Расизм и королевская семья: как Виндзоры стали заложниками своего происхождения

Равенство и толерантность давно стали одной из главных ценностей человечества — даже королевские семьи тепло принимают в свои члены представителей других национальностей и рас. Однако не все так радужно, как может показаться. И с вхождением Меган Маркл в Виндзорскую династию в том числе.

Символичности этого совпадения невозможно не удивиться: в июне 2016 года в Великобритании было объявлено о начале производства кинофильма «Виктория и Абдул», повествующего о трогательной дружбе между легендарной королевой и ее индийским слугой, а всего через пару недель потомок той самой королевы, принц Гарри Уэльский, познакомился с девушкой смешанной расы по имени Меган Маркл. К моменту премьеры картины на Венецианском кинофестивале роман Его Высочества с актрисой из «Форс-мажоров» уже вовсю стремился к помолвке. Девушка, чьи предки были рабами на хлопковых плантациях в Джорджии, совсем скоро стала официальной невестой светлокожего принца, позже — женой и первой герцогиней Сассекской.

Судьба фильма сложилась чуть менее радужно. «Виктория и Абдул» взял всего несколько мелких кинонаград и получил весьма неоднозначную критику от зрителей — в основном, за историческую недостоверность и лицемерие. Вот, например, как выразилось издание The Independent: «Такие фильмы призваны оправдать наше варварское поведение в колониях». Молодой фаворит королевы Виктории действительно изображен сценаристами как романтичный и весьма терпеливый конфидент, буквально боготворящий свою благодетельницу, хотя, как считают историки, в реальности Абдул Карим был куда более горделивым человеком.

Критик газеты полагал, что Великобритания обязана нести ответственность за свое расистское прошлое, но Соединенное Королевство до сих пор предпочитает мягко уводить внимание граждан от своих исторических ошибок, а не открыто признавать их и рассказывать всю правду молодому поколению.

В этой ситуации новость о помолвке принца Гарри и Меган Маркл пришлась как нельзя кстати. Настоящая сказка: внук Королевы женится по любви, на простолюдинке, актрисе, да еще и со смешанным происхождением. Мир вступил на тропу мультикультурализма и толерантности десятки лет назад, объявив расовую дискриминацию одним из самых тяжких грехов человечества, — и все равно новость о том, что мама возлюбленной принца — афроамериканка, вызвала у большинства какой-то нездоровый ажиотаж.

Обсуждение, насколько принятие Меган в королевскую семью приемлемо или нет, унизительно само по себе. Но, положа руку на сердце, сложно обвинить общественность в том, что она каждый раз зацикливается на расовой принадлежности новой герцогини, ведь при всей недопустимости расизма в современном мире институт королевской семьи, в который вступила возлюбленная принца Гарри, на веки вечные повязан с этим понятием.

Цвет моей крови

Меган Маркл — не первая, кто разжег общественную дискуссию вокруг того, какого происхождения должны быть монаршие особы. Историк Кейт Уилльямс в эссе для газеты Guardian утверждает, что в 2013 году, когда в британской королевской семье уравняли в правах на престол мальчиков и девочек, подданные Короны задались вопросом — а не стоит ли тогда уравнять в правах законнорожденных наследников с приемными детьми или рожденными с помощью ЭКО. Противников этого предложения, ясное дело, было куда больше: разве может претендовать на трон тот, в чьих жилах вообще не течет королевская кровь?

Собственно, это выражение, «королевская кровь», — и есть главное препятствие к истинному равенству и толерантности. Неслучайно европейских аристократов еще любят называть особами «голубых кровей». Испокон веков благородных людей от безродных отличала бледная, не тронутая тяжелой работой и палящим солнцем кожа. Такая, сквозь которую можно было разглядеть синеватые вены.

Абсолютно чудовищный, шовинистский расизм по отношению к представителям или просто приближенным королевской семьи существовал всегда. И Великобритания здесь не единственная. Когда в 1664 году у французского короля Людовика XIV родилась и через полтора месяца умерла вторая дочь, в народе тут же пополз слух, что девочка была рождена королевой не от монарха, а от африканского карлика по имени Набо. Свидетели родов утверждали, что младенец не был чернокожим, но все же был «очень темным», что, впрочем, могло быть просто гипоксией, при которой кожа малышей нередко приобретает пурпурный оттенок. В конце концов, девочка родилась раньше положенного срока. И все же мысль о том, что это мог быть незаконнорожденный ребенок, появившийся на свет от африканца, никому не давала покоя. Настолько, что много лет спустя те, кто не верил в смерть принцессы, «признали» королевскую дочь в темнокожей монашке по имении Луиза Мария Терезия.

