Он слушает Баха, а не Джо Рогана: почему девушки-зумеры выбирают мужчин постарше

Слишком уставшие для флирта и секса

Логично предположить, что и в сфере романтических отношений зумеры ведут себя иначе, чем их предшественники: вводят новые стандарты, меняют правила игры. До недавнего времени это действительно было так. На фоне популярности мема про «чиллового парня» зумеры даже придумали собственный формат отношений chillationship, от которого наши бабушки начали бы хвататься за сердце и падать в обмороки (подробнее об этом: «Как зумеры изобрели chillationship — отношения без драмы и без будущего»).

Кроме того, у зумеров значительно меньше секса, чем было у их родителей в том же возрасте — разница примерно в два раза. Согласно исследованию 2024 года, проведенному компанией «Гедеон Рихтер» совместно с Аналитическим центром НАФИ, у 22% россиян в возрасте от 18 до 23 лет полностью отсутствует интимная жизнь. И аналогичные тенденции наблюдаются по всему миру. Китайские социологи и вовсе выяснили, что почти половина местной молодежи не занимается сексом. Совсем.

От зумеров все чаще можно услышать, что секс — переоценен. Им куда приятнее провести вечер за душевной беседой, чем в постели.

Хотя, возможно, исследователи просто задавали зумерам не те вопросы. «В некотором смысле поколение Z по-новому определило, что означает секс, тогда как раньше существовали очень строгие, ограничивающие представления, что, например, вагинальный проникающий секс является единственным видом „настоящего“ секса, а все остальное называлось прелюдией», — объясняет сексолог и психотерапевт Ли Норен.

Таким образом, зумеры могут не заниматься сексом в привычном понимании, отдавая предпочтение секстингу, ласкам или интимности без телесности как таковой.

Как это вообще случилось? Разве зумеры не за равноправие в паре? Неужели все дело в деньгах? Но давайте не спешить осуждать. Лучше попытаемся понять.

Богатые и успешные «мальчики», которым все прощается

Как отмечает Хлоя Комби в своей колонке для The Independent, еще 10–15 лет назад — да и раньше, на протяжении всей второй половины XX века — отношения с возрастным дисбалансом казались чем-то естественным и даже романтичным. Чаще всего, речь шла о модели: мужчина старше и женщина младше.

Никого не удивляло, когда седовласый актер женился на молодой коллеге или когда в фильме пожилой герой влюблялся в юную девушку. В 1999 году Шону Коннери было 69, а Кэтрин Зете-Джонс — 30, когда они сыграли в «Западне» любовную пару. В «Реальной любви» 17-летняя Кира Найтли по сюжету выходила замуж за героя Чиветела Эджиофора, которому на тот момент было 26. Кого-то из зрителей волновала их разница в возрасте? Конечно же нет. Ведь «это была любовь».

И в данном случае художественное кино полностью отражало жизнь. Оглядываясь на ту эпоху, невозможно поверить, насколько лояльно таблоиды относились к историям вроде «серьезных отношений» 35-летнего Криса Эванса с 18-летней актрисой Билли Пайпер или «сказочной свадьбы» 52-летнего басиста The Rolling Stones Билла Уаймена с только что достигшей совершеннолетия моделью Мэнди Смит (мало кто вспоминал, что познакомились они, когда ей было всего 13 лет — немыслимо!)

А что уж говорить о великом секс-символе Марлоне Брандо, ставшем отцом троих детей своей служанки Марии Кристины Руис, которая была на 36 лет его моложе. Позже — он их просто бросил, и уже в глубокой старости перебрался в дом на Таити, куда приглашал разных девушек — от 20 до 60 лет — чтобы скрасить свое одиночество (читайте также: «Любимые женщины Марлона Брандо: 7 главных романов в жизни „крестного отца““).

Сегодня такие истории воспринимаются с чувством беспокойства — а иногда и с отвращением.

Но тогда все это происходило на фоне популярной установки, что «мальчики всегда будут мальчиками», которая доминировала в обществе — хотя, конечно, и Эванс, и Уайман, и Брандо давно не были мальчиками. Они были взрослыми, успешными, богатыми мужчинами, которым почему-то «позволялось» больше, чем остальным.

А вот женщины, которые выбирали себе партнеров моложе, — например, Мадонна или Деми Мур — сталкивались с жестким осуждением. Их критиковали, высмеивали и откровенно унижали в прессе.

Зумеры осуждают и отменяют «охотников за младецами»

Но за последние 10–15 лет произошел резкий сдвиг в общественном сознании. Сегодня тех, кто вступает в отношения с большой разницей в возрасте, нередко называют «baby hunters» — охотниками за младенцами. Особенно если речь идет о знаменитостях. Даже в случае, когда сами участники уверяют, что их связь была платонической, последствия могут быть катастрофическими: от удара по репутации до полного краха карьеры.

Помните громкий перформанс на Суперкубке, когда Кендрик Ламар исполнил трек Not Like Us? В нем он прямо обвинил 38-летнего Дрейка в любви к несовершеннолетним. И, надо сказать, основания для этого были.

Когда Милли Бобби Браун было всего 14, она с энтузиазмом рассказывала, как переписывалась с рэпером: «Мы просто болтали на днях. Он написал: Я так по тебе скучаю, а я ответила: А я скучаю по тебе еще больше». Она также упомянула, что Дрейк давал ей советы по отношениям и учил, как общаться с парнями. Кроме того, однажды прямо на сцене рэпер поцеловал 17-летнюю фанатку, а также, по инсайдерской информации, встречался с Кайли Дженнер до ее совершеннолетия.

