«Почему я ненавижу Меган Маркл?»

Ответ психолога:

Очень интересный вопрос, спасибо! И проще всего ответить на него резко и коротко: потому что завидуете. Но так отвечать я не стану, потому что все совсем не так просто, и потому что понятие «зависть» — лишь верхушка айсберга.

Меган Маркл здорово повезло — и это очевидно. Но и НЕ повезло ничуть не меньше — потому что ее социальный успех спровоцировал мощное неприятие, как в Великобритании, так и во всем мире, вплоть до далекой России. Это неприятие вызвано разными причинами. И нелюбовь наших соотечественников к герцогине Сассекской включает в себя как доводы британцев, так и собственные аргументы.

Из-за «неподходящего» происхождения, например. Средний англичанин — откровенный сноб и ничуть этого не скрывает, и в данном случае вызов брошен его базовым представлениям о «правильном». Меган, во-первых, имеет афроамериканские корни. Во-вторых, «простолюдинка». В-третьих, американка. И ее происхождение, согласно традициям, должно было бы стать надежным препятствием для присоединения к древнейшей европейской монархической династии. Однако не стало. Британская корона продемонстрировала впечатляющий крен от традиционных ценностей в сторону современной политкорректности. А ратующей за «чистоту крови» публике даже предоставили козырь: Маркл-де числит в предках короля Эдуарда Третьего!

Меган — актриса. И может, в наше время актеры и стали небожителями и новой аристократией, но уж точно не для британских поборников вековых принципов. Согласно этим принципам, женщина актерской профессии — «дама полусвета», что в иные времена было практически синонимом женщины легкого поведения. «Она по проволоке ходила, махала белою рукой»… Не то чтобы любовных историй подобного рода не случалось, отчего же. Артистки с тех же самых времен и были в основном героинями великосветских мелодрам. Но нельзя было и помыслить о том, чтобы такая связь была официально признана и тем более увенчалась законным браком. А тут — нате вам. Приходится считать герцогиню образцом подобающей благопристойности — при том, что только ленивый не видел ее на экране полуобнаженной и в постельных сценах.

Опять же, можно ли ей верить? — переживали британцы, до всех скандалов питающие к принцу Гарри почти родительскую нежность. Да, она очень трогательно смотрела на него во время церемонии венчания, но… разве не таким же точно взглядом она смотрела на партнера по «Форс-мажорам»? «Уж не пародия ли он?» Где гарантия, что Меган попросту не играет чувства, ловко манипулируя нашим рыжим наивным мальчиком?

Но допустим даже, что чувства искренни. А что с наследниками, переживали подданные? Преданный короне британец одержим идеей непрерывной династии, даже если речь идет не о прямых наследниках престола, а о боковых ветвях. А Меган, прямо скажем, не девочка, и что, если ее возраст станет препятствием к продолжению рода? Впрочем, этот повод для беспокойства после рождения Арчи Харрисона Маунтбеттен-Виндзора, первенца Сассекских, уже потерял актуальность (а тем более теперь, когда пара стала родителями во второй раз и на свет появилась малышка Лилибет Диана). Хотя и такое радостное событие вызвало недовольство общественности в адрес молодой матери, которая приняли решение отказаться от титулов для сына (и неважно, что решение пары было совместным — конечно же, это все инициатива Меган, уверяют недоброжелатели).

Она разведена. Всего несколько десятилетий назад женитьба на дважды разведенной Уоллис Симпсон стоила Эдуарду Восьмому английского престола. И как бы далеко за эти десятилетия мир ни продвинулся, стереотипы в этой области меняются тяжело. Женщина, побывавшая в браке, еще недавно не могла и надеяться на венчание с королевским принцем. К слову, неприязнь британцев к таки вышедшей за принца Чарльза Камилле Паркер-Боулз (обладающей далеко не таким подкачавшим происхождением, как Меган) во многом объясняется и этим.

Добавим скандальную семейку. Папашу, сестру и прочих простецких и вульгарных родичей Меган, уже месяцы извергающих фонтаны грязных разоблачений,  брызги которых, как ни уворачивайся, все-таки достигают горних высей Букингемского дворца. А британцу искренне больно видеть попытки опорочить его святыню — и как, спрашивается, он должен относиться к женщине, принесшей и без того многострадальной королевской семье очередной позор? (читайте также: «Семейство Маркл: что не так с родственниками герцогини Меган»).

А эта свадьба?! Балаган какой-то, честное слово! Предварительные «медовые каникулы» в палатке в Ботсване! Темнокожий священник! Музыка! Гости — сериальные актеры во фраках! Дорогущее платье! 

