Француз полюбил девушку не с первого взгляда, а лишь тогда, когда изобразил ее в наброске. Тогда ему раскрылась ее внешняя и внутренняя красота. Это был больше чем роман, художник и муза не стали любовниками, но соединили свои души в светлой дружбе, связавшей их до конца дней.
Детство Лидии Делекторской прошло в Томске. Она родилась в интеллигентной семье, ее отец был детским врачом. Однако на родине ей не суждено было обрести счастье. Грянула революция, а за ней эпидемии тифа и холеры, которые унесли жизни отца и матери. Сестра матери бежала со своей семьей от большевиков в Китай и взяла Лиду с собой. Они вместе прибыли в Харбин, город, где сложилась самая большая диаспора русских. Беженцы смогли открыть русскоязычные гимназии и даже театры на чужой земле. Там Лидия окончила лицей. Но со временем Советский Союз стал тесно сотрудничать с Китаем, и это место перестало быть безопасными для беженцев из России.
По разным источникам, то ли семья забрала Лиду в Париж, где она вышла замуж за соотечественника, то ли жених сам увез ее туда. Так или иначе, девушка оказалась в новом городе, замужем за нелюбимым мужчиной. Свидетельств об этом человеке немного, возможно, он был таксистом. В любом случае, их семейная жизнь не заладилась, они были друг другу чужими людьми. Промучившись год в этом душном браке, Лидия взяла свой чемоданчик и сбежала в Ниццу. На этот момент ей было всего двадцать, она не знала французского, и у нее был паспорт мигрантки – это сужало выбор профессий, которые могли дать средства к существованию. Но Ницца полнилась художниками, и периодически Лиде удавалось подрабатывать моделью. Правда, выходило это у нее отнюдь не блестяще. У Лидии было строгое, патриархальное воспитание, так что позирование ей казалось сродни проституции, в итоге она стеснялась и зажималась. Это был очень тяжелый период в ее жизни – девушка уже месяц не ужинала и ходила в износившейся обуви. И тут спасение! Лидия увидела объявление на автобусной остановке – художник ищет помощника. Хоть в живописи она совсем не разбиралась, девушка решила попытать удачи. Тогда Лида еще не знала, что это листок перевернет всю ее жизнь.
Когда Лидия появилась на пороге дома великого художника, она еще не знала о его славе. Матисс в свою очередь не проявил к ней интереса как к женщине. Казалось, Лидия соответствовала общепринятому идеалу красоты – светлокожая, голубоглазая блондинка с пышной грудью и покатыми бедрами. Но Матисс не имел пристрастия к таким женщинам, ему нравились южанки, смуглые и по-мальчишески стройные. Художник выбрал ее не за внешние данные, а за мистическое совпадение. Первую версию полотна, над которым работал в тот момент Матисс, он написал для русского коллекционера Щукина. Это был знаменитый «Танец». Лидия не понимала творчество художника, но ей приятно было работать с Матиссом. Он был неизменно вежлив, и не смотрел на помощницу свысока. Полгода они работали над картиной, и все это время Матисс не замечал в помощнице ничего особенного. Когда полотно было завершено, Лидия покинула дом художника.
Но неожиданно судьбы свела их вновь. Супруге художника понадобилась помощь сиделки. Амели Матисс долгие годы была поддержкой и опорой для своего мужа, что нанесло урон ее здоровью. Матисс часто страдал от депрессии, а в моменты, когда ему не удавалось что-то в работе, художника одолевал гнев. В первую очередь под огонь попадали модели, но и жене приходилось сталкиваться с вспышками скверного настроения гения. Амели проявляла стойкость характера, но невыраженные чувства начали подтачивать ее изнутри, она стала чаще болеть. Жена художника понимала, что уже не может помочь художнику и осознание своей ненужности усугубило ситуацию, участились нервные приступы, которые вызывали судороги и рвоту. Посовещавшись, супруги решили позвать добросовестную русскую девушку, которая себя уже зарекомендовала как хорошую и скромную помощницу. Тем более Амели обнадеживал тот факт, что потенциальная прислуга была не во вкусе Матисса, а значит, не будет интрижек.
Матиссы предложили Лидии работу дневной сиделки, и она согласилась. Несмотря на отсутствие подобного опыта в прошлом, она отлично справлялась. Делекторская обладала главными качествами, которые необходимы хорошей сиделке – была тактичной и организованной. Лидия помогала Амели в гигиенических процедурах, вовремя давала ей лекарства и сидела долгие часы у ее постели, развлекая то чтением книг, то разговором.
