Быть Меланией: самое откровенное интервью Первой леди США (полная версия)

За время президентства ее супруга изменилось многое – и не только в политике, но и в ее собственной жизни. Было немало скандалов, но до сих пор на многочисленные призывы от американцев подать свой собственный голос Мелания отвечала лишь молчанием. Теперь же она намерена все рассказать – со своей точки зрения.

Это интервью вышло на американском телеканале ABC 12 октября в 10 вечера по местному времени. Перевод беседы Первой леди США с журналистом Томом Ямасом мы публикуем ниже.

О статусе Первой леди

Том Ямас: Закончите для меня фразу: «Мелания Трамп – …».

Мелания Трамп: О, тут так много всего будет. Мать. Жена. Дочь. Сестра. Друг. Первая леди США. Заботливая. Сочувствующая. Сильная. Независимая. Внимательная к деталям. И всегда верная сама себе.

Миссис Трамп, прежде всего, ответьте: когда вы смотрите на все эти красивые виды позади нас здесь, в Кении, вы ловите себя на мысли, что в этом и есть вся прелесть быть Первой леди?

Один из бонусов, да. Но больше всего меня вдохновляет то, что я могу путешествовать по всему миру, общаться с людьми и помогать им, насколько я могу.

Что в статусе Первой леди вас удивляет больше всего?

Я очень расстраиваюсь от того, что организации и фонды, с которыми я хотела бы работать, отказываются от сотрудничества со мной из-за действий администрации. Мне кажется, таким образом они делают выбор в пользу политики, а не помощи другим.

Можете привести пример?

Я не буду этого делать. Они знают, что я говорю о них.

Что самое сложное в вашей работе?

Приведите пример, как вы лишились возможности делать то, что раньше делали беспрепятственно.  Что-то повседневное.

Ну, раньше я могла передвигаться, как мне захочется. В любую минуту я могла поехать или пойти куда угодно. Теперь же это целая процедура.

Знаете, наша первая Первая леди, Марта Вашингтон, однажды сказала, что статус Первой леди иногда может напоминать положение политического заключенного. Можете с этим согласиться?

Нет, как политзаключенный, я себя не чувствую. Нет, мне все нравится. Когда-нибудь это все закончится. А сейчас особенное время.

О жизни в столице

За то время, что вы живете в Белом доме, что самое ужасное вы прочитали о себе в прессе?

Все, что касается разговоров о том, что я не счастлива в Белом доме. То, что я, якобы, даже не живу в нем.

Да, об этом говорилось в одной газете.

Да-да. Что я чувствую себя притесненной в браке, что я оторвана от семьи. Столько всего. Даже не знаю, с чего начать.

У меня с собой есть фото. Их я взял из вашего аккаунта в Твиттере. Они – из того периода, когда вы жили в Нью-Йорке и еще не были Первой леди. Когда вы смотрите на эту женщину, какую разницу вы чувствуете между ней и той женщиной, которой вы являетесь сейчас?

Никакой разницы.

Все то же самое?

То же самое. Я верна себе. И хочу жить жизнью, наполненной смыслом. Это самое важное для меня. Я знаю свои приоритеты. И это мой основной фокус.

Вы сейчас разглядываете эти фотографии. Что вы о них думаете?

Мне интересно.

Да уж. Вам нравилось жить в Нью-Йорке, нравилось жить в Trump Tower. Ваш переезд в Вашингтон был вынужденным. Вам удалось найти здесь друзей?

Я продолжаю дружить со всеми теми, с кем дружила и раньше. Я всегда предпочитаю количеству качество. У меня есть небольшой круг друзей, и я поддерживаю с ними связь – по телефону или с помощью сообщений.

Вам не кажется, что Вашингтон – это то место, где нельзя искренне дружить, нельзя доверять людям?

Да, иногда стоит быть осторожнее.

Есть одна знаменитая фраза о жизни в Вашингтоне. Когда ты только приезжаешь в Вашингтон...

Да. «Хочешь найти друга в Вашингтоне – купи собаку».

