Король Абдалла и его Рания: восточная сказка, ставшая реальностью

Дворцы с такими названиями как нельзя лучше описывают семейную жизнь короля и королевы Иордании — Его Величества Абдаллы II и его любимой (и единственной!) супруги Рании. Семейная идиллия — одна из главных их ценностей. В огромный дворцовый комплекс, занимающий 40 гектаров, они переехали в 1999 году, после коронации. До этого пара жила в апартаментах в другой части города — подарок покойного короля Хуссейна на свадьбу. Впрочем, несмотря на в разы увеличившиеся масштабы жилплощади, Абдалла и Рания продолжают довольствоваться самыми простыми вещами: например, кухней, на которой Ее Величество частенько готовит сама, или же садиком во внутреннем дворе, где Суверен обожает готовить барбекю.

Король и королева стараются жить «настоящей жизнью». Как все. Никто из их четверых детей, рассказывает Рания, никогда не получит в подарок современный гаджет, если не будет прилежно учиться и достойно себя вести. Первенец пары, кронпринц Хуссейн, был официально объявлен наследником, лишь когда ему исполнилось 15. До этого возраста юноша прекрасно воспитывался вдали от кусачего протокола. «Думаю, что сказать мальчику в возрасте Хуссейна, что в один день он станет королем, — это своеобразная форма насилия над ребенком, — рассказывала Ее Величество британскому Hello! в 2005 году, когда ее сыну было всего 11. — Ведь это влечет за собой огромное давление, а он же еще так молод и должен воспитываться, как самый обычный ребенок. Мне важно, чтобы он жил максимально нормальной жизнью и выстраивал естественные отношения со всеми, кому он будет нравиться за то, кто он есть, а не за то, кем он, возможно, когда-нибудь станет».

«Успеется еще», — думала Рания. В конце концов, перед ее глазами был пример ее собственного мужа.

Умница, феминистка и просто красавица

Родившаяся в семье палестинских беженцев в Кувейте, юная Рания аль-Ясин, конечно же, не помышляла о троне — тем более, об иорданском. Ее родители были типичными представителями местной буржуазии. Отец — педиатр, мать — домохозяйка. «Я вела самую обыкновенную жизнь… кино, спортзал, рестораны, друзья. Родители учили меня, брата и сестру упорно трудиться, чтобы добиться успеха», — рассказывала Ее Величество в интервью французскому Elle в 2006 году.

Скорее всего, не сложись жизнь Рании так, как в итоге сложилась, аль-Ясин стала бы бизнес-леди. По крайней мере, именно по этому пути она шла в юности: девушка поступила в престижный Американский университет в Каире, в котором в свое время учились такие выдающиеся дамы, как первая женщина-губернатор Токио Юрико Коикэ, или же первая женщина-режиссер в Саудовской Аравии Хаифа аль-Мансур. Одним словом, для выпускников университета в теории могли открыться любые двери: впрочем, тогда, в начале 90-х, все равно мало кто мог увидеть в красавице и отличнице Рании будущую королеву Иордании.

Да и сама выпускница в то время думала совершенно о другом (хотя, как говорят, в юности Рания однажды даже получила предложение поработать моделью, но отказалась). На родине будущего супруга она оказалась насильственно: в 1990 году, когда в Кувейте уже бушевала «Война в заливе», все семейство аль-Ясин бежало в Иорданию (всех палестинцев тогда без разбору причисляли к сторонникам Саддама Хусейна). Рания принялась строить карьеру в новой стране. Проработала в иорданском Citibank, затем в Apple. Впрочем, есть мнение, что с карьерным ростом Рании не слишком везло — давали о себе знать культурные и социальные реалии региона. По другим же данным, юная аль-Ясин, напротив, весьма успешно пробивала себе путь к топовым позициям. Тем более что личная жизнь палестинки не слишком ладилась, и времени на работу было предостаточно: многие арабские мужчины инстинктивно сторонились ее, искренне недоумевая, как Рания смеет не носить хиджаб. А она все равно продолжала ходить с непокрытой головой. Таков был ее личный выбор, который она сделала еще в школе.

Впоследствии, уже став королевой, она скажет: «К сожалению, на Западе люди думают, что хиджаб — это символ угнетенности и слабости. Это неправда. Женщина покрывает голову, исходя из собственных убеждений. Я же всегда говорю, что судить о женщине можно только по тому, что у нее в голове, а не на ней».

Либеральные взгляды, которые Рания почерпнула еще в детстве (надо думать, от отца) часто шли в разрез с реалиями современного ей общества. И все же, как показало время, это было как раз то, что нужно всей стране.

Принц, потерявший трон

Между тем, насколько естественно можно предположить, что Рания не думала о троне, настолько сложно поверить, что о троне не думал и ее будущий муж, принц Абдалла. И, тем не менее, это так. Все дело в том, что в Иордании наследником становится старший сын монарха, однако, в отличие от европейских монархий, здесь Суверен может сам назначать своего преемника среди братьев. Так, король Хуссейн лишил своего старшего сына титула наследника, когда тому было всего три года, назначив кронпринцем своего младшего брата, принца Хасана. Основной груз представительских обязанностей лег на дядю, тогда как Абдалла, повзрослев, мог позволить себе непринужденную жизнь богатого аристократа.

