Я не из тех людей, кто готов созерцать, как луч солнца падает в сердце драгоценного камня, и размышлять над этими совершенными движениями долгие мгновения. Но я из тех, кому нравится наблюдать, как умные руки держат ценную крупинку и уверенно ведут ею по черной глади диска, доводя до совершенства каждую грань. И, безусловно, я из тех, кого впечатляет ум, помноженный на открытость и демократичность. Именно поэтому путешествие длиною в пять стран и два континента, о котором я горю желанием рассказать с первой минуты возвращения, было словно для меня придумано. В компании старшего вице-президента подразделения алмазов и драгоценных камней Tiffany & Co. Эндрю Харта я побывала на двух производствах корпорации, где будущие друзья девушек проходят оценку, огранку, шлифовку.
День первый. Открыто!
Я ехала на перекладных в Антверпен, в так называемый Diamond District (по сути –три улицы невзрачных домов, через которые проходит 80 % всех необработанных и более половины обработанных алмазов мира), в офис Laurelton Diamonds, «дочки» Tiffany & Co., с мыслью: «Да, у компании безупречная репутация, безупречное качество и 120 лет вдохновляющей истории, но чем могут удивить камни?» Первое, что меня поразило, – это открытость. Эндрю Харт без лишних условностей сразу повел по всем кабинетам и лабораториям: «Любые камни и, конечно, я в вашем распоряжении. Здесь, в Антверпене, раз в пять недель мы покупаем необработанное сырье (алмазы обычно продают где-то через пять недель после добычи, когда сформируется партия). Оформление и подготовка камней занимают следующие четыре-шесть недель. Здесь же компьютерным способом специалисты моделируют будущую форму и огранку бриллианта. Всего их, кстати, девять. Большие камни режутся лазером на «беспилотных» машинах, обретая на каждом этапе новые и новые отметки в персональном «паспорте». В таком виде камни покидают Европу – отправляются специальным бортом в одну из стран, где мы построили собственные фабрики. Мы с вами скоро повторим их путь – на остров Маврикий. Там камни получают финальную огранку, и еще через месяц они готовы лететь в Штаты – на ювелирное производство.
После проверки веса, цвета, чистоты и качества огранки в Нью-Йорке бриллиант едет к ювелирам Мэриленда или Кентукки. Это еще пара месяцев. И вот мы уже на финишной прямой: ювелирное изделие с бриллиантом стандарта Tiffany переходит в руки отдела дистрибуции.
Получается, камень может объехать полмира, прежде чем фирменная голубая коробочка окажется в руках покупателя. Путь камня по поверхности земли кажется долгим и извилистым, но это секунда в сравнении с тремя миллиардами лет, которые он провел в ее недрах.
Подсаживаюсь к эксперту в лаборатории, чтобы поучиться оценивать качественные характеристики камня (каратность, цвет и чистоту). Первый урок: фиксируем лупу у глаза и приближаем-отдаляем сам камень, не иначе. Очень быстро я перехожу к микроскопу, чтобы увидеть и занести в паспорт внутренние включения, влияющие на оценку чистоты, и разложить цвет по классификации от D (голубовато-белый, самый редкий, – увы, но через мои руки такой не проходил) до K. Признаюсь, с первого раза я не увидела ничего! Даже сам камень я нащупала глазом лишь минуты через две. Еще через пять мучительных минут я увидела трещинку. «Здесь включение!» – гордо изрекаю я, а напарница смеется: «Это пылинка, включения выглядят вот так – смотри», – и мы на экране другого аппарата, внутри которого сканируется необработанный камень, видим все внутренние и внешние включения. Магия!
День второй. Проще простого
Мы чуть ниже экватора, на острове посреди Индийского океана. Жара и влажность. Но все помещения двухэтажного здания фабрики Laurelton Diamonds в центре Маврикия кондиционируются. Здесь все очень демократично. Простая атмосфера: мой наставник-индус с набриолиненными волосами а-ля Кларк Гейбл спокойно объясняет, как водить рукой с бриллиантом, полируя его. А через десять минут моих бесплодных попыток мягко берет мою руку и начинает водить ею по вращающемуся диску, демонстрируя силу нажатия.