О травле в Сети

Я читал ваши речи о кампании Be Best. Вы особенно подчеркивали, что взрослые должны подавать пример детям, когда дело доходит до Be Best и социальных сетей. Вас не смущает, что по сути ваш муж в своем Твиттере сам занимается травлей других?

Я не всегда согласна с тем, что он публикует. Но его действия – это его действия. И я всегда говорю ему об этом. И я знаю, что меня будут критиковать за то, что я занимаюсь проблемой кибербуллинга и открыто говорю об этом. Но это не помешает мне делать то, что я считаю правильным.

Ваш муж когда-нибудь говорил вам не заниматься проблемой травли в Сети?

Такого он не говорил. Да, сам он очень жестко общается в Твиттере, но все же он понимает, что я хочу помочь следующему поколению, детям.

Что с вами произошло, что вы такого увидели, что захотели так сильно заниматься этой темой?

Я могу сказать, что я – самый затравленный человек в мире.

Вы так думаете?

Одна из таких людей. Если вы посмотрите на то, как люди говорят обо мне. Знаете, иногда люди боятся сказать что-то в лицо и прячутся за своими клавиатурами. В этом и есть опасность. Поэтому я занимаюсь воспитанием правильной культуры поведения онлайн, ради следующего поколения. Потому что далеко не у всех толстая кожа, и не каждый сможет это выдержать. И это большая проблема – как в США, так и во всем мире.

О миграционной политике Трампа

Ваши родители стали гражданами США с помощью иммиграции по мотивам воссоединения с семьей. Ваш муж называет это «цепной миграцией», и он хочет положить этому явлению конец. Какова ваша позиция?

Я верю в политику своего мужа, потому что, как мне кажется, нам стоит быть очень осторожными с теми, кого мы пускаем в страну, чтобы они нам не навредили.

Но, по вашему, люди имеют право привозить в страну своих родителей?

Конечно. Но мы должны их проверять, должны знать, кто они.

Вы говорили своему мужу об этом?

Конечно.

И что он отвечает на это?

Звучит так, будто все то, что ваш муж говорит публике или в Twitter, кардинально отличается от ваших с ним личных бесед. Как это согласуется?

Я так не думаю. Мне кажется, он верит в то же, во что и я. По поводу цепной миграции – он не собирается полностью разрывать ее. Нам просто нужно проверять людей, знать, что они верят в нашу систему.

Когда администрация вашего мужа начала проводить политику разделения семей мигрантов на границе, что стало той отправной точкой, когда вы сказали себе: «Я должна вмешаться».

Я увидела все в новостях и сразу же отреагировала.

Вы увидели детей в клетках? Однажды мы снимали интервью с матерями, которые рыдали от того, что не видели своих детей на протяжении восьми месяцев.

Разделение семей, верно. Я видела, как родители расстаются с детьми, и для меня это было неприемлемо. Это разбивало мне сердце. Я выступила от своего имени и отправилась на границу.

Что вы увидели на границе?

Я встретилась с пограничниками и увидела, что они выполняют огромную работу. После визита я спросила у них, как я могу помочь восстановить единство этих семей.

Вам есть, что сказать семьям, которые все еще разделены? Таких детей сотни – и они все еще не встретились со своими родителями. Что бы вы им сказали?

Я скажу им, чтобы они оставались сильными. Скоро все пройдет. Просто все должно пройти через судебную систему.

Знаете, а ведь все это случилось из-за политики вашего мужа, политики «нулевой терпимости». Это разделение было насильным. Есть ли что-то в этой политике, с чем вы лично не согласны?

Да, и я говорила ему об этом. Я была ошеломлена этим. Я сказала ему об этом дома – что все это не приемлемо. И он чувствовал то же самое.

О «той самой» парке

Давайте поговорим о той парке…

Парка.

Зачем вы ее надели?