Трек Not Like Us буквально взорвал соцсети. Дрейка начали отменять в режиме реального времени. Комментарии были жесткие: «Почему он до сих пор не в тюрьме?», «Это тот самый, который любит маленьких девочек?».

И самое интересное: за этой волной хейта стояли в первую очередь… зумеры. Да, то самое поколение, которое больше всего критикует патриархальные установки. Именно они оказались наиболее нетерпимыми к возрастному дисбалансу в романтических отношениях.

Тем временем, мир кино быстро подстроился под новые реалии. В фильмах и сериалах все чаще стали встречаться пары ровесников — от «Никто этого не хочет» до «Прошлых жизней». Любопытно, что они воспринимались позитивно не только зумерами, но и представителями более старших поколений. Вроде бы, общество действительно переосмыслило нормы.

Новая внезапная любовь зумерш — пара Рика и Челси из «Белого Лотоса»

Но тут наступает весна 2025 года. На экраны выходит третий сезон «Белого Лотоса», и происходит что-то невероятное. Девушки-зумеры — те самые, которые еще вчера критиковали любые признаки и даже намеки на «неравные» отношения — вдруг массово влюбляются в экранную пару Рика и Челси (их сыграли Уолтон Гоггинс и Эйми Лу Вуд).

Разница в возрасте между актерами очевидна: Гоггинсу 53, Вуд — 31. И она не замаскирована, а, наоборот, подчеркнута. Но вместо реакции «фу, мерзко» зумерши полностью приняли эту пару, даже одобрили (читайте также: «Скрытый смысл нарядов персонажей третьего сезона „Белого лотоса““).

Почему?

«Я полностью понимаю, почему Челси выбрала Рика, а не Саксона, — говорит 18-летняя поклонница сериала Оливия. — Саксон — типичный кобель, и каждая из нас знает таких. Мы от них уже устали. Такие обычно говорят: „Я за равные права для женщин, но…“ А Рик думал о чем-то большем. Челси верила, что они — родственные души. Ее вообще не волновала разница в возрасте — и я ее понимаю!»

С Оливией соглашается и ее ровесница Кейт: «Только Рик! Саксон — просто банальщина. По нему сразу видно, какие у него взгляды. Рик, может, и угрюмый, и немного… убийственный, но зато он точно не слушает Джо Рогана — ну, не слушал бы в реальном мире».

Фокус девушек на том, какие взгляды мог бы исповедовать их любимый герой в реальности, — ключевой момент. Именно он помогает понять, почему восприятие отношений с разницей в возрасте у зумеров вдруг начало меняться.

Когда ровесники — враги по ценностям

Идеологический разрыв между молодыми мужчинами и женщинами поколения Z растет с каждым годом.

Пока зумерши поддерживают феминизм, выступают за телесную автономию и борются за свои репродуктивные права, их ровесники-парни двигаются в противоположном направлении. Кто-то осторожно примеряет консервативные взгляды, а кто-то с головой уходит в ультраправый мужской онлайн-дискурс — с мемами, абьюзивными «гуру» и сводами правил о том, как «ставить баб на место».

Культовые фигуры у этих ребят соответствующие. Например, Джо Роган, которого упомянула Кейт, — подкастер с миллиардной аудиторией, регулярно скатывающийся в сексизм, расизм и антисемитизм. Его влияние колоссально: 81% его слушателей — мужчины, и только 19% — женщины. Более того, 56% его аудитории — в возрастной группе от 18 до 34 лет.

Другой герой — Эндрю Тейт, самопровозглашенный «король токсичной маскулинности». Человек, который искренне считает, что женщины принадлежат мужчинам, а жертвы насилия «сами виноваты». В 2022 году им заинтересовались правоохранительные органы. На тот момент его аудитория в соцсетях приближалась к 8 миллионам (читайте также: «Легализация изнасилований и отмена алиментов: за что борются члены мужских движений»).

И что тревожно — подростки не просто смотрят и слушают, они соглашаются. Согласно отчету о подверженности детей онлайн-женоненавистничеству от Internet Matters, почти четверть тинейджеров (23%) в возрасте 15–16 лет относятся к Тейту положительно. А среди молодых отцов этот процент еще выше — 32%.

То есть влияние таких фигур не просто сохраняется — оно передается дальше.

19-летняя Лиза, которая встречается с парнем постарше (ему около тридцати), объясняет: «Я — девочка с характером, и когда ходила на свидания с ровесниками, общение почти всегда заканчивалось ссорами. Один начинал защищать Эндрю Тейта, другой заявлял, что женщина должна сидеть дома. У моих подруг — то же самое. А мой парень — спокойный, профеминист. И что необычно — его друзья тоже. Они просто не впитали в себя всю эту „мужскую интернет-культуру“, и это чувствуется».

Пример Лизы — далеко не уникален. Все чаще зумерши, устав от постоянных столкновений на почве базовых ценностей, начинают смотреть в сторону мужчин постарше. Тех, кто не рос на Reddit-форумах и YouTube-роликах с кликабельными заголовками вроде «Почему феминизм вредит обществу».

Цифры подтверждают: между зумерами и зумершами что-то сломалось. И еще в достаточно юном возрасте. Только 56% подростков поколения Z имели романтические отношения в школе — при том, что это возраст, когда круг общения чаще всего ограничен ровесниками. Для сравнения: у бэби-бумеров этот показатель составляет 78%, у поколения X — 76%, у миллениалов — 61%.

Что мы имеем в итоге?