Принцесса Стефания появилась на свет 1 февраля 1965 года, став младшей дочерью князя Ренье и Грейс Келли. От своей матери она унаследовала не только природную харизму и утонченную красоту, но и творческие таланты. С детских лет она ходила на занятия по фортепиано, посещала студию бальных танцев и секцию гимнастики. Однако больше всего юная Стефания интересовалась модой. Принцесса придумывала наряды для своих кукол и мечтала, что в один прекрасный день станет настоящим кутюрье — таким как Марк Боан (дизайнер, возглавлявший французский модный дом Dior с 1960 по 1989 годы, и близкий друг ее матери Грейс Келли) или Эдит Хид (художник по костюмам практически всех фильмов Альфреда Хичкока). Но судьба распорядилась иначе.
13 сентября 1982 года жизнь принцессы Стефании разделилась на «до» и «после». В тот злополучный день она сопровождала маму в автомобильной поездке. Их путь пролегал через горный серпантин. И там, на высоте 45 метров, по официальной версии, у Грейс Келли произошел разрыв сосуда головного мозга, она потеряла контроль над машиной и непреднамеренно направила ее к обрыву. Когда к месту кошмарной автокатастрофы прибыли спасатели, Грейс и Стефания были еще живы. Их отвезли в больницу Монте-Карло, где не приходившую в сознание княгиню Монако подключили к реанимационной аппаратуре. На следующий день Грейс Келли скончалась. Чудом выжившей принцессе Стефании запретили присутствовать на похоронах матери: ее лечащий доктор убедил семью в том, что для травмированной как физически, так и морально 17-летней девушки еще один стресс был противопоказан.
«Я не только пережила ужасную травму, потеряв мать в очень молодом возрасте, но и была рядом с ней в момент аварии, — сказала Стефания в 2002 году, впервые заговорив об этой трагедии. — Никто не может представить, как сильно я страдала и страдаю до сих пор».
Реабилитация юной принцессы заняла практически год, однако уже через две недели после автокатастрофы ей позволили вернуться из больницы домой. И вопреки прогнозам врачей, это лишь усугубило эмоциональное состояние Стефании. Потрясенные трагедией поклонники Грейс Келли отказывались мириться с официальной версией следствия, поэтому строили собственные теории относительно произошедшего. Их горе трансформировалось в ярость, которая обрушилась на единственную выжившую в автокатастрофе — дочь княгини. «Я была потрясена, впервые прочитав в газете, что, оказывается, я убила маму, потому что была тогда за рулем, — 20 лет спустя рассказывала Стефания. — [Но] тогда мне было 17 лет, и я не имела ни водительских прав, ни желания водить машину. Тем более, что мой отец строго настрого запретил мне садиться за руль».
Вероятнее всего, Стефании хотелось возразить конспирологам, выступить с публичной речью, чтобы развеять эти чудовищные домыслы, или хотя бы дать показания полиции, но князь Ренье не позволил. И так как стратегией семьи Гримальди стало молчание, принцесса Стефания оставалась со своей психологической травмой один на один. Она набила несколько татуировок (на сегодняшний день известно, что у принцессы есть как минимум три рисунка на теле) и начала зарабатывать себе репутацию «королевской бунтарки». «Я осознала, как мне повезло, что я осталась жива, — позже рассказывала Стефания. — Я старалась оставаться открытой всему новому, говорила себе: „Завтра может никогда не наступить“. На самом деле, никто даже не пытался понять меня или мое поведение, которое просто стало следствием моего стремления наслаждаться каждым мгновением жизни».
Для Стефании «наслаждение каждым мгновением жизни» означало погружение в мир роскоши, гламура и высокопоставленных мужчин. Благодаря содействию подруги, принцессы Иры фон Фюрстенберг, она попала на стажировку к самому Марку Боану, где стала полноправным членом кутюрной «команды мечты»: помогала выбирать ткани, участвовала в подготовке эскизов новых коллекций, предлагала собственные идеи — словом, занималась всем тем, о чем мечтала в детстве. Однако оказалось, что даже этого было мало, чтобы исцелить душевную боль 18-летней Стефании. Сразу после работы дочь монакского князя отправлялась в ночной клуб, где перевоплощалась из девушки благородных кровей в wild child (как ее когда-то называла мама) — дерзкую «королеву улиц» в косухе и грубых ботинках, которая приковывает к себе внимание всего танцпола.
В скором времени любая модная вечеринка считалась недостаточно удавшейся, если на ней не было принцессы Стефании. Она стала любимицей фотографов и звездных обозревателей, которые смаковали подробности ее новых романов — с музыкантом Мигелем Бозе, автогонщиком Полем Бельмондо, актерами Энтони Делоном и Кристофером Ламбертом… Более того, Стефания нередко становилась самой обсуждаемой персоной прошедшего модного мероприятия в прессе. Так, например, после вечеринке в честь дома Dior в феврале 1985 года, которую организовала сама принцесса, Tatler написал: «Чтобы избавиться от скуки, люди гадали, отчего у принцессы Стефании такое кислое выражение лица. Отсутствие ее очередного парня, назойливость папарацци или слишком тесное платье? Зато на танцполе она показала всем, что такое настоящий Flash Dance!»
