Оливия Уайлд с детства жила в абсолютной свободе – в семье интеллектуалов американо-ирландского происхождения, известной по обе стороны Атлантики. Ее родители Лесли и Эндрю Кокбёрн – журналисты с целым букетом профессиональных наград. Но еще больше они прославились своими вечеринками, настолько бурными, что однажды сам Мик Джаггер сказал маленькой Оливии, что ей пора отправляться спать.
В 18 лет она сбежала из дома с итальянцем Тао Русполи (его отец, принц Алессандро Русполи, знаменитый плейбой, был прототипом главного героя фильма «Сладкая жизнь» Федерико Феллини) и стала украшением его аристократического семейства, проживающего в родовом замке с тысячелетней историей. Их брак продлился до марта 2011 года.
После окончания Phillips Academy (престижной школы в Массачусетсе) Уайлд упросила родителей дать ей год на то, чтобы попытать счастья в Лос-Анджелесе, – а потом она согласится поступать в колледж или куда еще им будет угодно. Но в Голливуде все пошло настолько хорошо и быстро, что идея продолжить обучение потеряла всякий смысл. В данный момент 27-летняя актриса ангажирована на шесть фильмов одновременно – она новая и очень большая звезда.
Впрочем, интересоваться историей жизни Оливии, глядя в ее завораживающие миндалевидные зеленые глаза, совершенно не хочется. Мы договорились встретиться в нью-йоркском музее MoMA. Я долго не могу обнаружить ее в переполненном холле, пока она сама внезапно не материализуется передо мной. Очень высокая (и при этом еще на каблуках) и с совершенно неземной внешностью. Неудивительно, что она так быстро стала секс-символом. «Было так странно видеть людей, копирующих меня для карнавала на Хеллоуин», – признается Уайлд, имея в виду обтягивающий комбинезон ее героини из фильма «Трон: Наследие».
Имя ей сделал сериал про доктора Хауса, в котором Оливия сыграла «Тринадцатую» – бисексуалку, да еще с неизлечимой болезнью Хантингтона. Болезнь – это антисекс, но Оливия Уайлд – это стопроцентный секс! В фильме она не стонет, не дышит тяжело, не раздевается и говорит в основном непонятными медицинскими терминами. Другая красивая актриса выглядела бы в этой роли очень смешно. Уайлд – абсолютно гармонично, как будто у нее и в самом деле есть диплом. Диплома нет, но дети интеллектуалов даже в таком случае вырастают в людей с осмысленным выражением лица.
Уайлд не блондинка, она работает и живет в другом жанре. Ее жизнь сейчас стремительно меняется. Прошлой зимой она ушла от мужа. Они прожили вместе восемь лет. «Эта травма очень отрезвляюще на меня подействовала – впервые в жизни я чувствую себя несколько неуверенно. Можете записать, что у меня было заторможенное развитие. Всю молодость я провела с человеком, который обожал меня, заботился обо мне, был прекрасным мужем. Но я думаю, что полезно пожить одной – необходимо знать, что такое быть собой, а не отражением другого человека».
Оливия старается сдерживать свои эмоции: «Я все время говорила себе: “Ты дура, у тебя ничего не вышло!” Сейчас я не возьму эти слова обратно – таким образом я просто признала собственное несовершенство. И это тоже важный жизненный опыт. Раньше я очень боялась разочаровать окружающих. Но я же обычный человек, я не обязана быть идеальной!»
Это простое открытие здорово закаляет характер: «Я стала больше сочувствовать другим людям, мне кажется, это помогло мне как актрисе. Нормальные люди не любят признаваться в собственных слабостях. И считают это недостатком у других. И только испытав все на себе, мы начинаем сочувствовать другим». Она улыбается: «Дэвид Шор, автор идеи “Доктора Хауса”, говорит, что мне надо каждый год разводиться, я играю все лучше!»
Уайлд, кажется, примирилась со своим новым семейным положением: «Несмотря на то что все так сложилось, я ни о чем не жалею. Мы остались друзьями. Его семья – это моя семья. У вас всегда есть выбор – возненавидеть друг друга или остаться близкими. Мне неприятна мысль, что я могу в ресторане или у кого-то в гостях встретиться с человеком, на которого злюсь. Не хочу никаких негативных отношений! Расставшись, мы совершили глупость, но мы любим друг друга, и это поможет нам оставаться счастливыми. Единственная причина развода – это то, что один из нас вдруг стал несчастлив. Жизнь слишком коротка. Я долго пыталась поддерживать наш брак, пока не обнаружила, что отношения уже никак не развиваются. Наша связь стала искусственной. Из нее ушла вся прелесть и оптимизм. В ней не осталось богемной легкомысленности, из-за которой мы оказались вместе. Я не думаю, что любовь должна становиться работой. Мои родители живут вместе 35 лет. Они говорили, надо трудиться над этим, это необходимо, чтобы отношения держались. Но вот мы попытались работать, и оказалось, что это никого не делает счастливым». Уайлд готова продолжать: «Возможно, причина в том, что я слишком романтична. У меня высокие требования ко всему в жизни – к работе, к любви, к еде. Я не могу притворяться, если меня что-то не устраивает».
Она очень рано вышла замуж, и не было времени научиться строить отношения с разными мужчинами, играть, немножко манипулировать, выбирать. Теперь она учится всему, что должна уметь взрослая женщина: «Я стараюсь чувствовать и вести себя как взрослая, с головой погружаюсь в темную пучину всех этих свиданий. Но здесь я безнадежна. Считаю себя крутой и независимой. Не ревную. Мне зачем-то необходима ясность в отношениях – и я задаю много вопросов. Один парень недавно сказал мне: “Ты задаешь слишком много вопросов, все время докапываешься до фактов. Возможно, это оттого, что твои родители – журналисты”».