Матерью Абдаллы была британка, принцесса Муна, урожденная Тони Гардинер, вторая жена Хуссейна (с ней король разведется в 1972 году). Именно она обеспечила мальчику непревзойденное, чисто английское воспитание. Впоследствии Абдалла будет даже учиться в Великобритании — в Королевской военной академии в Сандхерсте (там же учились принцы Уильям, Гарри и добрая половина британской аристократии).

Вообще, военное дело было (и остается) особой страстью Абдаллы — король может похвастаться даже спецназовской подготовкой. Его Величество до сих пор не может жить без экстрима — а уж в юности жажда рисковать в нем была сильна особенно. Неудивительно, что в определенный момент Абдалла — красавец военный, да еще и старший сын короля — стал самым завидным холостяком в стране. Сам же принц, однако, жениться не торопился, чем очень расстраивал венценосного отца.

До сих пор доподлинно неизвестно, где произошла та судьбоносная встреча. Одни говорят — в офисе банка, в котором работала Рания. Другие — на частной вечеринке, куда девушку пригласила сестра принца. Так или иначе, они встретились — палестинская беженка и иорданский принц. Отличница и bad boy. «Любовь с первого взгляда, как бы банально ни звучало», — признавался Абдалла много лет спустя.

«Поначалу было немного странно встречаться с принцем и влюбляться в него, — рассказывала Рания в интервью Elle. — И все же я думаю, что это, скорее, походило на обычную встречу девушки и юноши». В чем-то она права: молодых людей часто видели катающимися на мотоцикле или отдыхающими у моря. В каком-то смысле Абдалла вытащил Ранию из ее привычной зоны комфорта, показал ей, как нужно жить. Роман вскружил голову обоим — и всего через два месяца принц сделал палестинке предложение.

Жених и невеста

Типичный мезальянс, неравный роман Абдаллы и Рании, тем не менее, не имел ничего общего с аналогичными историями любви, происходившими в европейских монархиях. В Иордании вообще к бракам членов королевской семьи подходили проще: один только король Хуссейн имел четырех жен, среди которых были: арабская аристократка, простая британка (мать Абдаллы), палестинка и, наконец, американка (читайте также: «Американские Золушки, ставшие принцессами (Меган Маркл была не первой)»).

Согласие на брак было получено. Началась подготовка к королевской свадьбе, к местной «свадьбе века» — столь ценной от того, что в отличие от отца, Абдалла женится всего раз. «Да, все случилось быстро», — вспоминала Рания в одном из интервью.

Свадьба принца Абдаллы и Рании аль-Ясин состоялась 10 июня 1993 года, во дворце Захран (с арабского — «распустившийся цветок»). Жених, конечно же, не был наследником престола. И все же он оставался старшим сыном короля, а значит, его свадьба была самой что ни на есть королевской — а сам день 10 июня был объявлен национальным праздником. Несколько сотен знатных гостей, торжественный кортеж, великолепный декор, торт в несколько ярусов, даже маленькие девочки-цветочницы и мальчики-пажи, — бракосочетание Абдаллы и Рании по своему масштабу ничуть не уступало западным королевским свадьбам.

По-западному выглядела и сама невеста. Появившись в великолепном наряде от британского дизайнера Брюса Олдфилда, Рания навеки вписала свое имя в историю свадебной моды. Белоснежное пышное платье было украшено золотой вышивкой — работая над ним, модельер специально ходил в британский музей Виктории и Альберта и изучал традиционные восточные костюмы. От тиары невеста отказалась: вместо нее, в волосах Рании блестела необычная заколка, которая поддерживала длинную вуаль. Оригинальной была и прическа — настолько высокая, что невеста едва ли могла безопасно выйти из машины.

Это был настоящий праздник жизни: за традиционной церемонией последовал веселый прием, для которого невеста выбрала менее консервативное платье, открывающее руки и декольте — тоже от Брюса Олдфилда. Свадьба получилась по-настоящему радостной и непринужденной — в конце концов, никто даже не подозревал, что играется свадьба будущих короля и королевы Иордании.

Путь к власти

Спираль истории: говорят, что в далеком 1993 году Рания согласилась на брак только потому, что понимала, что ее жених никогда не станет королем. Совсем как когда-то британская королева Елизавета (супруга Георга VI), она рассчитывала на спокойную жизнь, лишь отчасти омраченную протоколом. С Абдаллой они переехали в отличные апартаменты вдали от «Штаба» и жили, ни в чем не нуждаясь, посвящая все свое свободное время семье.

Впрочем, есть и другое мнение, согласно которому в определенный момент Рания начала усиленную работу над имиджем своего супруга, дабы убедить короля сделать наследником именно его. У новоиспеченной принцессы вообще складывались очень хорошие отношения со свекром — уважительные и честные. Когда у Рании и Абдаллы родился первенец, они назвали его Хуссейном, в честь дедушки, что, конечно же, не могло не растрогать монарха. Его Величество проводил все больше времени в компании сына и невестки, каждый раз убеждаясь, какая же великолепная королева получилась бы из столь прогрессивной и образованной девушки, как Рания.