Такой образ жизни, разумеется, сильно мешал работе Стефании в качестве дизайнера. Она опаздывала в офис, срывала дедлайны. В результате ее обязанности в модном доме Dior свелись к исключительно представительским. Но отныне перед Стефанией, уже заявившей о себе в высшем обществе, открывались новые горизонты. Она превратилась в fashion-инфлюенсера и довольно успешную модель, которая украшала собой страницы таких глянцевых изданий как Vogue и Vanity Fair (читайте также: «Модели голубых кровей: как принцы и принцессы захватывают подиумы»).
Помимо этого, принцесса выпустила несколько коллекций купальников под собственным брендом Pool Position, а к середине 1980-х заинтересовалась музыкой, начала записывать песни и гастролировать по Европе. Ее первая композиция «Ураган», выпущенная в 1986 году, стала хитом и заняла лидирующие строчки в мировых музыкальных рейтингах, а последовавший альбом имел бешеный успех (продано более 2,5 миллионов экземпляров). Однако второй альбом Стефании почему-то разочаровал публику, и ее короткая вокальная карьера начала клониться к закату. К тому же, в начале 1990-х все внимание принцессы переключилось на личную жизнь.
В 1991 году в прессе появилась сенсационная новость: несмотря на протесты отца Стефания начала встречаться со своим бывшим телохранителем Дэниелом Дюкруэ. Пикантности этой истории придавал и еще один неоднозначный факт — экс-возлюбленная Даниеля была на шестом месяце беременности. Создавалось впечатление, все вокруг были против этого романа, но Стефанию совсем не заботило общественное мнение. И в 1992 году она объявила, что ждет от Даниеля ребенка. Всего у пары родилось двое детей — сын Луи и дочь Полина. К 1994 году князь Ренье, наконец, смягчился по отношению к возлюбленному дочери и согласился дать благословение на их свадьбу. Однако брак Стефании и Даниеля продлился всего 18 месяцев. В 1995 году принцесса подала на развод после того, как папарацци засняли ее супруга в весьма компрометирующих обстоятельствах вместе с обладательницей титула «Мисс обнаженная Бельгия».
Три года спустя — неожиданно для всех подданных княжества — королевский дворец Монако сообщил, что Стефания стала мамой в третий раз. Малышка Камилла Мари Келли появилась на свет 15 июля 1998 года. Однако вместо имени отца ребенка в свидетельстве о рождении стоял прочерк. Отцом Камиллы стал Жан-Раймон Готлибом — другой телохранитель принцессы. Отсутствие постоянного мужчины рядом, казалось, совсем не тяготило принцессу, которая с головой погрузилась в радости материнства. «Быть матерью — единственный истинный смысл в моей жизни», — тогда говорила она (читайте также: «Сильные гены: как выглядят потомки принцессы Монако Грейс Келли»).
И все-таки бунтарский дух Стефании был неискореним. В 2001 году, когда ей исполнилось 36 лет, она познакомилась с женатым дрессировщиком слонов Франко Кни во время ежегодного Международного циркового фестиваля в Монте-Карло. Между ними сразу же проскочила искра, и вскоре принцесса решила переехать в цирковой трейлер Франко вместе со своими тремя детьми. «Очевидно, такие условия не были идеальными для ее детей, — считает королевский обозреватель Фил Дампьер. — Им было очень трудно получать образование». Однако режиссер-биограф Бидиша С.К. Мамата придерживается противоположного мнения. Она говорит, что с помощью таких необычных для воспитания условий «Стефания показывала своим детям, что другая жизнь тоже возможна; и что приключения, романтика и следование вашим мечтам не менее важны, чем те условности, соблюдения которых ожидает от вас королевская семья».
Роман Стефании с Франко продлился всего год, но ее отношения с цирком (точнее — с его представителями) продолжались еще несколько лет. Новым возлюбленным принцессы стал Аданс Лопес Перес — португальский акробат, работавший в той же самой труппе. Они прожили в законном браке всего год, но даже навсегда покинув цирк, Стефания сохранила теплые воспоминания об этом удивительном романтическом и жизненном опыте.
Принцесса больше не выходила замуж, вместо этого она сконцентрировалась на благотворительной, социальной и просветительской работе. В 2005 году Стефания создала ассоциацию «Женщины против СПИДа», а в последующие годы стала «Послом доброй воли» UNAIDS (подразделения ООН по борьбе с эпидемией ВИЧ/СПИДа) и председателем организационного комитета Международного фестиваля цирка в Монте-Карло. Она также спасла двух слонов из зоопарка французского города Лион, у которых обнаружили туберкулез, взяв их под свою опеку. Возможно, именно бескорыстная помощь другим и попытки сделать наш мир лучше придали жизни Стефании смысл; подарили новые ориентиры и позволили, наконец, успокоиться и перестать бежать — от смерти матери, собственных «демонов» и разногласий с семьей.
Сегодня, оглядываясь назад на свою бурную молодость, принцесса Стефания сомневается в том, что ее можно назвать «белой вороной» клана Гримальди. «Я никогда не думала о себе, как о бунтарке… Хотя, конечно, все зависит от того, что вы считаете нормальным», — с улыбкой говорит она.
Фото: Getty Images
