Недалеко от Тегерана когда-то стояла статуя Фарах Пехлеви, последней императрицы Ирана. «Она была бронзовой, высотой почти три метра, — вспоминает вдова шаха Мохаммеда Реза Пехлеви, который был свергнут в результате иранской революции 1979 года. «Они пытались разбить ее на куски, когда мы уехали, но не смогли, — с улыбкой добавляет она. — В итоге они сдались и столкнули ее в озеро. Но в любом случае, мне нравится думать, что однажды я покажусь на поверхности…».
Сегодня 84-летняя Фарах Пехлеви живет в небольшой, но роскошной американской квартире в окружении воспоминаний о прежней жизни. Повсюду стоят картины и скульптуры. А также фотографии тех, кого она до сих пор любит, несмотря на то, что этих людей уже нет в живых: мужа, дочери Лейлы и сына Али. «Нет ни одного дня, когда я не думала бы о них, — признается она. — Но мне нужно быть сильной духом и держаться ради остальных моих детей… и ради Ирана».
Девочка из хорошей семьи, которая не носила хиджаб
Фарах Пехлеви, урожденная Фарах Диба, появилась на свет в 1938 году в Тегеране. Она стала единственным ребенком в семье армейского офицера, выпускника знаменитой французской военной академии Сен-Сир, отец которого занимал высокий дипломатический пост при царском дворе Романовых. Семья Диба считалась одной из самых богатых и уважаемых в Иране. Поэтому родители постарались привить своей дочери лучшие качества, которые должны быть присущи настоящей леди. Мать воспитывала в ней дальновидность и самостоятельность, а отец обучал французской культуре и языку. Можно сказать, что в этом смысле родители Фарах были очень прогрессивными. Ориентируясь на европейскую систему ценностей, они решили не заставлять дочь носить хиджаб и мечтали о том, что однажды она поступит в престижный французский университет и встретит мужчину, которого искренне полюбит. И Фарах с самого детства оправдывала их ожидания.
Она росла интеллигентной, жизнерадостной и целеустремленной девочкой. Поступив в тегеранскую школу Жанны д’Арк, где когда-то училась ее мать, Фарах увлеклась баскетболом. Достаточно быстро она стала капитаном школьной команды. «Я старалась быть простой и естественной, не любила жеманства, сплетни пропускала мимо ушей, так что я дружила почти со всеми девочками, — рассказывала Фарах. — А если одна со мной и поссорится, я не расстраивалась. Я знала, что она подуется, а потом сама придет ко мне опять. Будучи во главе баскетболисток школы Жанны д’Арк, я скоро заметила, что стала героиней — своего рода примером для девочек моего возраста. Играя против других школьных команд, мы постоянно одерживали победу и, таким образом, через несколько месяцев стали чемпионками Тегерана. Несколько газет опубликовали фотографии нашей команды, и я заметила, что дети показывают на меня пальцем и говорят своим родителям: „Посмотри, это Фара“».
Яркая и дружелюбная девочка превратилась в своего рода местную знаменитость. Но ее спортивные достижения не мешали ей отлично успевать по школьной программе. Одноклассники описывали ее как «труженицу», а учителя отмечали тонкую душевную организацию старательной школьницы. По их словам, у Фарах была удивительная способность чувствовать эмоции и переживания окружающих, она была всегда готова прийти на помощь одноклассникам, поэтому ее любили все — без исключения.
«Почему же шах не женится на тебе? Ты же такая хорошенькая!»