Двор английского короля Георга III скрупулезно искал в лице его немецкой жены, королевы Шарлотты, черты от негроидной расы. И находили, хотя этническая принадлежность того очень далекого предка, от которого Шарлотта якобы и унаследовала свою «негроидность» или хотя бы «мавританскость», до сих пор точно не подтверждена. Придворные художники намеренно старались изобразить лицо Ее Величества более европейским, и лишь один портретист, Аллан Рэмзи, рискнул написать королеву немного другой. 

Уже в наше время историк Марио де Вальдес и Коком вновь сдул пыль с этой истории, заявив, что, должно быть, Шарлотта была первой «черной» британской королевой, а уж коли она была бабушкой Виктории, значит, у всех современных Виндзоров кровь не такая уж и «голубая», а с примесями. Букингемский дворец, не подтверждая и не опровергая эту версию, сказал лишь так: «Слухи об этом ходят давно. Это уже вопрос истории, и, честно говоря, у нас есть дела поважнее».

Мягкий виндзорский расизм

«Дела поважнее» у королевской семьи, быть может, действительно есть, однако постоянные проявления расизма до сих пор остаются для Виндзоров и других британских аристократов чем-то привычным и вполне себе нормальным. Историк и куратор известных британских музеев Рой Стронг вспоминает, как Королева-мать однажды сказала ему: «Остерегайтесь негров». А ее бывшие фрейлины приписывают ей такую фразу: «Бедняги, африканцы сами не знают, как собой управлять, — это просто не их строй. Как жаль, что мы больше не приглядываем за ними».

Расизм Виндзоров довольно часто проявляется в форме эдакого снобского патронажа, который, вероятно, закрепился в ДНК британской элиты еще со времен колониализма и империализма. В этом плане невозможно не вспомнить скандально известную принцессу Майкл Кентскую, о которой мы писали отдельно (читайте также: Виндзорская нахалка: гордость и предубеждение принцессы Майкл Кентской). Мария Кристина не раз признавалась в любви к африканскому континенту — но, как и Элизабет Боуз-Лайон, принцесса будто отказывала его населению в самостоятельности, ставя себя, светлокожую, несоизмеримо выше. 

Широко известен случай, когда в 2004 году в нью-йоркском ресторане Ее Высочество посоветовала чересчур громкой компании афроамериканцев «вернуться в свои колонии». Позднее бывший молодой человек ее дочери, который, кстати говоря, сам аристократом не был и происходил из индо-пакистанской семьи, признался, что принцесса Майкл Кентская так комментировала скандал в узком кругу: «Я бы никогда так не сказала. Я же историк. Я знаю, что Америка тоже когда-то была колонией».

Журналистка Анита Сетхи, встретив принца Чарльза на одном из форумов Содружества в апреле этого года, обмолвилась, что ее мама родилась в Гайане.

– А вы сами откуда? — спросил ее принц Уэльский.

– Из Манчестера, — ответила Анита.

– Что же, по вам и не скажешь, — заявил Чарльз и, рассмеявшись, переключил свое внимание на другого человека.

Другая британская журналистка, Ясмин Алибхай-Браун, родившаяся в Уганде, утверждает, что когда она и ее муж-англичанин познакомились с принцем Филиппом, герцог Эдинбургский резко повернулся к мужчине и спросил его: «Это что, ваша жена?».

Виндзоры дискредитировали себя настолько, что даже когда в 1997 году погибла принцесса Диана, многие посчитали, что это было убийство, заказанное королевской семьей. Почему? Потому что леди Ди открыто встречалась с египтянином Доди аль-Файедом, который, как предполагается, собирался жениться на матери будущего короля Великобритании и когда-нибудь завести с ней детей (впрочем, эта теория так и осталась чем-то из области конспирологии: «Кто виноват в гибели принцессы Дианы: 6 теорий заговора»).

Добро пожаловать, Меган! Или посторонним вход запрещен?

Королевская семья Великобритании до сих пор сохраняет феноменальную популярность, в том числе и потому, что в век равенства и толерантности она не отказывается от своих регалий, символики, титулов и показного церемониала. Смогли ли бы Виндзоры десятилетиями подогревать к себе интерес, будь они просто богатым семейством филантропов и меценатов? Тиары, ордена, гербы, реверансы и протокол создают вокруг Королевы и ее родных тот самый ореол недосягаемости, который будто возвышает их над остальными людьми.