Знаете, я всегда спрашиваю себя: если бы я не надела ту парку, привлекла бы я столько внимания? Конечно же, я не надевала ее, чтобы что-то такое сказать детям. Я надела ее, чтобы сесть в самолет – и затем выйти из него. Предназначалась надпись всем людям и левым медиа, которые постоянно меня критикуют. И я хочу им показать, что да, мне действительно все равно. Можете критиковать и говорить все, что хотите. Но это не помешает мне делать то, что я считаю правильным.

Так что побудило вас надеть ее? Ведь сначала вы общались с детьми, а затем накинули ее на себя.

Я не была в ней, когда общалась с детьми. После визита я убрала ее, потому что видела, как пресса пришла в бешенство из-за нее.

Ваш офис даже выпустил заявление после этого случая, в котором говорилось о том, что ваша парка – это просто парка. Так не было никакого послания в этих словах на спине?

Какой-то определенный смысл был. Но все-таки это и есть то, о чем я говорю: я бы предпочла, чтобы СМИ фокусировались на том, что я делаю, на моих инициативах, а не на том, что я надеваю.

О движении #MeToo и сексуальных домогательствах

Могут ли женщины из #MeToo рассчитывать на вашу поддержку?

Женщины всегда будут пользоваться моей поддержкой. Я считаю, что и женщины, и мужчины должны быть услышаны. И к нам всем нужно относиться одинаково.

Но каково ваше отношение к движению #MeToo в целом? Вы верите в него? Поддерживаете?

Я поддерживаю женщин: они действительно должны быть услышаны. Нам нужно их поддерживать. Но, знаете, не только их – но еще и мужчин.

Когда вы так говорите, некоторые могут подумать, вернее, даже интерпретировать ваши слова не так – мол, вы не полностью поддерживаете #MeToo, мол, вы считаете, что это движение зашло слишком далеко. Это так? #MeToo действительно зашло слишком далеко?

В определенном смысле, да.

Можете привести пример?

Например, когда кого-то обвиняют в таких вещах… Неправильно, когда люди обвиняют кого-то со словами «Ты виновен с самого начала». В это я не верю.

Ваш пасынок (речь о Дональде Трампе младшем – прим.ред.) недавно заявил, что в свете всего этого он больше опасается за своих сыновей, чем дочерей. Ваш муж согласился. А вы?

Я думаю, что нам нужно беспокоиться за всех. Не только за мальчиков или за девочек. За всех.

Думаете, что разговор на эту тему с вашим родным сыном будет легким?

Я учу сына уважать других и нести ответственность за свои действия. И я уже говорила с ним на эту тему. Ему же уже 12 с половиной. Я думаю, это очень важно, ведь мир так изменился.

Вы считаете, что мужчины, обвиненные в сексуальных преступлениях и домогательствах, были осуждены несправедливо?

Нужно иметь по-настоящему твердые доказательства. Знаете, если вы кого-то обвиняете, вы должны доказать это.

Кто-то, кто сейчас услышит ваши слова, вполне может сказать вам нечто вроде: «Да как вы можете, миссис Трамп? Вы должны поддерживать женщин». Что вы на это ответите?

Я поддерживаю женщин. Но доказательства очень важны. Вы не можете просто взять и сказать, мол «Вы знаете, меня однажды домогались» или «Вот ты сделал со мной такую ужасную вещь», потому что иногда СМИ в освещении таких историй заходят слишком далеко. А это неверно. Неправильно.

Об обвинениях Трампа в домогательствах

Вы согласились на это интервью, и это делает вам честь, без каких-либо предварительных договоренностей, зная, что вам будут задавать неудобные вопросы. Вы не первая Первая леди, которой приходится сталкиваться с обвинениями ее мужа в неверности. Стало ли это испытанием для вашего брака?

Я никак не беспокоюсь об этих слухах и не фокусируюсь на них. Я мама и Первая леди США. И у меня есть дела поважнее. Я знаю, что люди и СМИ любят спекулировать этой темой и распространять слухи. Но я понимаю, что слухи – это то, что помогает газетам и журналам продаваться и привлекать рекламодателей. К сожалению, это реалии, в которых мы живем.

Вам было обидно тем не менее?

