Принцесса с грустными глазами: несбывшееся счастье Сорайи Бахтиари

Несмотря на нестабильную политическую обстановку в Персии, детство девочки оказалось вполне безмятежным и счастливым. «Маленькая Сорайя была знаменитым ребенком в Исфахане, потому что была очень хорошенькой, — вспоминал адъютант шаха. — В ней была смесь крови Бахтияров с кровью немецкой. Немцы пользовались в нашей стране большой популярностью и симпатией. Это была неуправляемая, очень подвижная и живая девочка». Она росла в атмосфере родительской любви и не знала горестей. Однако начало учебы в строгой иранской школе привнесло серьезные изменения в жизнь маленькой «принцессы». Вместо красивых платьев — серая униформа, вместо игр на свежем воздухе — бесконечная зубрежка уроков. И никакого свободного времени. Разумеется, все это было обусловлено культурными традициями и искренним желанием родителей дать любимой дочери хорошее образование. И как бы Сорайе ни было тяжело, она понимала это.

После иранской школы был женский пансионат в Цюрихе, который отличался еще более суровыми правилами, чем образовательное учреждение на родине. «Школьницы… приехали со всех концов света: из Италии, Индонезии, Южной Америки, Греции, Испании… — позже рассказывала в своих мемуарах Сорайя. — Как и я, они здесь для того, чтобы потом стать дамами общества, совершенными женами. Нас учат хорошим манерам, а также танцевать и готовить. Все вместе мы ходим на лыжах. Мы беседуем о живописи, литературе, искусстве. Мы сравниваем обычаи наших стран, дискутируем о политике и теологии — и одновременно завиваем себе локоны. Мы соответствуем той жизни, для которой нас готовят наши родители».

Тем временем юная девушка хорошела не по дням, а по часам. Правильные черты лица, большие сине-зеленые глаза, пухлые губы и густые темные волосы придавали ей сходство с голливудской звездой той эпохи Элизабет Тейлор. И действительно, вскоре Сорайя начала задумываться об актерской карьере. Но мечты о голубом экране вдребезги разбились о семейные традиции. Отец и слышать ничего не хотел об этом «вздоре». Он посоветовал Сорайе уделять больше внимания своему образованию и подготовке к замужеству. Он считал, что его ненаглядная красавица-дочь заслуживает семейного счастья с уважаемым мужчиной — желательно иранского происхождения. Что касалось карьерных притязаний — они были совсем ни к чему такой невесте. А пока достойного кандидата на руку и сердце Сорайи не находилось, родители решили, что дочь продолжит свое образование в Лондоне. Именно там девушка и познакомилась с принцессой Шамс, сестрой иранского шаха Мохаммеда Реза Пехлеви.

В конце 1940-х правитель Ирана как раз развелся со своей первой женой, которая так и не смогла ему родить наследника мужского пола, и находился в активном поиске новой супруги. Все члены иранской королевской семьи, разумеется, были в курсе ситуации и старались помочь Мохаммеду исполнить задуманное. Когда же принцесса Шамс впервые увидела Сорайю, она поняла, что обнаружила настоящее «сокровище», достойное ее брата. В считанные дни фотография молодой незамужней девушки была доставлена во дворец шаха. Едва взглянув на нее, Мохаммед потребовал немедленной встречи с этой красавицей. Конечно, родители Сорайи мечтали о богатом женихе для своей дочери, но и представить не могли, что им придет официальное приглашение на ужин в честь знакомства от самого иранского монарха.

Вскоре Сорайя с отцом и матерью прибыли в Тегеран. Принцесса Шамс, испытывавшая явную симпатию к потенциальной невесте, помогла ей подготовиться к этому важному вечеру и выбрать соответствующие случаю наряд, макияж и парфюм. Поэтому когда Сорайя переступила порог дворца, от нее буквально нельзя было оторвать глаз. Она познакомилась с семьей шаха — матерью и сестрами. Спустя несколько минут в зал зашел сам шах.  «Все встали со своих стульев, — вспоминала Сорайя. — Передо мной стоит шах в генеральской униформе иранской армии. Он производит на меня сильное впечатление, я нахожу, что он великолепен и неотразим. Я им всецело очарована. Он просто ослепителен… 

Очевидно, что и Сорайя покорила сердце иранского правителя, потому что после того приема, около двух часов ночи, шах позвонил отцу девушки и попросил ее руки. Как рассказывала одна из придворных дам, в невесте Мохаммеду понравилось буквально все — ее высокий рост, привлекательная внешность, хорошие манеры, прекрасное образование и красноречие. К тому же, она происходила из знатного иранского рода — то есть свадьба с ней помогла бы ему заручиться поддержкой знати. Иными словами, лучшей партии для себя он и представить не мог.

