосиф II заметил, что замысловатый парик, который носила его сестра, был «слишком легким, чтобы носить корону». Так австрийский император проводил параллель между стилем одежды своей сестры и ее ролью королевы: роскошный гардероб Марии-Антуанетты только усиливал ее имидж легкомысленной расточительницы, что стало одной из причин, по которой французы стали ее презирать. Эта антипатия в конечном итоге свергнет монархию и приведет ее к ее смерти на гильотине в 1793 году.
Фото: Getty Images, Legion Media