СМИ часто спекулируют. И да, это не всегда приятно. Но я знаю, что правильно, а что нет. И что правда, а что – нет.

Многие люди по всей стране, когда будут смотреть это интервью, наверняка удивятся, как вы со всем этим справляетесь. Должен же быть какой-то баланс. Что у вас в сердце? Как вы со всем этим справляетесь?

Я сильная, и я знаю свои приоритеты.

Единственный раз, когда ваш офис выступил с комментариями, случился, когда Руди Джулиани (советник президента – прим.ред.) высказал ваши мыли по поводу тех обвинений от Сторми Дэниэлс (порноактиса, заявившая о сексуальной связи с Трампом – прим.ред.) в адрес вашего мужа. Он тогда сказал: «Она верит своему мужу и знает, что это неправда. Это точное заявление?

Я никогда не разговаривала с господином Джулиани.

Почему же, по-вашему, он это сказал?

Я не знаю. Вам лучше спросить у него.

Во время скандала Access Hollywood (инцидент, во время которого были обнародованы частные разговоры тогда еще кандидата Трампа о доступности окружавших его женщин – прим.ред.) ваш муж извинился перед вами. С момента, как вы переехали в Белый дом, он извинялся перед вами еще за что-нибудь?

Да, извинялся.

Можете сказать, за что?

О политическом влиянии на мужа

Ваш муж давно желает урезать финансирование Агентства США по международному развитию. Вы согласны с его решением?

Пока они лишь рассматривают такую возможность. Агентство помогает другим странам добиться экономической самодостаточности, и все это занимает много времени. Мы все еще должны помогать им, но посмотрим. Пока этот вопрос остается открытым.

Что вы расскажете мужу о работе Агентства здесь, в Африке?

Я расскажу ему все, что увидела и узнала.

Один из ближайших друзей вашего мужа сказал однажды Vanity Fair: «Единственная, кто обладает стопроцентным влиянием на Дональда, – это Мелания». Это верное утверждение?

Ох, если бы… Я делюсь с ним своим мнением, даю ему искренние советы. Но, в конце концов, он делает все так, как хочет сам.

Источники в Белом доме рассказали нам, что вы – его некий посредник. Мол, именно вы говорите ему, кому можно доверять, а кому нет. Это правда?

Да, я даю ему честные советы.

Он пребывает в своей должности уже два года. Он нанимает тех, кого вы ему плохо отрекомендовали?

Да.

Вы говорите ему свое мнение?

Да.

И что он делает?

Некоторые люди уже с ним не работают.

По-вашему, остались ли в администрации еще люди, которым не следует доверять?

Да.

Пока они еще работают?

Да.

Как вам кажется, каково вашему мужу быть президентом, зная, что к нему приближены такие люди?

Управлять страной становится сложнее. Всегда приходится следить, что происходит у тебя за спиной.

О переизбрании мужа на второй срок

Скорее всего, ваш муж будет стремиться переизбраться. Как вам перспектива провести в Белом доме ближайшие шесть лет?

Я верю, что мой муж делает колоссальную работу на благо нашей нации. И я хочу, чтобы американский народ жил как можно лучше. Так что каким бы ни было решение моего мужа, я его поддержу.

Но действительно ли вы ждете этого?

Я наслаждаюсь тем, что происходит сейчас. Мне нравится жить в Вашингтоне. Нравится жить в Белом доме.

Вместо эпилога

Вы упомянули о том, что ваш брак все такой же крепкий, как и прежде. Вы любите своего мужа?

Да, у нас все хорошо. Медиа постоянно что-то придумывают, но это все сплетни, неверная информация.

Зная, что вам предстоит делать на посту Первой леди, какой совет вы бы себе дали 20 января 2017 года?

Слушай себя ровно так же, как слушала себя всегда. Я всегда спрашиваю себя, каковы мои приоритеты. Что я хочу делать. Что хорошо для наших детей, для меня, для моего мужа. И тогда я предпринимаю конкретные шаги.

Спасибо, миссис Трамп.

Спасибо.