«Как я вышла замуж за принца»: история американки, ставшей эфиопской принцессой

Я тогда не представляла, что это решение не только изменит мою карьеру и образование, но и все направление моей жизни. Это привело меня к знакомству — а потом и свадьбе — с принцем.

Я выросла в дружной этнически-смешанной веселой семье, в которой помимо меня были еще две сестры и брат. Мой отец — писатель, бывший профессор социологии и руководитель фонда родом из Кентуки. Мама — ведущий специалист в области искусств и гуманитарных наук из Гайаны.

Мы были увлечены искусством и образованием, стремились к работе и социальной справедливости. Мы верили, что можем предложить этому миру больше, чем берем, и сделать его лучше, чем он был раньше. Я знала, что хочу рассказывать истории, а также увидеть — и изменить — мир. Муж и семья никогда не были тем, о чем я по-настоящему мечтала.

Оказавшись дома, я устроилась на работу в бутик одежды. Я не стремилась найти себе молодого человека, но в тот декабрь, оживленной зимней ночью, я встретила мужчину в шикарном лаундже в центре города. Я и моя подруга успела заказать коктейли и наслаждались музыкой в баре. К нам подошел мужчина и сказал нам, что мы выглядели, как [модели] из рекламы Bombay Sapphire — джина, который теперь пользуется особой популярностью в наших семьях. Он него исходила такая открытая и дерзкая энергия — и он был действительно очень привлекательным. Мы быстро нашли общий язык и много смеялись.

Он рассказал, что его зовут Джоэл, и что он заканчивает последний семестр обучения в Американском университете, получая двойную степень по международному бизнесу — первую часть в его «домашнем» колледже в Ницце, а вторую — в Америке. Мы разговаривали всего несколько минут, как он вдруг сказал мне со своей очаровательной улыбкой: «Ты будешь моей девушкой». Я со смехом согласилась. Позже на танцполе мы впервые поцеловались. Через несколько дней он позвонил и пригласил меня на ужин.

С той первой встречи на танцполе мы были неразлучны. Он был настолько космополитичен и обаятелен — родился в Риме, учился в школе-интернате в Швейцарии, жил в Эфиопии и свободно владел несколькими языками. Мы говорили о наших семьях: он рассказал мне, что его мать работала в Организации Объединенных Наций и что его отец, который скончался, был капитаном в Эфиопской имперской армии.

Развитие отношений

Через месяц после нашей встречи Джоэл снова попросил меня стать его девушкой. До этого у меня никогда не было молодого человека, и эти первые месяцы отношений стали веселыми, насыщенными и пролетели со стремительной скоростью. Он был чувствительным и скромным: однажды он сделал мне замечание, когда я попыталась убить жука в магазине фалафелей. «Он не причинит тебе вреда, не убивай его», — сказал он, осторожно осмотрев насекомое. Он также говорил о важных вещах, о которых при мне ни разу не говорил молодой человек, — о революции, в частности о революции в его собственной стране, Эфиопии.

Одним весенним вечером мы встретились с его друзьями. Один из них сказал кое-что, что открыло для меня Джоэла с новой, неизвестной мне ранее стороны. Он в шутку сказал: «Ты ведь знаешь, что встречаешься с принцем, правда?». Я посмотрела на Джоэла. Он кивнул и улыбнулся. Я была немного шокирована и даже испугана. «Серьезно?» — сказала я. Наконец, он сказал «да», но ничего больше. Я определенно была заинтригована, но тогда мы не стали обсуждать это. Он дал понять, что это не имеет большого значения, и как мне показалось, не хотел вдаваться в детали.

Тем летом после окончания учебы он вернулся в Ниццу и пригласил меня в гости в августе. Это были волшебные каникулы: путешествие по южному побережью Франции, свежие фрукты по утрам, много [концертов] Kanye West и французского хип-хопа, танцевальные вечеринки, вечера на пляже.

