Бывший президент Аргентины Кристина Киршнер с триумфом возвращается в большую политику – на этот раз отдельно от правящей Хустисиалистской партии, членом которой она была во времена своего президентства. Вместо нее Киршнер создает совершенно новое образование – фронт «Гражданское единство», с которым она планирует избраться в парламент уже в этом октябре. А дальше – кто знает, – быть может, этой женщине даже удастся создать прецедент и занять президентское кресло в третий раз? Определенно, списывать Кристину со счетов еще очень и очень рано.
Золотые украшения, копна темных волос, густо подведенные глаза и по-девичьи соблазнительная улыбка, - ее образ знаком каждому рядовому жителю страны, как образ родной матери. Они называют ее ласково по имени, как когда-то аргентинский народ называл Эву Перон не менее умилительным «Эвита» (по-русски это бы звучало, как «Эвочка»).
Опытный политик, Кристина точно знает, как правильно выстраивать отношения с избирателями. Эту женщину отличает собственный, уникальный, весьма экспрессивный стиль, который выражается отнюдь не только в яркой и дорогой одежде.
Мастер манипуляций и эмоционального давления, в любой другой стране она могла бы снискать славу истерички и психопатки, но Кристина прекрасно понимала, где она живет и каким народом (а, главное, с каким менталитетом) правит.
Муж и жена – одна…
Кристина Киршнер стала прокладывать себе путь на политический Олимп Аргентины еще в студенчестве. Тогда она носила типичную латиноамериканскую фамилию Фернандес (от которой, к слову, так и не отказалась: ее полная фамилия звучит как «Фернандес де Киршнер»), училась на психфаке Национального университета Ла-Платы и «купалась» в романтических отношениях со своим будущим супругом Нестором Киршнером - членом леворадикального молодежного движения, который в последствии и «перетянул» подругу в свой лагерь. А Кристина особо и не сопротивлялась: как и ее муза Эва Перон, она не просто окунулась с головой в новые отношения, но и целиком погрузилась в увлечения своего избранника. Вскоре, однако, в девушке проснулся подлинный интерес к политике: Кристина перевелась на юридический факультет, вышла замуж за Нестора, открыла в себе талант оратора и вместе с мужем принялась покорять страну.
Вместе они прошли огонь и воду: вступили в одну партию, «захватили» провинцию страны Санта-Крус (Нестор стал губернатором, а Кристина как его верный соратник попала в местное законодательное собрание, а следом за ним – в Сенат) и, конечно, как порядочная аргентинская семья вырастили двоих детей.
Дальше – больше. Вскоре Нестор задумал участвовать в президентской гонке, и, конечно, в этот период Кристина неразрывно была рядом с ним - так она сделалась талантливым политтехнологом. Сам же кандидат в президенты никогда не упускал случая продемонстрировать электорату свою красавицу-жену, которая не только умела говорить пламенные речи, но и как опытный сенатор смыслила что-то в политике. Выборы 2003-го года Нестор выиграл – правда, за счет того, что опережавший его кандидат Карлос Менем неожиданно вышел из гонки. Но для четы Киршнеров и это был триумф: популярность обоих подскочила в разы.
Пока новый президент боролся с последствиями нагрянувшего в Аргентине финансового кризиса 2001-2002 годов, Кристина вновь избралась в Сенат и служила мужу тылом в логове аргентинских законодателей. Политика Нестора была довольно успешной, но переизбираться на следующий срок президент все же не стал: то ли из-за здоровья, то ли от неуверенности в победе (все-таки в кризис случиться может всякое). Вместо себя, как и положено в политико-супружеском тандеме, он поставил Кристину - ее избрали быстро и без лишних вопросов, ведь все знали, что в действительности управлять государством будет Нестор.
Так оно и случилось: Кристина действительно, как под копирку, продолжила политику мужа. Последовала борьба с инфляцией и долларами, национализация ключевых отраслей экономики, борьба с монополизацией в СМИ, а также смелые внешнеполитические заявления (к примеру, Кристина ввязалась в новый конфликт с Великобританией вокруг Фолклендских островов, которые Лондон отвоевал еще при Тэтчер). И вновь сравнение с Хуаном и Эвой Перон: как когда-то аргентинцы заговорили о перонизме, они стали говорить о «киршнеризме» - как об уникальной системе с сильной централизованной властью.