Конечно, современные монаршие особы за редким исключением уже не могут позволить себе быть снобами, и все же неспроста за королевской семьей Великобритании закрепилось название «фирма». Здесь царят свои законы. И случайные люди сюда не приходят, а если и приходят — то долго не задерживаются.

Еще до вступления в брак с принцем Гарри Меган Маркл многое пришлось пережить. Принцесса Майкл Кентская поприветствовала ее расистской брошью. Неизвестные угрожали Меган пугающими посылками со странным белым порошком. А сестра Бориса Джонсона Рейчел в своей колонке для Mail on Sunday еще в 2016 году утверждала, что никому нет дела до смешанной расы Меган, но в то же время посвятила целый абзац тому, как же хорош выбор принца с точки зрения генетики, ведь его возлюбленная сможет привнести в ДНК Виндзоров «экзотику и богатство».

В целом Меган тепло приняли в королевской семье, и все же не стоит забывать, благодаря кому это произошло и как именно. Казалось бы, Маркл должна была нарушить все правила игры, но нет. Перед помолвкой по СМИ пронеслись новости о том, что где-то в роду у Меган (слава богу!) все-таки была знать. Быть может, это и не было заказом Букингемского дворца, однако эта информация неплохо отразилась на общественном мнении (читайте также: «Вы ее полюбите: как британцам прививают любовь к „неправильной невесте“ Меган Маркл»). Но лучше всего законы «фирмы» сработали в день королевской свадьбы: еще утром 19 мая пресс-служба Кенсингтонского дворца официально называла невесту принца мисс Меган Маркл, а уже после венчания в Часовне Св. Георгия — герцогиней Сассекской. В тот же день у жены Гарри появилась своя «страничка» на сайте королевской семьи, через несколько дней — личный герб. Все, как у настоящей аристократки.

Многое. В королевской семье до этого момента хоть и были одни европейцы, но вот сама Великобритания стала многонациональной страной еще несколько веков назад, благодаря колониализму и древней моде на слуг из экзотических стран. Расизм здесь все еще очень силен, но еще сильнее амбиции Соединенного Королевства поддерживать хорошие отношения со своими бывшими колониями — прежде всего, экономические. Чисто империалистическая политика притеснения и эксплуатации в наше время уже не работает. Зато работает то, что получило громкое название «Содружество наций».

Это объединение Великобритании необходимо жизненно и во всех смыслах — в экономическом, дипломатическом, политическом и банально с точки зрения репутации (вспомните хотя бы день рождения Ее Величества). Особенно после Брекзита, когда Соединенное Королевство еще больше усилило свое реноме изоляциониста. Теперь же, попрощавшись с ЕС, Британия все больше фокусируется на делах Содружества, с которым, кстати говоря, у Лондона тоже не всегда складываются гладкие отношения. Неслучайно вопрос об одобрении кандидатуры принца Чарльза на место следующего главы объединения (после смерти матери, разумеется) был одной из главных интриг встречи глав правительств, проходившей в апреле 2018 года.

Не все участники Содружества довольны своим положением в объединении — и это факт. Многие его африканские члены открыто обвиняют Великобританию в продвижении собственных интересов и продолжении колониальной политики, часто используя старое выражение «Белое Содружество», намекая на такие развитые страны, как Британия, Канада, Австралия и Новая Зеландия. Собственно, в самой Англии общественность тоже не испытывает иллюзий по поводу истинного назначения объединения: в Guardian Содружество наций однажды даже метко окрестили «Британской Империей 2.0».

Но когда у королевской семьи, а, соответственно, и у правительства появилась Меган, «фирма» получила шанс нивелировать расистскую тень своего прошлого. Супруга принца Гарри и до знакомства с ним активно занималась проблемами Африки. Поэтому сразу после свадьбы герцоги Сассекские вплотную сконцертрировались на делах Содружества — принц Гарри неслучайно был назначен амбассадором молодежной программы Commonwealth Youth.

И они с Гарри совершили это путешествие, правда, не сразу после свадьбы, а спустя год, в сентябре 2019-го. Супруга принца так же тепло и сочувственно общалась с жителями этих стран, как она, к примеру, общалась с бедным населением Руанды в 2016 году. Но вся печальная ирония заключается в том, что она вернулась сюда уже не в качестве посла организации World Vision, а в статусе британской герцогини, обращаться к которой следует «Ваше Высочество».