Художник продолжал не замечать будущую музу. Но в один день его взгляд задержался на ней дольше обычного. Лидия по обыкновению сидела, скрестив руки на спинке стула и положив на них голову, и слушала Амели. Вдруг художника пронзило это очертание линий и внимательный взгляд искоса. Матисс попросил ее попозировать ему. Лидия не отказала. Строгое, но вместе с тем светлое лицо помощницы захватило художника, он стал все чаще и чаще изображать ее. Она, наблюдая его за работой, начала восхищаться его даром живописца. Так Лидия и Анри стали сближаться духовно. Девушка стала помогать художнику, став его секретарем. Амели стала все чаще чувствовать себя лишней и попросила уволить Лидию.
Нет, поводов заподозрить мужа и сиделку в романе не было. На измену мадам Матисс могла бы закрыть глаза. Но тут было нечто большее, Лидия стала той опорой, которой для него когда-то была Амели. Матисс скрепя сердце согласился, но ненадолго. Без Лидии он потерял способность творить. Амели понимала, что живопись – это главное, что есть в жизни супруга, и приняла решение позволить ему вернуть свою музу. А сама ушла.
Когда Делекторская вернулась в дом Матисса, он расцвел. Несмотря на совместную жизнь, их отношения носили исключительно платонический характер, они сохраняли дистанцию и даже обращались друг к другу на «вы». Художник не мог вытерпеть ни минуты разлуки с Лидией. В те редкие часы, когда она отлучалась к себе в комнату, он посылал ей записочки с рисунками, чтобы позвать ее обратно к себе. Он мог даже разбудить ее среди ночи, когда ему не терпелось написать ее портрет в свете луны. Формально Лидия оставалась служащим в доме художника, и он платил ей жалованье за работу секретаря и модели. Однако заработанными деньгами Лилия распоряжалась весьма своеобразно – покупала у Матисса его картины и скульптуры, а затем дарила их музеям советского союза. Великий мастер и сам дарил ей свои работы, но не часто, всего дважды в год, на день рождения и на Рождество. Анри знал, что когда он умрет, родственники не оставят Лидии ни копейки, а продав его работы она смогла бы обеспечить себя до конца жизни.
Началась вторая мировая война. В стране становилось небезопасно. Матисс мог уехать в Штаты к сыну, или принять приглашение правительства Бразилии, но в итоге решил остаться в своем доме с Лидией. Тем более, что вскоре художник заболел и уже не мог эвакуироваться. Некогда болезнь сделала Матисса живописцем. Лежа в больнице с обострением аппендицита, молодой Анри взял в руки краски, чтобы скоротать время, а в итоге решил бросить карьеру клерка и стать художником. Теперь рак желудка должен был заставить его отложить кисть навсегда. Врачи сказали Матиссу, что ему осталось совсем недолго. Однако Анри, напротив, принялся писать с удвоенной силой. Лидия ухаживала за ним и помогала заниматься творчеством. Она смешивала для него краски, а когда он уже не вставал с постели, красила гуашью вырезанные художником фигуры и клеила их на холст. Их уединение было светлым и спокойным. Хоть за окнами была война – на полотнах Анри все было безмятежно. Тихий быт, насыщенные цвета и озаряющий свет, словно и не было всего того ужаса, с которым столкнулась Франция под натиском фашистов.
Лидия была с художником до конца его дней. Лицо музы было последним, что изобразил Матисс перед смертью. В день накануне Лидия по обыкновению помыла голову и, обернув ее полотенцем, пришла к художнику. Он был слаб и невесел, и чтобы взбодрить его, она сказала: «В любой другой день вы попросили бы у меня карандаш и бумагу». И Матисс попросил. Он сделал несколько набросков, последним остался доволен. На следующий день Матисс умер. Лидия не хотела сталкиваться с его семьей и уж тем более претендовать на какие-то предметы в доме. Так что она собрала свои вещи и ушла. Она не пришла на похороны, чтобы не тревожить родных художника. Или быть может, ей хотелось запомнить его живым. Впоследствии она продолжала дарить картины мэтра Союзу, отмечая, что не нужно упоминать ее имя – пусть дар будет анонимным. Правда, родина не ответила ей взаимностью: когда Лидия попросила принять ее, страна отказала ей в гражданстве.
После смерти Матисса Лидия продолжила служение мэтру. Она поселилась в Париже и принимала за свой счет исследователей творчества Матисса, показывала им места, значимые для художника, делилась всем, что о нем знала. Она посвятила ему всю свою жизнь, написала две монографии о его творчестве и организовала музей на его родине, в Ле Като-Камбрези. До конца своих дней Лидия так и не создала семьи, сохраняя верность художнику. Однажды, когда Делекторская была уже в пожилом возрасте, один друг спросил ее, не нужна ли ей помощь. Она гордо ответила, что когда ей понадобится помощь, она уйдет к нему, имея в виду Матисса. И этот час настал. Лидия сама заказала себе памятник, чтобы никого не обременять, и покончила жизнь самоубийством. В предсмертной записке она попросила похоронить с ней рубашку Анри Матисса.
Автор:
Фото: Getty Images