Мы прекрасно провели время. Но даже несмотря на то, что мы ощущали глубокую связь между нами, мы приняли решение расстаться на какое-то время, потому что наши жизни вели нас в разных направлениях. Он был во Франции и Эфиопии, но в конце концов вернулся в Америку на следующий год, и мы продолжили [отношения] с того места, на котором остановились. Однако несколько месяцев спустя я решила переехать в Париж, как поступали многие мои литературные герои. Мы расстались. Но [через некоторое время] оба оказались в Вашингтоне, где и произошло наше окончательное воссоединение.

На этот раз он рассказал мне гораздо больше о своей семье и предках. Он был честен, но не хвастлив; прозаичен, но охотно делился своими обширными знаниями. Он был молод, но имел очень серьезное представление о том, кем он был. Как человек, любящий историю, я чувствовала, что Джоэл был прекрасным рассказчиком. Он поведал мне о древней родословной, удивительной истории своего происхождения, драматических событиях XX века, неизменной вере и чувстве долга.

Он постепенно рассказывал мне о том, что подразумевает его статус принца. И не просто принца, а члена древнейшей монархии в мире с 3000-летними традициями, восходящими к библейскому Царю Соломону и Царице Савской. Еще до того как я встретила Джоэла, я знала о его прадеде, императоре Эфиопии Хайле Селассие I, великом короле королей. Многие западные индейцы, как и семья моей матери, уважают его; последователи Растафарианства даже считают его божеством.

В 1936 году, издание Time назвало Хайле Селассие «Человеком года». Как основатель Организации африканского единства, он по сути помог укрепить отношения [между странами], которые стали основой  постколониальной Африки. Он объединил континент в современную эпоху. Он продолжал править, однако к концу правления его обвинили в том, что он перестал интересоваться внутренними делами своей страны. В результате, в 1974 году монархия была свергнута военным переворотом, который установил коммунистический режим. Многие члены королевской семьи были убиты или заключены в тюрьму.

В 1989 году этот режим был окончательно свергнут эфиопским вооруженным освободительным движением при содействии США, и была создана демократическая федеративная республика, которая существует до сих пор. Все заключенные члены королевской семьи были освобождены, а те, кто находился за пределами страны, смогли вернуться в Эфиопию. К счастью, большинству были возвращены их дома и другое имущество, которое было конфисковано. Будучи единственными наследниками своего покойного отца, принц Давид, Джоэл и его брат, принц Йокшан, вместе с четырьмя братьями Хайле Селассие вернули в свое владение отель Wabe Shebelle.

На протяжении многих лет королевская семья медленно обосновывалась в Эфиопии — уже в гражданском смысле, но находясь в хороших отношениях с нынешним правительством во главе с премьер-министром Абием Ахмедом и президентом Сахле-Ворк Зевде. Сегодня Совет Короны Эфиопии, официальный орган бывшей Эфиопской Короны, надеется восстановить суверен в рамках конституционной монархии.

Изучение наследия Джоэла помогло мне лучше понять его самого, но это практически не поменяло нашу повседневную жизнь. Я столкнулась с его «королевской» частью в 2010 году, когда пошла с ним на празднование дня рождения его бабушки принцессы Сары, которое проходило в живописном немецком замке (там же были и фон Баденсы, которые являются старинными близкими друзьями семьи Джоэла). Ее [принцессу Сару] чествовали такими овациями в этой стране — это было просто потрясающе. Думаю, в тот момент я не догадывалась, как тесно связана эфиопская монархия с европейскими королевскими семьями.

Мы с Джоэлом любили друг друга, но следующие несколько лет вновь нас разделили. В 2012 году Джоэл взял перерыв в учебе и начал работать в Женеве, а меня приняли в аспирантуру в Гарварде. После выпуска я основала компанию French Thomas, которая занималась разработкой различных культурных и образовательных проектов для Вашингтона и Нью-Йорка. К тому времени Джоэл вернулся в Вашингтон и восстановился в качестве студента Юридической школы Университета Говарда.

Мы наконец-то вместе оказались в Вашингтоне. Когда Джоэл закончил обучение, мы обручились. Пришло время (читайте также: «От знакомства до кольца: сколько нужно ждать, чтобы выйти замуж за принца»).