Мохаммед попросил семью Сорайи дать ему ответ в течение одного дня, и к полудню — как бы в подкрепление своих намерений — прислал кольцо с бриллиантами весом в 22 карата. Сорайя, недолго думая, ответила шаху: «Да». Ее решение горячо поддержали и отец с матерью. «На следующее утро мое фото появилось во всех газетах, — рассказывала Сорайя. — По радио было объявлено, что послезавтра состоится помолвка. Мне было 16 лет. 16 лет превратили в 18, чтобы разница в возрасте не так сильно бросалась в глаза. События следовали одно за другим и вихрем уносили меня за собой».

Подготовка к свадьбе началась практически сразу. Это бракосочетание должно было состояться в конце декабря 1950 года и стать поистине грандиозным событием для всего мира. Приглашения на торжественную церемонию получили самые видные политики и монархи. Однако то ли из-за сильного стресса, то ли из-за слабого здоровья, Сорайя внезапно заболела. Невеста с каждым днем теряла вес, но все еще была полна решимости выйти замуж за шаха. Накануне Рамадана ее вес достиг критической отметки в 40 килограмм. С нее отчаянно спадало роскошное свадебное платье от Christian Dior, сшитое на заказ, огромный шлейф которого был изготовлен из 900 000 золотых зернышек, 20 000 перьев марабу и 6000 бриллиантов. Мохаммед не находил себе места от беспокойства. «Шах так любил Сорайю, что у него выступали на глазах слезы, когда он посещал ее, — рассказывал адъютант шаха. — Он был в своем дворце, Сорайя находилась от него примерно на расстоянии километра, и он навещал ее часто. Шах был в отчаянии. Доходило до того, что он плакал и падал в обморок».

Свадьбу пришлось перенести. Но, к счастью, уже осенью Сорайя начала поправляться. Новой датой бракосочетания было объявлено 12 февраля 1951 года. К торжественной церемонии тегеранский Мраморный дворец был украшен тысячами орхидей, именитые артисты прибыли в Иран, чтобы исполнить свои песни на этой свадьбе. Платье невесты пришлось ушить, но сильная духом Сорайя решила не отказываться от тяжелого шлейфа. Однако когда она уже собиралась зайти в зал, маленькие подружки невесты не смогли поднять его — тогда на помощь пришли придворные дамы. Каждый шаг давался невесте с трудом, а на лбу выступили капельки пота. Она явно находилась на грани обморока — и это незамедлительно заметил жених, который поспешил подойти к возлюбленной и предложил опереться на свою руку. Сорайя посмотрела на него с любовью и благодарностью. Быстро осознав суть проблемы, Мохаммед приказал слугам обрезать тяжелый шлейф своей невесты. Его приказ был выполнен тут же, и девушке стало легче двигаться. И когда у алтаря ее спросили, готова ли она выйти замуж за шаха, она с облегчением и слабой улыбкой выдохнула: «Да».

Первые годы брак Мохаммеда и Сорайи был похож на сюжет из «Тысячи и одной ночи». Шах одаривал возлюбленную баснословными драгоценностями, предвосхищал все ее просьбы и желания. Когда они появлялись на публике, все отмечали, что монарх выглядел безумно влюбленным, а его молодая и прекрасная жена буквально светилась от счастья. Особенно королевскую чету полюбили в Германии — как-никак Сорайя была дочерью немки. Поэтому во время каждого визита шаха и шахини в Берлин их принимали бурными овациями. Немецкие газеты рассыпались в комплиментах супруге иранского правителя и восхищались их крепким браком, построенным на истинных чувствах и общих ценностях.

Но шли годы, и в королевском дворце нарастало напряжение. Сорайя все еще не была беременна. «Я знаю, что он хочет от меня ребенка, ребенка, который однажды унаследует его трон; ребенка, в котором я отказала шаху в первый год нашей жизни, потому что была слишком больна и молода… — писала Сорайя. — Мать шаха не отступает и снова и снова задает один и тот же вопрос: „Ну, когда же Вы думаете подарить моему сыну мальчика?“» Но несмотря на все старания, у монаршей четы никак не получалось зачать малыша. И это приводило их обоих в отчаяние. В октябре 1954 года они решили обратиться к американским, а затем и английским врачам, пытаясь выяснить причину бездетности. В конце концов, обследования показали, что проблема была в строении организма молодой женщины — ее матка была не больше, чем у десятилетнего ребенка. А значит, зачатие обыкновенным путем было практически невозможно. Врачи предложили шахине сделать рискованную операцию, которая могла бы увеличить ее шансы забеременеть, но Сорайя отказалась.

