В браке Елизаветы и Филиппа роли супругов всегда были определены по-военному четко. Так они условились еще перед свадьбой: да, Лилибет в один день станет во главе британского народа, но в их собственной семье — последнее слово всегда будет за Филиппом. К чести, Ее Величество всегда старалась оставаться верной своему обещанию, но не всегда понятное поведение их невестки Дианы Спенсер внесло в «брачный договор» королевской четы свои коррективы. Это было одним из самых болезненных разладов внутри союза, и Елизавете и Филиппу пришлось проделать огромную работу, чтобы сохранить доверие друг к другу.
От любви до ненависти
Диане было 19, когда в кулуарах Букингемского дворца королевская семья и семейство графа Спенсера порешили связать себя друг с другом посредством союза их детей. Они с Чарльзом еще не успели даже обручиться, а леди Диана уже проводила уик-энды в замке Балморал, путешествовала с наследником на королевской яхте и приезжала на каникулы в Сандрингем. Определенно, королевская семья благоволила к потенциальной невестке.
«Она одна из нас, — в восхищении писала Королева одному из своих близких друзей, — я очарована всеми тремя девушками из семьи Спенсер».
Не скрывал своего удовлетворения и принц Филипп: Диана искренне (так ему казалось, по крайней мере) смеялась над его шутками, великолепно вела себя за столом, могла поддержать разговор о собаках и лошадях, да и в целом говорила только «правильные» вещи. Идеальная невеста, которая не имеет ничего общего с этой развратницей Камиллой Паркер Боулз, — оставалось ждать, когда их сын, наконец, пойдет за кольцом.
Помолвки, однако, все не было. Пресса преследовала юную подругу принца по пятам, не давая ей проходу на улице, делала ставки на дату возможной свадьбы, а фото Дианы помещала практически на каждую газетную полосу. Приятное ожидание важных новостей от королевской семьи стремительно превращалось в полнейшее мракобесие. И в главной его роли волей-неволей оказывалась леди Диана.
Столь пристальное внимание прессы к юной Спенсер не могло не беспокоить Королеву. Ее сыну определенно пора было что-то с этим делать, но в королевской семье за столько лет так и не зародилась культура доверительных бесед между родителями и детьми. Так что со своими опасениями Елизавета пошла не к Чарльзу, а к своему супругу.
Филипп же как глава семьи всегда выступал более решительно. Разговаривать лично с сыном он, конечно же, тоже не стал, а поступил в типичной манере британских аристократов — написал письмо. Друзья принца Уэльского вспоминали, с какой яростью их приятель воспринял слова отца, считая, что его семья принуждает его взять в жены Диану. Впрочем, Чарльз, чье сердце все еще занимала Камилла, по определению не мог сохранять в этом вопросе холодный рассудок. Те же, кто читал письмо Филиппа, спешат уверить, что в нем были лишь отцовские советы — но никак не ультиматум.
В любом случае помолвка — а за ней и свадьба — состоялась. Диана в одночасье стала самым популярным членом королевской семьи. Замкнутая и депрессивная в стенах Кенсингтонского дворца, за его пределами новоиспеченная принцесса Уэльская неизменно очаровывала журналистов и подданных своим отменным стилем и открытым сердцем. Порой чем тяжелее становились реальные проблемы между Дианой и Чарльзом, тем более вызывающе (разумеется, по понятиям протокола) она себя вела. И, конечно же, Елизавета и Филипп не могли этого не видеть.
«Потерпи, и все будет хорошо», — умоляла Елизавета невестку. Это были скупые слова, совсем не похожие на то, что старшая женщина может посоветовать младшей. Но для Королевы и это было настоящим подвигом.
Диане приглашали лучших психологов. Принц Филипп, который прекрасно понимал, как обременительно может быть положение супруга монарха, писал невестке утешающие записки, ласково подписываясь под ними «папа». Елизавета, которая предпочитала избегать сантиментов и откровенных разговоров, пыталась улаживать дела с журналистами. Даже когда Диану сфотографировали беременную в купальнике, Королева тихо собрала редакторов таблоидов в Букингемском дворце, воззвав к их порядочности. Диане не было сказано ни слова критики.
Месть за месть
И все же слова свекра и свекрови, которые тогда еще выступали одним фронтом «за» свою невестку и «против» своего горе-сына, мало помогали разбитому сердцу Дианы. Оскорбленная отношением Чарльза, принцесса Уэльская начала мстить. Было многое: и манипулирование вниманием прессы, и обилие светских раутов, и любовники (читайте: Не святая Диана: 7 фатальных ошибок принцессы Уэльской). Елизавета и Филипп стоически пытались починить то, что никогда не было целым.
Но тут грянул 1992 год.
Королева и герцог Эдинбургский проводили время в Виндзорском замке, когда в свет вышла скандальная книга Эндрю Мортона «Диана: Ее подлинная история». Елизавета и Филипп не верили своим глазам: непоколебимая и безгрешная монархия, которую они вместе создавали столько лет, получила нож в спину. И вонзила его их несчастная невестка.