Свадьба

Мы праздновали свадьбу целую неделю, это было очень насыщенное время. Много танцев, отличная еда, соединение старых и новых традиций. Я обратилась в веру Джоэля (эфиопскую православную) за несколько недель до этого. Наконец, наступил день свадьбы, и двери церкви открылись под звуки древних гимнов. Я сидела рядом с мужем, православные венцы были у нас на головах, а на наших лбах маслом были выведены знаки креста. И под гипнотические ритмы барабана я начала осознавать, почему вера так важна для Джоэла.

Идея выйти замуж за принца имеет определенные коннотации: замки, бальные платья, украшения, богатство. [Но] это то не то, что значит быть частью королевской семьи для Джоэла или для меня. В нашей жизни, безусловно, есть такие прекрасные моменты, как посещение бала Меридиана в Вашингтоне, визиты в дома европейских королевских семей, поездки на юг Франции и длительные посещения отеля, который унаследовал Джоэл в Аддис-Абебе, Эфиопия. Но самое главное — это чувство долга по отношению к Эфиопии, ответственная миссия посла страны с богатой историей и культурой.  

Наша свадебная церемония напомнила мне о том, как важно быть частью чего-то древнего и иметь возможность использовать эту историю, чтобы переосмыслить мир вокруг нас. Я удостоилась чести не только стать частью семьи Джоэла, но и богатых религиозных, политических и культурных традиций. Изучив эфиопскую православную церковь теваэдо, я узнала больше о Джоэле, его культуре, семье, переплетениях веры и их правления. В итоге, я смогла стать частью этой традиции, и я чувствую гордость, что мы с Джоэлом делимся этим наследием со всем миром.

Жизнь с Джоэлом

Сегодня мы живем в округе Колумбия. Джоэл работает адвокатом, а я занимаюсь благотворительностью, помогая фондам находить и поддерживать режиссеров, журналистов и писателей. Недавно Джоэл написал и откровенно рассказал о своей собственной истории, взрослении в изгнании и впечатляющих событиях в эфиопской политике. Он продолжает поддерживать инициативы по развитию молодежного предпринимательства в Эфиопии. Вместе мы работаем в Глобальном совете лидеров Международного центра Меридиан — организации, которая способствует достижению стабильности и процветания в мире посредством обмена людьми, идеями и искусством.

Что касается меня, я являюсь покровителем фантастической организации «Искусство и сопротивление через образование» (ARTE), которая призывает молодых людей открыто выражать свое мнение и вносить свой вклад в достижение правового равенства с помощью визуальных искусств. Еще я рада быть послом доброй воли организации Friends of Guyana, которая предоставляет финансирование и поддержку некоммерческим компаниям в области культуры, здравоохранения, окружающей среды и искусства.

В честь выдающегося наследия Джоэла мы также ведем собственные проекты, надеясь по-новому взглянуть на Африку и создать вдохновляющий контент для диаспоры и за ее пределами. Мы разрабатываем кино- и телепроекты с нашей продюсерской компанией, получившей соответствующее название Old World / New World.

Когда мы с Джоэлем находимся дома, мы любим готовить или заказывать еду на вынос. Нам также нравится посещать званые ужины или такие мероприятия, как торжественное чаепитие, которое мы организовали, чтобы поддержать работу фонда Hurston/Wright Foundation. Мы любим путешествовать — в прошлом году мы были в Напе, Эфиопии, Калифорнии и на Ямайке.

Недавно вечером, когда мы вернулись домой после выходных в Лос-Анджелесе, мы решили устроить ужин из эфиопских блюд: желтой чечевицы, красной свеклы и куриных котлет, поданных на подушке из инжира. Мы смотрели видео, которое прислала двоюродная сестра Джоэля. На нем ее дедушка выступал незадолго до знаменитой речи императора Хайле Селассие в Лиге Наций. Он выразил благодарность за сочувственное общественное мнение, как «нового», так и «старого» мира Эфиопии.