В столовой – простая и вкусная еда (курица с рисом и салат из капусты – обеды для сотрудников бесплатные), за одним длинным столом ест и вице-президент, и рядовые шлифовщики. Простая и теплая компания: в перерыве можно сыграть в домино или пинг-понг, а еще в разновидность «Новуса» (что я и сделала, хотелось размять руки).
Я могу ходить везде, брать, что считаю необходимым, болтать с работниками (им, конечно, некогда, но явно тоже хочется общения. С моим наставником, к примеру, мы обсудили и мой перелет из Парижа, и то, что компания их развозит по домам за свой счет, и что он надеется на повышение («у нас это практикуют»). Эндрю Харт, которому я честно говорю, что в шоке от неуправляемости собственных рук, смеется, а потом охотно показывает обучающий класс, где начинающие пару месяцев проходят тренинг, прежде чем взять в руки реальный бриллиант. «Давать людям возможность достойно содержать себя и свои семьи – один из важнейших пунктов в системе ценностей компании, – рассказывает мне Эндрю. – По моему мнению, только так можно пробудить в человеке желание старательно трудиться.
Подкреплю слова фактами: у нас удобный график – 40 часов в неделю с понедельника по пятницу, бесплатные обеды и развоз по домам.
Мы всячески поощряем желание приобрести более высокую квалификацию, освоить больше навыков, расти вместе с компанией. Мы перемещаем людей внутри компании на всех уровнях. Недавно отправили женщин-полировщиц из Вьетнама в Камбоджу (там у нас тоже фабрики, как на Маврикии) для обмена опытом. А бывший менеджер нашей первой фабрики дослужился до вице-президента ювелирного производства, его нынешний офис находится в Нью-Йорке».
День третий. Уроки этики
Разговоры с вице-президентом открыли мне целый мир, который стоит за мягким блеском бриллианта. И чем больше господин Харт рассказывал, тем больше вопросов у меня рождалось. Мы говорили и об экологичности добычи и производства, думая о которой, компания открыто заявляет, как важно оградить особенные места вроде Йеллоустонского национального парка или Бристольского залива на Аляске от новых разработок. Кстати, даже фирменные коробочки цвета Tiffany Blue изготавливаются в духе conscious-сознания: бумага производится из материалов, добываемых в экологически и социально ответственных лесных хозяйствах, или же из вторичного сырья (на 89 %!).
Tiffany & Co. получает 100 % необработанных алмазов напрямую с известных шахт. «Нам важно понимать происхождение камней и быть уверенными, что местность и люди, трудившиеся над созданием украшений, получают достойное отношение, – говорит Эндрю. – В большинстве компаний вам скажут, что продают только этически чистые, легально добытые алмазы в соответствии со схемой сертификации Кимберлийского процесса. Мы же полагаем, что это был хороший первый шаг, однако, по нашему мнению, принятое тогда определение, какие алмазы следует считать конфликтными, слишком узко.
Есть страны, которые имеют низкий показатель соблюдения прав человека, допускают использование рабского труда при добыче ископаемых. Исходя из этого Tiffany & Co. не сотрудничает с Зимбабве и Анголой.
По стандартам Кимберлийского процесса с добытыми там алмазами все в порядке. Наша компания придерживается более высоких стандартов».
Мне интересно, что мотивирует человека, который вдохновляет такое количество людей каждый день делать чуть больше. «Возможность влиять на работу компании и жизнь ее сотрудников, – отвечает Эндрю. – Я хочу заниматься тем, что имеет значение. И мне нравится наблюдать, как мои усилия меняют что-то к лучшему. Три тысячи работников в Азии, двести пятьдесят на Маврикии и столько же в Ботсване стали жить лучше благодаря нам, это удивительное чувство и достаточная мотивация, чтобы продолжать. Есть и другая сторона: я до сих пор считаю бриллиант самой потрясающей вещью на земле. У каждого алмаза есть индивидуальность, которую нужно разгадать, чтобы превратить его в бриллиант. Никогда не думал, что скажу нечто подобное вслух, но я влюблен в эти удивительные, неповторимые минералы». Слушая эти слова, я мысленно соглашалась с Эндрю и понимала, что, пройдя почти весь путь превращения необработанного алмаза в сияющий 57 гранями бриллиант, мы с этим существом стали друг другу ближе.
Фото: личный архив, архив пресс-служб, Getty Images