С тех пор Королева и герцог едва ли могли побеседовать на тему, которая не была бы так или иначе связана с Дианой. После всех разоблачений, последовавших от Мортона, сама леди Ди видела только один выход: развод. Елизавета же продолжала искать точки соприкосновения, чтобы угодить и невестке, и монархии.
А вот терпение герцога Эдинбургского после этого случая лопнуло.
Отныне принц Филипп не упускал случая пристыдить Диану при аристократической верхушке, упрекая ее в булимии и нездоровом психическом поведении. «Будьте честны и признайтесь себе, — в гневе писал свекор, — что отношения Чарльза с Камиллой — это ничто по сравнению с тем, как себя ведете вы сейчас». Сомнений не оставалось: между Дианой и Филиппом завязалась настоящая война. Он продолжал оскорблять ее по случаю и без, демонстративно выходил из зала, когда она появлялась на горизонте. А а она то и дело признавалась друзьям, как сильно она его ненавидит и даже пускала утку о том, что он мечтает ее убить.
Елизавета не одобряла резкости Филиппа, считая, что нужно продолжать действовать дипломатично. Филипп же был в ярости от того, что его жена медлит с организацией развода. Изо дня в день он убеждал ее, что этот союз — большая ошибка, но Елизавета — в совсем несвойственной ей манере — продолжала стоять на своем и пыталась спасти брак Чарльза в ущерб своему. Так продолжалось еще три года. Диана продолжала саботировать институт монархии, подрывая не только основы Короны, но и основы брака Филиппа и Елизаветы, которые отныне выступали по разные стороны баррикад.
В 1995 году принцесса Уэльская дала скандальное интервью BBC. Королева была в ужасе, но все же не стала выказать раздражение, подтвердив Диане, что ее приглашение провести Рождество в Сандрингеме все еще в силе. Диана отказала.
Это было последней каплей. Поговаривают, что Филипп чуть ли не силой усадил жену за письменный стол и заставил ее написать требование о разводе. Диана покинула королевский двор, но герцог Эдинбургский так и не простил ей всего того, что она сделала с его семьей.
Постоянство ненависти
Тем интереснее, как бы далее складывались отношения между Королевой и ее супругом, если бы жизнь Дианы Уэльской не оборвалась в парижском тоннеле. Впрочем, ответ на этот вопрос могла бы дать другая «проблемная» невестка Виндзоров — герцогиня Йоркская Сара Фергюсон (читайте также: «Уйти от Виндзоров и остаться счастливой: история Сары Фергюсон, бывшей супруги принца Эндрю»).
Сара была полной противоположностью принцессы Дианы, несмотря на то, что обе женщины оставались близкими подругами всю свою жизнь. И, возможно, именно кармический характер их дружбы определил то, что герцогиня Йоркская до сих пор остается злейшим врагом принца Филиппа.
В случае с рыжеволосой невестой Эндрю все начиналось точно так же, как когда-то с Дианой. Веселая, жизнерадостная и озорная, она с первой встречи очаровала всю королевскую семью. Идиллия продолжалась почти четыре года — до тех пор, пока от верности обоих супругов друг другу не осталось и следа. Пока принц Эндрю развлекался в заморских портовых городах, его супругу фотографировали в компании сомнительных ухажеров. Принц Филипп не скрывал своего раздражения безрассудным поведением невестки. «Вам стоит отправиться в монастырь — или в сумасшедший дом», — однажды заявил он ей в сердцах после того, как газета Daily Mirror опубликовала фото Сары топлесс в компании ее финансового аналитика.
Когда они с Эндрю объявили о расставании, Королева, по воспоминаниям самой Сары, была расстроена так, «как никогда раньше», то и дело советуя невестке «одуматься, быть сильной и идти вперед». Филипп, однако, как и всегда, придерживался другого мнения: развратница Фергюсон должна покинуть королевскую семью. Его стратегия отношений с Сарой была точно такой же, как и с Дианой: бойкот, бесчисленные оскорбления и попытки выдворить ее подальше от Лондона.
Брак герцогов Йоркских — один из самых необычных в королевской семье. Они развелись в 1996 году, но Сара будто продолжала оставаться членом королевской семьи, проживая в одном коттедже с принцессами Беатрис и Евгенией и периодически возобновляя отношения с принцем Эндрю. И вот, что интересно: Королева с годами оттаяла к своей экс-невестке и возобновила с ней контакт. Герцог Эдинбургский, напротив, до последних дней жизни запрещал Саре даже попадаться ему на глаза (единственным исключением стали лишь свадьбы принцесс Йоркских — ради любимых внучек патриарх королевской семьи дважды решился временно зарыть топор войны и вытерпеть соседство с экс-невесткой на торжествах).
Однако Елизавета так и не посмела идти против воли своего мужа. Так что каждый раз, когда ей хотелось пригласить Сару к себе, она стоически дожидалась момента, когда Филипп покинет резиденцию. Тогда она набирала номер герцогини Йоркской и звонила ей со словами: «Вот ваш шанс – скорее приезжайте».
Конечно же, принц Филипп знал, что происходит у него за спиной. Но, быть может, именно так и формируется супружеская мудрость? Елизавета и Филипп прожили душа в душу почти 74 года: пожалуй, за это время трудно не освоить искусство компромисса.
Фото: Getty Images
