Примерно 10 лет назад «профессия репортер» занесла меня в Швецию. Я делала репортаж для Marie Clarie о шведских папах, которые сидят дома с маленькими детьми. Оплачиваемый декретный отпуск в этой стране составляет 480 дней на каждого ребенка (в течение 390 дней ежемесячно выплачивается 80% зарплаты, а остальное время – пособие, не менее 600 евро в месяц). Из этих 480 дней минимум два месяца по закону должен отгулять отец. Правда, многие новоиспеченные шведские папы гуляют от четырех месяцев до полугода, а то и больше. Помню, что один вид статных белокурых викингов, деловито прогуливавшихся по улицам Стокгольма с колясками, стал тогда для меня культурным шоком. А уж когда я провела несколько дней, наблюдая за home daddies у них дома, то не раз проронила щедрую девичью слезу от умиления. Мужественные, нежные, сексапильные, остроумные, успешные (и как только все это может уживаться в одном мужчине! – не верилось мне) викинги казались существами с другой планеты. Они так трогательно ухаживали за своими толстощекими младенцами, так впечатляюще все успевали, так убедительно рассуждали о том, насколько важно им видеть своих детей не пару дней в неделю, а каждый день, и как любые карьерные достижения меркнут по сравнению с радостями воспитания потомства...
Когда мой муж впервые поменял памперс нашему малышу, я снова чуть не заплакала и с жаром сказала ему: «Спасибо». Когда он пошел с ним гулять, «спасибо» прозвучало уже трижды. Где-то на девятнадцатом «спасибо» муж взорвался. «Это же мой сын!!! Ты что, ожидала чего-то другого?!» Он был зол не на шутку.
Сказать по правде, я ничего не ожидала. Активное участие мужчины в уходе за младенцем я по-прежнему воспринимала как какой-то нереальный кармический бонус – too good to be true. Я росла в другой среде, и, несмотря на бесконечные поездки в ту же Скандинавию и другие продвинутые страны, три года, проведенные в Америке, многочисленные интернациональные романы и прочий опыт, благодаря которому я привыкла считать себя космополитом, представления о неизменных гендерных ролях сидели в моей голове, подобно корневищу столетнего дуба.
Несколько лет назад в Америке вышла книга выпускницы Гарварда, журналистки, феминистки и многодетной мамы Ханны Росин под громким названием «Конец мужчин» (полное название книги – «Конец мужчин и расцвет женщин», The End of Men and The Rise of Women). Смакуя многочисленную статистику (например, что на каждые три выпускницы университета сейчас приходится только два выпускника, что среди безработных в последнее время больше мужчин, чем женщин, и т. п.), автор настаивает, что благодаря целому ряду социоэкономических факторов многовековому доминированию в обществе мужчин наконец пришел конец. Настала эра женщин – во всех отношениях. И главное – впервые за долгую историю человечества не женщинам, а мужчинам приходится меняться, подстраиваясь под новые реалии.
Впрочем, не нужно быть феминисткой и социологом, чтобы заметить, что мужчины действительно сейчас другие. Они мягче, чувствительнее, гибче. Причем все изменилось сравнительно недавно – в основном именно в последние 10 лет. В одних частях света – как в той же Северной Европе – изменения были спровоцированы сверху, благодаря социальным реформам: в Швеции мужчин впервые обязали брать декретный отпуск в 1974 году, в остальных Скандинавских странах – чуть позже. Сперва на мужиков с колясками и там глазели как на инопланетян, но постепенно к ним привыкли, и это стало массовым явлением – изгоями теперь считаются те отцы, которые увиливают от декретного отпуска. В других странах изменения в первую очередь диктуют экономические условия. В США, где декретный отпуск не оплачивается вовсе, с начала кризиса 2008 года число мужчин, принимающих решение сидеть дома с детьми, в то время как их жены работают, неизменно растет. Точнее, многие делают это вынужденно, потеряв из-за кризиса работу или зарабатывая по сравнению со своими вторыми половинками настолько мало, что одному из родителей выгоднее сидеть дома и смотреть за детьми, экономя на нянях. Пару лет назад много шума наделал журнал Newsweek, вышедший с обложкой, на которой был изображен здоровенный мужик с младенцем на руках. «Традиционный мужчина как тип находится на грани исчезновения, – говорилось во вводке к статье. – Пришло время кардинально переосмыслить, что мы должны считать маскулинностью».
Сперва на мужиков с колясками глазели как на инопланетян, но постепенно к ним привыкли и это стало массовым явлением - изгоями теперь считаются отцы, кто увиливает от декретного отпуска.
Настоящий мужик должен уметь все – и деньги зарабатывать, и за ребенком смотреть – в свое время твердили мне и нежно-брутальные шведские папы. Мой муж любит рассуждать примерно о том же. Со своими друзьями, многие из которых недавно тоже стали отцами, они долго – пугающе долго! – могут обсуждать достоинства грудного вскармливания и риски эпидуральной анестезии. Я в таких случаях в какой-то момент прошу их сменить тему – пусть уж лучше говорят о футболе.
Но в целом я, конечно же, за, я радуюсь социальным переменам, тем более что они пока не такие уж и значительные. В большинстве стран и уж тем более в России женщины по-прежнему делают большую часть работы по дому, и вряд ли это в ближайшее время поменяется. «Домохозяев» пока тоже немного. Не все семьи могут себе это позволить, не все мужчины способны сидеть дома, и далеко не у всех есть терпение изо дня в день делать с малышами одно и тоже (сужу по тому, с какой частотой мой муж, оставаясь дома, проверяет рабочую почту – примерно раз в полчаса). Из всех моих бесчисленных знакомых я знаю в Москве только одну пару, где муж буквально с первых недель воспитывает детей – их в этой семье трое, а жена зарабатывает деньги. Признаюсь, это не мой вариант. Для меня приоритетно, чтобы мужчина мог прежде всего содержать семью и брать на себя ответственность в целом. Но пусть учатся все совмещать – в лице прекрасного пола у них есть отличный пример для подражания.
Источник фото: Getty Images