Да-да, дорогущее. И вообще британцы держали на контроле гламурные траты герцогини Сассекской. Журналисты раскопали, что в начале своей королевской жизни за два месяца она потратила на одежду больше 200 000 долларов. Ну, хорошо, принцесса Диана на стиле тоже, прямо скажем, не экономила, но… это же принцесса Диана! А вот Кейт — посмотрите, как достойно себя ведет, как одевается в масс-маркет! Между тем, Меган явно берет на вооружение стиль своей покойной свекрови и действующей невестки, очевидно не чувствуя необходимой уверенности для формирования собственного и, возможно, надеясь, что такое бесхитростное подражание расположит к ней публику. Увы. Это тоже ставится ей в вину — с кем смеет конкурировать?!

И она все время, все время нарушала этикет! И в части протокольных догм, и в части поведенческих установок. А это для одержимого «буквой» англичанина — нож острый. Меган — вызов принятым правилам предельной сдержанности британской монархии. Присущая ей (и высоко ценимая в ее профессии и стране гражданства) естественность и спонтанность поведения воспринимается как оскорбление традиций, а тут еще и принц Гарри идет на поводу у своей возлюбленной. И они держатся за руки, пересмеиваются и чуть ли не обнимаются у всех на виду, когда это такое видано? А ее манеры? Она скрещивает ноги, когда садится! Она не всегда идеально и скромно причесана, путает допустимые размеры сумок! Да что там, она смеет во всеуслышание говорить на общественно значимые темы вроде расовой дискриминации или феминистской повестки — будучи членом семьи, базовое правило которой — держать нейтралитет в высказываниях взглядов о политике и социальных проблемах! (читайте также: «Как международный тур Сассекских помог Меган обрести собственную платформу»).

…Так судачат обычные британцы — и эта их реакция, прямо скажем, была вполне прогнозируемой. Они так привыкли. Королевская семья — одна из опор их мировоззрения, их любимый «плюшевый мишка», который всегда был и всегда должен оставаться таким, каким был. В конце концов, они банально содержат своих королев, принцев и герцогинь налогами. И считают себя вправе требовать от королев, принцев и герцогинь соблюдать договор: не меняться. Впрочем, легко прогнозируется и то, чем все это закончится. Привыкнут (или даже уже привыкли). Они всегда привыкают и со временем принимают и записывают «в свои», а там и начинают защищать. Пусть они даже до сих пор не сталкивались с подобным нарушением практически всех принципов присоединения новой «веточки» к вековому дубу английской монархии.

Начнем с того, что эта связь гораздо более традиционна, чем может показаться: с начала XIX столетия не было в мире больших англофилов и знатоков тамошнего этикета (особенно аристократического), чем русские. Нам вполне привычно интересоваться, «что там у них», начиная от моды и заканчивая политическими тенденциями. Добавим, что английский и российский трон связаны кровным родством, и мы подсознательно по сей день воспринимаем британских монархов не чужими. Мало того, для нас это во многом картинка того, что могло бы быть, если бы… Наша монархия и ее атрибуты утрачены безвозвратно, и некая ностальгия по вот такому же, пусть уже и «сувенирному», но все же по-прежнему безоговорочно признанному в мире авторитету — бесспорна.

Были бы у нас собственные прямые потомки императорского двора, мы с не меньшей страстью обсуждали бы, ведут ли они себя достойно наших представлений о «должном». Но своих нет. Остались только британские.

Зато представление о «должном» никуда не делось. Мы читали книги и смотрели фильмы. Только ленивый не в курсе мельчайших деталей «Аббатства Даунтон» и «Королевы». А раз мы читали и смотрели, то требуем соблюдения буквы и кадра! Вынь да положь! Как они смеют вести себя не так, как мы от них ждем?

На них смотрит весь мир — и они обязаны держать на этот мир равнение. Ведь они же сами сделали к нам шаг. Спустились с вершины поближе к простым смертным. Сами позволили светским хроникерам-писателям писать откровенные книги. Сами позволили репортерам и папарацци фиксировать каждый шаг. Сами допустили экранизации своей жизни. А потом сами завели аккаунты в социальных сетях. А раз есть аккаунт, раз можно «лайкнуть» или прокомментировать, высказать «мнение» и дать оценку, — значит, человек достаточно близок. Значит, он не небожитель, и можно отнестись к нему с той же мерой деликатности и уважения, как к соседу по лестничной клетке, да?

Вот только именно этого мы и не можем им простить. Этот дворец и его обитатели должны быть идеальным миром, реально существующей сказкой. Наш обычный мир неустойчив, суетен и дешев. И идеал в таком мире необходим. Как недостижимая мечта, которая хотя бы где-то есть. И речь не о богатстве, в конце концов — отчего бы так же не мечтать о мире розовых единорогов-олигархов? Нет, нам подавай дворец в европейской столице, жесткие и непонятные ритуалы, форменные костюмы, правила этикета и безоговорочно одобренные браки, отвечающие требованиям, неизменным на протяжении столетий. Мы банально ревнуем к оплоту стабильности. «Ну, если уж в Моссовете!» — значит, правил вообще нигде не осталось, значит — хаос.