После окончания среднего образования Фарах решила поступать на архитектурное отделение в парижский институт École Spéciale d'Architecture. Ее совершенно не волновало то, что эта сфера в те времена считалась прерогативой мужчин. Девушка с легкостью прошла все вступительные экзамены и была зачислена в престижное высшее учебное заведение. Учебный график был настолько насыщенным, что Фарах с головой ушла в занятия. Лишь однажды ей было разрешено сделать перерыв в учебе — в 1959 году, когда во Францию должен был нанести визит шах Мохаммед Реза Пехлеви. Она была в числе немногих избранных студентов, кому выпала честь присутствовать на торжественном ужине в иранском посольстве в честь приезда восточного правителя. Конечно, Фарах знала о том, что вот уже год как шах развелся со своей второй женой Сорайей. В кругах элиты Тегерана активно курсировали слухи о том, что Мохаммед находится в активном поиске новой супруги, которая сможет произвести на свет наследника мужского пола (в чем не преуспели предыдущие жены). Да и подружки Фарах по институту часто шутили: «Почему же шах не женится на тебе? Ты же такая хорошенькая!». Девушка смеялась вместе с ними, но никогда не задумывалась об этом всерьез. По крайней мере, до того момента, как встретилась с Мохаммедом лицом к лицу.
В день приема в иранском посольстве Фарах предстала в черно-белом твидовом костюме, дополнив наряд изящной камелией на лацкане. Она удачно выделялась на фоне остальных девушек, чем привлекла внимание шаха. Он подошел к ней, вежливо пожал руку и поинтересовался учебой. Всегда уверенная в себе Фарах слегка смутилась от такого неожиданного внимания правителя Ирана, но быстро взяла себя в руки и с улыбкой ответила Мохаммеду. Вечером того же дня девушка написала матери письмо, где поделилась своими впечатлениями от знакомства с шахом. «Какой у него красивый автомобиль, а сам он какой симпатичный! — писала она. — Он почти седой, у него печальные глаза. Как я рада, что увидела его в первый раз вблизи». Фарах и правда думала, что это мимолетная встреча с шахом станет первой и единственной в ее жизни. Девушка не подозревала, что пока она радуется предстоящим каникулам и скорому возвращению к семье, Мохаммед готовится сделать ей предложение. Как впоследствии говорил сам иранский правитель, Фарах покорила его с первого взгляда. «Я понял это, как только мы встретились… — признавался он. — Она была той женщиной, которую я так долго искал, и могла стать королевой, в которой нуждалась моя страна».
Внезапно Фарах получила неожиданное приглашение от Ардешира Захеди — родственника шаха и дипломата, который занимался делами иранских студентов за границей. Девушка согласилась на встречу, полагая, что речь пойдет о стипендии, которую она давно надеялась получить, чтобы вести самостоятельную жизнь. Однако когда она оказалась в доме Захеди, дипломат сказал, что вскоре к ним присоединится шах. И действительно, не прошло и нескольких минут, как в дверях появился Мохаммед Реза Пехлеви. Между девушкой и правителем состоялся разговор, что Фарах вновь списала на удивительное стечение обстоятельств. Но совсем скоро ей пришло письмо от дочери иранского правителя — на сей раз, это было приглашение на ужин. И, наконец, девушка начала догадываться, что все «случайные» встречи с шахом были отнюдь не случайными.
Поэтому, когда во время приема в доме дочери шаха, Мохаммед попросил Фарах поговорить с ним наедине, она уже была морально готова к тому, что последует дальше. «Все другие гости внезапно исчезли, и мы сидели вдвоем на диване, — вспоминала она. — Он посмотрел на меня и сказал, что был уже дважды женат, но несчастливо. И спросил, хочу ли я быть его женой». Фарах, ни секунды не сомневаясь, ответила: «Да».
От невесты, забывшей обручальное кольцо, до «восточной Джеки Кеннеди»
Свадьба была назначена на 20 декабря 1959 года. Эскиз платья для невесты создавал сам Ив Сен-Лоран, а изготовлено оно было у Диора. Шах также заказал роскошную свадебную тиару для своей возлюбленной у известного американского ювелира Гарри Винстона. При ее создании было использовано 325 бриллиантов, а вес драгоценного украшения в итоге составил 2 килограмма. Парикмахеры невесты около 3 часов потратили только на то, чтобы закрепить массивную тиару на голове будущей шахини. Но когда образ невесты был готов, от Фарах просто невозможно было оторвать глаз — так прекрасна она была в своем подвенечном наряде!
По пути во дворец Фарах с ужасом обнаружила, что в суматохе забыла обручальное кольцо для мужа дома. Времени на возвращение не оставалось — отложить начало королевской свадьбы было невозможно. Тогда невесту выручил сопровождающий ее Ардешир Захеди. Он снял свое собственное обручальное кольцо и отдал его Фаре.