Да, она задает неудобные вопросы, но при этом не страдает от недостатка поклонников. В 2009 году журнал Маxim назвал ее самой сексуальной девушкой на планете. Ей приписывают романы с лучшими представителями мужской породы – от актеров Брэдли Купера и Джастина Тимберлейка до писателя Салмана Рушди.
Но при этом она говорит, что в данный момент ни с кем серьезно не встречается. Возрастающая популярность все только портит. «Это сильно затрудняет отношения, – признается она. – Ты просто заговорила с человеком, а весь мир думает, что у тебя уже новый любовник. Это как тяжелый груз, который может придавить едва пробивающиеся эмоции. Если кто-то интересуется тобой как женщиной, он уже знает, что его фотографии попадут в журналы, о нем будут писать, будут копать его биографию».
Какого же мужчину она ищет? «Остроумного, веселого и любознательного человека, который не побоялся бы оказаться рядом с сильной женщиной», – отвечает Уайлд.
«Мне мужчина недавно сказал, что я задаю ему слишком много вопросов, докапываюсь до фактов»
Кажется, это именно то, от чего она отказалась, разойдясь с Русполи. «Ему действительно трудно найти замену. Мне повезло, что я жила с человеком, который позволял мне быть собой. Я обожала его выходки! Он жил в школьном автобусе, снимал фильмы. Мы поженились с ним в этом автобусе. Это было в городе Венеция штата Калифорния. Мы были похожи на цыган, все время куда-то ехали. Я просыпалась, обнаруживала, что автобус уже движется, и спрашивала: “А куда мы, собственно, направляемся?” Он отвечал: “Давай поживем недельку в Малибу”. Это была замечательная жизнь».
Тогда ей было восемнадцать. Зачем было жениться? Чем плохо было просто ездить вместе? «Это было основано на идее верности. Мы выбрали друг друга, чтобы стать семьей. Мы точно знали, что должны пожениться», – объясняет Уайлд. Столь трепетное отношение к идее семьи не помешало Оливии долго скрывать свой брак с Русполи от родителей. Правда всплыла, только когда она окончательно ушла к нему. «Родители были в шоке, но я всегда делала то, что хотела. Когда Тао спросил моего отца, что он об этом думает, тот ответил, что они привыкли к моим фокусам. Они знали, что для меня важно быть независимой».
Это у нее от родителей. «Сколько себя помню, я всегда хотела быть актрисой. Дикую энергию нужно было куда-то направлять. Если бы у меня были другие родители, то, скорее всего, я бы с детства сидела на транквилизаторах. Я любила фантазировать, представляла себя разными персонажами. Лежала ночью в кровати и придумывала разные истории, где я играла главные роли. Это было для меня чем-то вроде наркотика. Я подключалась к воображаемой реальности и проживала ее. Родители не тащили меня к психиатру – наоборот, им нравилось, что я все время где-то там. Они воспринимали меня серьезно, и думаю, что это изменило мою жизнь».
В семье Уайлд много говорили о политике. Ее дед, писатель и журналист Клод Кокбёрн, был социалистом. Дядя Александр Кокбёрн писал скандальные колонки для издания The Nation. После землетрясения на Гаити Уайлд вместе с мамой отправилась туда помогать пострадавшим. Они долго работали на острове добровольцами, одновременно снимая документальный фильм Sun City Picture House («Кинотеатр в городе солнца»), о людях, живущих в лагерях под открытым небом. Оливия попробовала себя в качестве продюсера. Премьера фильма состоялась на кинофестивале Tribeca, и сейчас актриса работает над своим вторым фильмом – о бейсбольной команде Little Leage из палаточного городка в Гаити. «Мне хочется, чтоб молодые люди не были стопроцентными эгоистами. Чтобы они почувствовали, что помогать можно, нужно и круто. Что быть добровольцем, принимать участие в жизни других – это не привилегия богатых, знаменитых и пожилых. Я много работала для президентской гонки Обамы, но когда кампания закончилась, люди забыли про все свои обещания, красивые, полезные проекты. Жалко! Если бы мы только смогли ввести моду на бескорыстие, это была бы новая революция!»
Вы хотели бы изменить мир? «Я бы хотела переключить внимание с Ким Кардашян на “Врачей без границ” и других добровольцев. Давайте называть вещи своими именами. Скандал – это не новость о том, кто с кем спит. Скандал – это когда полтора миллиона людей живут в палатках, и у них там эпидемия холеры, потому что миротворцы из непальских отрядов голубых касок сбрасывают дерьмо из своих походных туалетов в реки. Вот это настоящий скандал! Если бы подросток в 15 лет читал об этом, а не о пластических операциях и супружеских изменах знаменитостей, мне было бы спокойней за будущее».
За свое будущее Уайлд может не беспокоиться. В ближайшие пару лет у нее будет достаточно поводов напомнить о себе. В следующем году ее можно будет увидеть в драмах «Добро пожаловать к людям» и «Черный дрозд». Сейчас она готовится к фильму Lovelace – о порноактрисе Линде Лавлейс, той самой, что сначала снялась в «Глубокой глотке», а затем всю свою жизнь боролась за права женщин.
Уайлд прекрасно понимает, насколько ей повезло. «99,9% людей, не задумываясь, совершили бы убийство, лишь бы вести тот образ жизни, что мне достался практически сам собой. Поэтому я буду жить так, чтобы в конце не пожалеть ни об одной упущенной возможности. – Она делает паузу, словно задумываясь о том, что бы на ее месте сказали родители, и добавляет: – А также всегда буду честным, хорошим человеком».