Таким образом, чтобы сохранить этот брак, было необходимо найти другие пути, чтобы обеспечить страну наследником. Вариантов у шаха было два: взять «вторую жену», которая родит ему мальчика, или изменить конституцию, что позволит брату занять престол после его смерти. Против первого была Сорайя, против второго — все правительство Ирана. Политики открыто заявляли своему монарху, что жену сменить проще, чем законодательство. Сорайя прекрасно понимала, насколько шатко ее положение, но и представить не могла, как можно делить своего любимого мужчину с другой женщиной. Пусть даже его сердце всецело принадлежало ей, а «вторая жена» была нужна только для деторождения.

Тучи сгущались все сильнее. И наконец, вмешалась сама судьба: единственный родной брат шаха, Али Реза Пехлеви I, погиб в авиакатастрофе 17 октября 1954. У Мохаммеда больше не было другого выбора, кроме как найти женщину, способную родить сына. Он понимал это. И Сорайя это понимала. Но даже мысль о расставании была для них обоих такой болезненной, что еще несколько лет они пытались сохранить этот брак, несмотря на недовольство родственников.

В конце концов, чудовищного давления со стороны монаршей семьи не выдержала Сорайя. В начале 1958 года она собрала свои вещи  уехала — сначала в Санта-Мориту, а затем в Берлин. Ее сопровождали младший брат и мать, которые поддержали девушку в это непростое время. Возможно, уже тогда она понимала, что никогда не возвратится в Иран. Но в душе у нее теплилась надежда, что шах попытается ее вернуть. Но, увы, этого не случилось. Будучи монархом, Мохаммед, наконец, осознал, что ему придется пожертвовать своей любовью ради интересов государства. И вскоре Сорайе сообщили, что он подал на развод.

Сорайе было всего 26 лет на момент расставания с шахом. Конечно, Мохаммед позаботился о том, чтобы она ни в чем не нуждалась: оставил ей титул принцессы, щедрые отступные, и еще долгие годы продолжал заваливать ее дорогостоящими подарками. Но все это не могло заполнить ту пустоту, которая образовалась в ее душе. Внезапно ей пришлось учиться жить самостоятельно в этом большом мире — без покровительства могущественного супруга, без его любви и защиты. И она бежит. Сначала на Бермуды, потом в Нью-Йорк, Лос-Анджелес, Рим и Мюнхен, пытаясь  найти место, где она могла бы чувствовать себя спокойно и безопасно. Но пресса следует за ней по пятам. «Принцесса с грустными глазами» становится лакомым кусочком всех папарацци мира. «Мы никуда не могли свободно пойти, — рассказывал ее брат, время от времени составлявший компанию Сорайе в ее скитаниях. — Репортеры влезали на деревья, заглядывая в комнаты. Переносить это было очень тяжело».

И неожиданно новый удар — новость о том, что шах обручился с другой женщиной. Позже Сорайя напишет в мемуарах, что она почувствовала облегчение в тот момент, когда узнала об этой помолвке. Но свидетельства многих людей, которые тогда находились рядом с ней, говорят об обратном. Сорайя вновь срывается с места, но в этот раз у нее есть конкретная цель. Она едет в Лос-Анджелес на встречу с итальянским продюсером Дино де Лаурентисом, который умоляет ее сняться в его новым фильме. Принцесса, которая еще в детстве мечтала о славе кинозвезды, соглашается на его предложение. На съемках она знакомится с молодым режиссером Франко Индовина, с которым у нее завязывается роман.

Но кажется, что несчастья буквально преследуют «принцессу с грустными глазами» — картина проваливается в прокате, а через несколько лет Франко погибает в авиакатастрофе. Да и кинокарьера Сорайи длится недолго: кинокритики довольно быстро приходят к выводу, что эта женщина обладает невероятной красотой, но ей недостает актерского таланта. Остаток жизни она проводит в Париже, живя уединенно и злоупотребляя алкоголем. Точку в ее печальной истории ставит сердечный приступ в 2001 году.

К слову, судьба шаха сложилась не менее трагичным образом. Его третья жена смогла родить ему наследника, но этому мальчику уже не было суждено занять иранский престол.