Камилла Паркер-Боулз: как она стала новой королевой сердец

«А вот и его любовница!» — гласил один из газетных заголовков на следующий день. Но, так или иначе, жребий уже был брошен. Вопреки совету Королевы, ее старший сын и наследник Короны вышел в свет вместе с любовью всей своей жизни. Задача Камиллы Паркер Боулз была сложнее всех — ей нужно было заставить публику полюбить ее и навсегда похоронить самое популярное предубеждение относительно ее персоны — то, что именно она повинна в смерти народной принцессы.

Сколько воды утекло с тех пор! Двадцать лет спустя Камилла ведет себя перед журналистами уверенно и степенно: как, к примеру, во время визита в центр поддержки пожилых людей Jewish Care’s Brenmer Centre еврейской общины в восточном Лондоне. Чего стоит один только ее танец под «Хава Нагила»: импровизация, которую едва ли возможно представить в исполнении других членов королевской семьи. «Она такая теплая, веселая и дружелюбная, — говорит мне тот, кто следил за ее прогрессом все эти годы. — Она нашла правильный баланс между королевским поведением и умением весело проводить время с обычными людьми. Она всегда может пошутить и располагает к себе с самых первых слов».

Да, два десятилетия назад все было совсем иначе. Принцесса Диана умерла тогда совсем недавно, и, по мнению подавляющего большинства, именно Камилла должна была нести главный груз ответственности за народную трагедию. Ведь если бы не она, то Чарльз никогда бы не развелся с Дианой, а принцесса Уэльская так бы и не завязала роман с Доди аль-Файедом и уж тем более не попала бы в смертельную ловушку в Париже (читайте также: Камилла Паркер Боулз: история Дианы и Чарльза ее глазами).

Примечательно, что даже Королева возлагала всю вину на разрыв королевской пары именно на Камиллу, а не на старшего сына. Тем не менее, Ее Величеству хватило мудрости, чтобы отстраниться от этого романа, более не препятствуя ему. Достучаться до сердца матери Чарльз задумал с помощью сэра Ангуса Огилви, мужа принцессы Александры. Но для того, чтобы Королева приняла выбор сына, нужно было сделать невозможное — навсегда изменить отношение подданных к Камилле.

Первый этап этой сложной и рискованной кампании длился почти десятилетие, начиная с 1997 года. Но она провалилась: в ее начале популярность возлюбленной принца составляла менее 50 процентов. Годы шли, но рейтинг так все никак не рос. Среди прочего, архитекторы этой кампании шли и на такие гнусные вещи, как распространение позорных историй о других членах королевской семьи — начиная с Королевы-матери и заканчивая принцем Эдвардом. Все только ради того, чтобы Камилла выгоднее смотрелась на их фоне.

Но, в конце концов, этот бессердечный и циничный план был забыт, а на его место пришла куда более мудрая стратегия. «Вместо того чтобы манипулировать ее образом в глазах общественности, — рассказали мне осведомленные люди, — Камиллу просто оставили в покое и дали ей быть самой собой. Все, что ей оставалось, это делать все по-своему. И так, мало-помалу, она начала получать заслуженное признание. Она ответственно выходила в свет и храбро пожимала всем руки. И удивительное дело: старые предубеждения просто исчезали, когда люди встречали ее лично».

На это ушло немало времени. Те, кто знают ее, признавались мне, что поначалу Камилле казалось, будто она самовольно ныряет в поток бесконечно ненавидевших ее людей. Ей приходилось сжимать всю свою волю в кулак, чтобы выйти на очередное мероприятие. Однако сейчас невозможно не отметить тот прогресс, который она сделала. В 2018 году она посетила 219 официальных мероприятий — больше, чем, скажем, принц Гарри или герцогиня Кембриджская. Помимо этого, она оказала принцу Чарльзу поддержку в 507 мероприятиях. За годы в королевской семье она и сама стала патроном множества важных организаций — от Абердинского университета и Национального общества по борьбе с остеопорозом и до сообществ, поддерживающих жертв сексуального насилия и занимающихся правами женщин.