К 1999 году здоровье Хуссейна становилось хуже с каждым днем. Ощущение предстоящих перемен буквально повисло в воздухе. Брат короля постепенно готовился к собственной коронации, а его жена даже начала отдавать распоряжения по перестройке дворца, как вдруг случилось то, чего не ожидал никто. Его Величество забрал титул кронпринца у брата и отдал его старшему сыну. Это произошло всего за две недели до его смерти.

Впрочем, поговаривали, что в узких кругах внезапное решение Хуссейна не было таким уж шоком. В последнее время отношения короля с братом не складывались, тогда как Абдалла был невероятно популярен в военных кругах, а его жена — в социальных (и международных). В конце концов, даже сама Рания призналась в интервью Опре Уинфри, что ее муж догадывался о возможном назначении: «Он вошел в комнату и сказал мне: „Рания, думаю, я скоро стану кронпринцем“. Это было невероятно».

Король умер, да здравствует Король! Абдалла был провозглашен главой государства сразу же после смерти отца, и в июне того же года — коронован. Предварительно он провозгласил свою красавицу-жену Королевой. Рании было всего 28.

Их восхождение на трон всколыхнуло весь мир, который был очарован новой королевой Иордании. Мировые СМИ наперебой стали сравнивать Ранию то с Жаклин Кеннеди, то с Грейс Келли, то с самой принцессой Уэльской (последнее, как признавалась сама Ее Величество, льстило ей особенно). Впрочем, в самой Иордании не все радовались королеве-палестинке. Как писал журнал Time, многие иорданцы до сих пор помнят случай, когда в 2002 году на одном из футбольных матчей консервативно настроенные фанаты хором проскандировали королю: «Разведись с ней! Разведись с ней!». «Всегда есть те, кто считает, что во мне недостаточно иорданского, — парирует Рания. — Как, впрочем, есть и те, кто думает, что я неполноценная палестинка».

Союз, способный изменить мир

Говорят, что любовь между двумя людьми достигает своего зенита, когда ее силы хватает на то, чтобы распространиться по всему миру и изменить его в лучшую сторону (читайте также: «5 стадий любви (и почему многие расстаются уже на третьей)»). Рания и Абдалла правят рука об руку вот уже почти двадцать лет. За это время в СМИ их часто «разводили» (слухи, однако, так и не подтвердились), и все же никому и ничему так и не удалось разрушить их союз.

Важно понимать, что, в отличие от Европы, в Иордании монарх обладает исполнительной властью и может влиять на политику и экономику страны. У королевы такой прерогативы нет, и все же фактически именно Ранию можно считать полноценной Первой леди. «Знаете, в любом партнерстве, в любом браке, так бывает. Вы ужинаете, разговариваете. Он рассказывает мне, как прошел его день, я рассказываю, что нового у меня. Может, показываю ему свою речь, с которой мне предстоит выступить, а он говорит мне: „О, она прекрасна“ или же „Нет, не годится“. Мы всегда говорим, что друг для друга мы самые большие поклонники и самые строгие критики. И в этом секрет нашего партнерства», — признается Рания Elle.

У Рании действительно нет политической власти, но у нее есть другое — власть инициатив и беспрецедентное влияние на мужа. К тому же, свои взгляды на политику она, в отличие от европейских коллег, транслирует свободно и безнаказанно. В этом плане она действительно ведет себя, скорее, как жена президента, а не как жена монарха — дает интервью, ведет соцсети, выступает с социальными программами.

Ее основные приоритеты — права детей, права женщин и гендерное равенство, благотворительность, а также развенчание всех мифов и стереотипов, витающих вокруг жизни на Ближнем Востоке. Ее муж с первых месяцев правления зарекомендовал себя, скорее, как светский лидер, местами прозападный. Как говорят, во многом благодаря этому Иорданию в меньшей степени коснулись катаклизмы, разразившиеся на Ближнем Востоке в начале 2010-х. Рания имидж мужа и, конечно же, кронпринца поддерживает активно: много путешествует, посещает светские мероприятия и разнообразные форумы в Европе и США.

Когда в 2005 году стало известно о свадьбе принца Уэльского Чарльза и Камиллы Паркер-Боулз, королева Рания была одной из немногих, кто искренне поддержал этот союз. Приехать на свадьбу она, увы, не смогла — все еще кормила грудью маленького принца Хашема. «Я очень счастлива за них, — тем не менее, признавалась она британскому Hello!. — Ваши СМИ очень жестоки к ней, но вместе они будут великолепной командой».

И для нее это не просто пустые слова. Командная работа — это то, что Рания и Абдалла особенно ценят в своем браке. Их сферы деятельности почти не пересекаются, но в то же время прекрасно дополняют друг друга. И, возможно, именно это делает их правителями, достойными титулов Короля и Королевы.