Супруги планировали, что на выборах в 2011 году Кристина вновь «передаст» пост президента своему мужу, но в 2010 году неожиданно для всех Нестор умер от остановки сердца.
До выборов оставался всего год, и Кристине теперь предстояло пройти этот путь в одиночку.
Из черного платья в Розовый Дом
Кристина была безутешна в своем горе, но вместе с тем, она – как несостоявшийся психолог и вполне-таки состоявшийся политтехнолог – быстро сообразила, как заставить собственное незавидное положение (после смерти Нестора «киршнеризм» стал стремительно терять популярность у электората) играть себе на пользу. Безутешная вдова принялась активно «пиарить» свой образ, взывая к сочувствию и эмоциям простых аргентинцев: она полностью облачилась в траур, то и дело ненароком смахивала «предательски скользнувшую по щеке» слезу и не переставала повторять, как тяжело ей жить без любимого мужа.
Ну, а ближе к выборам Кристина и вовсе предприняла гениальную вещь: воспользовавшись своим правом назначить день голосования, она объявила таковым 23 октября - следующий день после Дня матери. Впоследствии многие политтехнологи публично сняли перед Кристиной шляпу: ведь пришедшие на избирательный участок граждане, отметившие днем раньше праздник матерей, практически автоматом поставили галочку возле фамилии Кристины – привлекательной мамы двоих детей.
После победы Киршнер многие шутили, что, мол, наконец-то Розовый Дом – так называется резиденция президента Аргентины в Буэнос-Айресе – обрел хозяйку себе под стать. Но шутники шутниками, а поначалу мало кто мог подумать, что столь эмоциональная женщина с красивым личиком, в конце концов, окажется умнее всех.
Королева драмы
Пока Кристина Киршнер находилась у власти, народ Аргентины пребывал в настоящей эйфории: плакаты с изображением любимого президента висели на каждом заборе, а ее имя скандировалось на каждом национальном шествии.
В отличие от многих женщин-политиков, Кристина никогда не стеснялась нарочно гипертрофировать в себе все типично женские черты. Она могла опаздывать не мероприятия, так как долго подбирала себе наряд, могла запросто наорать на журналистов или коллег, если те ее раздражали, а могла и прилюдно пустить слезу. Такое поведение откровенно выводило из себя всех вокруг, но только не ее избирателей, которые долгое время искренне считали, что все нападки на Кристину несправедливы и демонстрируют лишь зависть обидчиков. Даже когда Кристина попала в больницу, толпы избирателей по нескольку дней выжидали во дворе госпиталя с ободряющими плакатами, скандируя речевки с пожеланиями президенту скорейшего выздоровления. Можно ли представить подобную ситуацию где-либо еще?
Кристина мнение электората о себе только подогревала: несмотря на то, что зачастую стоимость ее костюма можно было приравнять к зарплате среднестатистического аргентинца, она не переставала демонстрировать близость к своему народу. Она часто выступала на митингах с минимумом охраны, рассказывала о своей семье, а как-то даже во всеуслышание призналась в том, что много лет назад у нее был выкидыш. Сочувствие и любовь избирателей были ей обеспечены.
Эйфория начала блекнуть только в 2015 году – когда второй мандат Кристины подошел к концу. Истек и президентский иммунитет: со стороны полиции и судебных органов последовали многочисленные обвинения Киршнер в коррупции, в связях с местными преступными группировками и даже в пособничестве терроризму. Однако саму Кристину обвинения, кажется, нисколько не пугают. Напротив, вместо того, чтобы зарыться на дно, она во всю продвигает свою кандидатуру обратно в Сенат – тогда и львиная доля обвинений отпадет, и каналов общения с простыми аргентинцами появится больше. А уж к ним-то Кристина Киршнер давно знает нужный подход.
Фото: Getty Images