Пожалуй, пик ее становления в качестве единственной возлюбленной Чарльза пришелся на 2013 год, когда она приехала на Саммит Содружества наций на Шри-Ланке, на котором усиленно обсуждалась кандидатура принца Уэльского на пост главы Содружества (то, что в те времена все еще было под большим вопросом). На вечернем приеме Камилла была великолепна: в нежно-голубом платье и тиаре, когда-то принадлежавшей Королеве-матери, она, по признанию очевидцев, представляла собой «будущее» Великобритании.

Как затем добавил свидетель, если Камилла когда-нибудь станет Королевой, то именно в тот вечер она показала, что достойна этого, как никто другой: «Она ясно продемонстрировала, что обладает всеми качествами, нужными для этой роли: уверенностью, статью и готовностью ко всему» (читайте также: Кто из дам королевской семьи — любимица репортеров (вы удивитесь)).

А теперь сравним этот выход с одним из самых ранних ее мероприятий соло, когда в 2008 году она прибыла в Уинчестер, чтобы открыть пристройку к Национальной библиотеке. Внутри ее тепло встречали хозяева, но, что интересно, снаружи ее не ждал никто: когда ее машина прибыла к месту, на улице стояло всего несколько человек — и то, они всего лишь ждали автобус на ближайшей остановке. Согласитесь, это же так не похоже на то, как улицы городов по всей стране ждут тех же герцогов Кембриджских или Сассекских.

Более того, до сих пор ей приходится искать контакт со своей новой семьей. Да, даже принцы Уильям и Гарри публично демонстрируют ей свою поддержку. И все же в приватной обстановке ее отношения с Виндзорами все еще не такие теплые, как может показаться. До сих пор Камилла чувствует себя неуютно на семейных праздниках — и старается, к примеру, как можно раньше покинуть Сандрингем в Рождество. Даже жизнь в Хайгроуве, с ее вечным конвейером из слуг и придворных, утомляет ее и заставляет искать покоя в своем единственном убежище — в доме Rey Mill House, который она купила после развода с Эндрю Паркер Боулзом.

Хотела ли она быть Королевой? Или же она была вполне довольна, как утверждают ее придворные, перспективой стать принцессой-консортом? Возможно, разгадка кроется в случае, когда со всех официальных сайтов королевской семьи ремарки о «принцессе-консорте» были удалены. Но чье же это желание на самом деле — ее личное или же все-таки Чарльза, который всю жизнь мечтал сделать ее своей королевой?

Она прошла такой большой путь, чтобы успокоить подданных по части своей персоны. И как велик и неиллюзорен был риск вновь вызывать гнев нации, которая пусть уже не с той силой, но все еще помнит, какую роль сыграла Камилла в браке Чарльза и Дианы. В 2017 году, к примеру, опрос, приуроченный к 20-летию со смерти принцессы Уэльской, показал, что лишь 14% подданных желают коронации Камиллы вместе с Чарльзом. С тех пор, как утверждают приближенные пары, королевской семьей не было сделано никаких шагов, чтобы хоть немного исправить ситуацию (читайте также: Почему пора отдать Камилле титул Дианы).

Неплохим решением проблемы королевские обозреватели видели официальное заявление Ее Величества, пожелавшей бы, чтобы Камилла все же стала Королевой после ее смерти — и накануне 70-летнего юбилея своего правления монархиня его все же сделала. Хотя еще совсем недавно многим казалось, что Елизавета никогда не пойдет на такое. И это ставило герцогиню Корнуольскую в весьма уязвимое положение — то, чего Чарльз, к сожалению, не смог понять. В результате, вместо того, чтобы проводить время с внуками и  наслаждаться жизнью, Камилле приходилось жить в ожидании очередного кризиса, а, возможно, и конституционного спора.

Все дело в том, что некоторые эксперты склонны считать брак Чарльза и Камиллы незаконным: по их мнению, члены королевской семьи не имеют права вступать в брак, подтвержденный гражданской церемонией. И хотя в свое время Кларенс-хаус внес необходимую ясность в этот вопрос и заявил, что союз Их Высочеств — абсолютно законный, критики все же дали о себе знать, когда вопрос о коронации Камиллы был поставлен ребром.