Королевская свадьба была роскошной. Подобно своей предшественнице, принцессе Сорайе, Фарах не стала дожидаться, пока ее трижды спросят, готова ли она выйти замуж за шаха, как предписывали традиции. Она сразу же дала свое согласие.
Фарах прекрасно знала, как непросто приходилось при дворе Сорайе (читайте также: «Принцесса с грустными глазами: несбывшееся счастье Сорайи Бахтиари»). Конечно, ее беспокоило то, сможет ли достойно справиться со своими обязанностями и влиться в монаршую семью. «Говорили, что жизнь при дворе насыщена интригами. Много злых языков всегда распространяют сплетни про мать шаха или принцесс, — вспоминала она. — Даже моя мама переживала, сможет ли такая чистая девушка, как я, находиться среди всех этих людей, с малых лет привыкших к тому, что они принадлежат к числу избранных, играют с властью, владеют дипломатическими хитростями и умеют вести двуличные разговоры?»
Но на удивление Фарах справилась. Несмотря на то, что ей было всего 20 лет, она уже была мудрой девушкой, которая умела находить компромиссы и общий язык с самыми разными людьми. Она не распускала сплетни, старалась быть осторожной в словах и поведении — и тем самым положительно зарекомендовала себя в глазах родственников шаха. К тому же, благодаря своему образованию, Фарах разбиралась в вопросах культуры и здравоохранения. Поэтому могла быть полезной супругу в решении государственных проблем, касающихся этих сфер.
И все же Фарах понимала, что семья шаха ждет от нее лишь одного — появления долгожданного наследника. Через месяц после свадьбы весь королевский двор облетела счастливая новость: шахиня беременна! 31 октября 1960 года Фарах родила ребенка. И к счастью для династии Пехлеви, он оказался мальчиком. «Шах ждал сына 20 лет. И это большая редкость, чтобы мусульманин так долго ждал наследника, — поясняет иранский журналист. — Рождение у шаха сына было подобно взрыву бомбы! Чтобы продемонстрировать близость династии народу, Фара рожала не в элитной клинике, а в больнице бедного района на юге Тегерана. В иранском народе это вызвало настоящую истерию, души и сердца людей были глубоко тронуты». В последующие годы шахиня родила еще троих детей, чем окончательно укрепила свои позиции.
После рождения наследника, главная миссия Фарах в монаршей семье была выполнена, и женщина смогла посвятить себя тому, что ее по-настоящему интересовало — служению народу, заботе о бедных слоях населения, борьбе за права женщин, развитию образовательной сферы и коллекционированию предметов искусства. Обладая художественным чутьем, она собирала работы не только известных художников, таких как Ренуар и Поллок, но и восходящих звезд изобразительного искусства — Гогена, Лихтенштейна и Уорхола. Сегодня коллекция, которую она собрала в те годы, оценивается в невероятные 3 миллиарда долларов.
Безупречный вкус не подводил Фарах Пехлеве и в выборе собственного гардероба. Всегда элегантно одетая, владеющая несколькими иностранными языками, выступающая за права женщин, шахиня стала эталоном для жительниц Ирана. Ей восхищались и называли «восточной Джеки Кеннеди». Благодаря ей иранские женщины начали носить европейские наряды, водить машины и отправлять детей учиться за границу. Она даже смогла убедить супруга дать разрешение на выпуск самого откровенного журнала Playboy в Иране. Такой свободы жители страны, пожалуй, не чувствовали еще никогда. Сам шах открыто восторгался деятельностью и смелостью своей жены. Он всецело доверял ей, прислушивался к ее мнению. И, наконец, в 1967 году Мохаммед пошел на беспрецедентный шаг: он объявил о том, что принял решение короновать Фарах в качестве императрицы (шахбану). Иными словами, он наделял свою жену самыми высокими полномочиями и статусом регента — если бы шах умер до того, как его наследник стал совершеннолетним, именно Фарах унаследовала бы престол. Такой чести не удостаивалась ни одна шахская супруга с VII века.