Сказка о Золушке строилась на возможности вопиющего мезальянса, и героем там был именно принц, и призом — именно трон и дворец. До сих пор самым знаменитым реальным ее воплощением (пусть и с известной натяжкой) был брак принца Ренье и Грейс Келли. Неслучайно романы и фильмы о Золушках и Принцах крови всегда выбирали местом действия некое выдуманное маленькое европейское княжество, в котором безошибочно узнавалось Монако. Это было назначено территорией сказки. Но Англия! Добрая старая Англия! Увольте.

Новыми сказками о Золушках нашего времени стали истории людей совсем иного социального статуса. Там герои — принцы в кавычках. Успешные мужчины, миллионеры и миллиардеры, бизнесмены или состоявшиеся творческие личности, да даже и президенты, в конце концов. Об этом пишут романы и снимают мелодрамы, и даже реальная жизнь знает такие примеры: возьмите хоть всех жен Трампа.

А принц без кавычек до сих пор был недостижим объективно. Монархи — вне времени, должно же остаться что-то незыблемое и времени неподвластное! Чтобы выйти замуж за принца без кавычек, должно сойтись слишком много условий: происхождение, статус, возраст, национальность, прошлое… И раз такой принц не светит никому, кроме некоторых счастливиц, то можно и не завидовать. Все честно, все по правилам.

Можно не завидовать принцессе Диане — у нее совпадали все условия, и называть ее «Золушкой» — просто грех. К тому же ее довольно долго можно было жалеть (несколько даже свысока: вон как мается, нелюбимая, нам-то, пожалуй, побольше повезло), а потом она и вовсе трагически погибла, так что ей окончательно простили все. Можно не завидовать Кейт Миддлтон — опять же, все требования совпадают. Но Меган?! Меган, которая нарушила именно тот статус-кво, который мы считали справедливым! Это что же значит? Что так, при удачном раскладе, могло бы сложиться и у нас? А сложилось у нее?

Смириться — несложно. Достаточно обесценить. И да, следить за каждым ее шагом, именно с позиции «как бы это могло быть со мной» — и каждый ее шаг осуждать с позиции «уж я бы точно сделала лучше».

Оказывается, принц Гарри, который нам так нравился, был доступен! Значит, можно решать, что было бы для него лучше (подсказка: конечно, мы, а не «эта»).

Если можно решать, что было бы лучше, значит то, что есть, — хуже. Меган — хуже. Почему? Отвечая на этот вопрос, мы критикуем. А в критике — растем. Мы выше нее, мы круче. Еще бы: мы не ведем себя с естественностью невоспитанного ребенка, мы не демонстрируем себя через негатив, мы не транжиры, мы не провоцируем весь мир. Мы — хорошие девочки. И ненавидим только тех, кого можно, — тех, нелюбовь к которым не идет вразрез с общим мнением. Нас много таких — тех, кто не любит Меган. А раз нас много, значит, мы правы, да?

Вопрос в том, что с этим делать, если жить в такой нелюбви к везучей незнакомке некомфортно. Что вам, автору вопроса, делать.

Во-первых, признаться себе в причинах своего отношения. В зависти. В недовольстве собой, своим текущим положением — при наличии стойкого убеждения, что вы достойны только лучшего (принца, например). В том, что бесконечный мониторинг материалов о Меган — это ваш способ набраться энергии (и, видимо, вы не знаете других видов энергии, на силе которых можно двигаться по жизни). В том, что ваша ненависть — это ненависть Мачехиной дочки к Золушке (хотя по типажу Меган как раз вовсе не Золушка, ее только считают такой по внешним причинам; чтобы разобраться в типажах подробней — отсылаю вас к моей книге «Как попасть во дворец, если ты не Золушка»).

Во-вторых, решить, как именно с этим отношением жить. Любыми способами насильно перебороть и вообще забыть о ней — это лишь еще один способ неэффективной растраты энергии. Вместо этого имеет смысл:

• Использовать энергию зависти как инструмент для собственных достижений.

• Для этого — найти пути повышения самооценки и наметить желанные цели и маленькие шаги на пути к их достижению.

• Понять, что человек, который так раздражает, на самом деле очень похож на вас. Все, что есть в Меган Маркл, есть и в вас. Вы действительно ничем не хуже (но и не лучше — тут уж действует презумпция равенства). Вопрос в том, почему она позволяет себе быть открытой, доброжелательной, бунтаркой, принципиальной и так далее, а вы — нет.

• Иначе говоря, займитесь собой. Дайте себе шанс раскрыть все свои таланты и способности (они точно есть, и энергия и сила характера, судя по объему гнева, — мощные, но направлены не в ту сторону).

Пусть Меган будет не объектом ненависти, а источником вдохновения. Она — просто человек. Как и принц Гарри. Как и мы с вами. И ее везение — не мрачное торжество несправедливости. Ее везение — знак того, что повезти может, на самом деле, любому.