Жизнь в изгнании
Однако далеко не все жители Ирана были довольны политикой шаха и его супруги. Мусульманский священнослужитель Хомейни был в числе тех, кто считал, что Мохаммед отвернулся от традиционной системы ценностей в пользу «западного разврата». Даже после того, как его выслали из Ирана в 1964 году, он продолжал руководить революционной группой сторонников на родине. Эти люди рассматривали реформы шаха как попытку полностью искоренить мусульманское наследие и призывали народ к свержению монархии.
Несмотря на все свои благие намерения, шах совершил одну большую ошибку, за которую ему пришлось заплатить непомерную цену. В сентябре 1978 года у стен дворца собралась демонстрация, требовавшая смены режима. И Мохаммед решил послать вниз солдат, дав им полный «карт-бланш». По толпе протестующих был открыт огонь, что привело к тысячам жертв. Эта кровавая расправа разожгла такой огонь недовольства среди жителей Ирана, который погасить было уже невозможно. На улицах начались беспорядки, люди требовали, чтобы Мохаммед отрекся от престола. В декабре 1978 года даже шахские солдаты перешли на сторону революционеров. Вскоре власть шаха пала (читайте также: «Кровавая революция: как изменилась жизнь иранских женщин после событий 1979 года»).
Семья Мохаммеда была вынуждена срочно покинуть страну. «Я старалась не терять надежду и не думать, что это действительно был конец, — говорит Фарах. — Но я никогда не забуду слезы, которые стояли в глазах короля, когда наш самолет взлетал». Жизнь в изгнании оказалась очень тяжелой, к тому же шах был уже серьезно болен. Через несколько недель после того, как они покинули Иран, Фарах получила послание от революционеров. Это было письмо, которое повергло шахиню в полнейший ужас. «Они сказали, что если я убью своего мужа — например, отравлю его, — то смогу вернуться в Иран, — вспоминала она. — И если это не доказывает, какими в действительности были эти люди [революционеры], то я не знаю, что может доказать».
Последующие годы принесли еще больше испытаний Фарах. Летом 1980 года рак унес жизнь ее любимого супруга, шаха Мохаммеда. В 2001 году ее 31-летняя дочь, принцесса Лейла, умерла от передозировки наркотиков в Лондоне, а еще 10 лет спустя ее 44-летний сын, принц Али-Реза, совершил самоубийство в Бостоне. По словам шахини, ее дети так и «не смогли преодолеть шок» от последствий иранской революции, которая произошла, когда они были еще детьми.
Несмотря на то, что Фарах не была в Иране с 1978 года, ее не оставляют тревоги за судьбу страны. «Мысли о моей родине буквально разрывают мое сердце на части, — признается она. — Там так много бедности: дети попрошайничают на улицах и спят на могилах. Такого не было в наше время. Людям не хватает еды, работникам не платят, а коррупции так много, что журналистов и художников бросают в тюрьмы, подвергают пыткам и вешают». Бесправное положение современных иранских женщин особенно угнетает Фарах. Она вспоминает, что в середине 1970-х они были активны во всех сферах, получали высшее образование. Фарах говорит, что в какой-то момент количество иранских женщин, поступающих в университеты, даже превысило число мужчин. «Теперь же они [иранки] подвергаются насилию и лишены прав, — говорит она, а затем добавляет, — И все же они невероятно смелые…»
Она знает о подвигах соотечественниц в борьбе за права женщин из новостных сводок и писем с родины, которые приходят ей и по сей день. «Конечно, в Иране есть очень религиозные женщины с промытыми мозгами, но есть и те, кто хотят свободы и равенства, — поясняет Фарах. — Я очень надеюсь, что однажды последние добьются своего». Она верит, что женщины на ее родине заслуживают того, чтобы их права уважали. «Я знаю, что семена, которые вы сажаете с любовью и надеждой, никогда не высохнут. Этот свет способен победить любую тьму, — рассуждает она. — Даже если меня там не будет, мои дети и внуки могут познать плоды этих усилий».
Фото: Getty Images
