«Я хотела, чтобы у моего ребенка были ЭТИ ГЛАЗА!» — шумно выдыхает моя собеседница Алина (имя изменено). Она живет в Казани, работает в банке. Алине недавно исполнилось сорок, а ее темноглазому сокровищу — годик. Отца своего ребенка она никогда не видела, его имя ей тоже неизвестно. Но чтобы сделать выбор, ей хватило информации, предоставленной местной клиникой репродуктивной медицины: детское фото отца (красивый малыш с карими глазами), запись голоса — уже во взрослом возрасте, сведения о состоянии здоровья, а также анкетные данные о профессии и хобби. На тот момент Алина уже не рассматривала других вариантов стать мамой. Хотя к решению обратиться к донорской сперме шла несколько лет.
Вдохновили положительный опыт пары подруг — таких же успешных в карьере, но вовремя не встретивших адекватного партнера девушек, а также поддержка семьи. Но о своем опыте новоиспеченная мама предпочитает никому не рассказывать.
«В России то, что я взяла судьбу в свои руки, пока принимают не все, — объясняет она. — У нас понятнее быть „брошенной“ или „разведенной“».
В западных странах — особенно в Северной Европе и Америке — ситуация совсем другая. В США число женщин, решающих родить от спермодоноров, с 1995 года выросло как минимум втрое. В Великобритании за последние десять лет количество донорских детей увеличилось в четыре раза. А в Дании, где каждый десятый ребенок сегодня появляется на свет посредством различных репродуктивных технологий, роды от спермодоноров и вовсе стали рутинной процедурой. Эта страна считается мировым центром «индустрии спермодонорства»: банки с биоматериалом есть в каждом, даже маленьком, городе, и местным женщинам государство покрывает расходы на первые три попытки забеременеть.
«Желание иметь ребенка сильнее любых условностей, и в Дании все это уже давно норма», — с улыбкой произносит Хелле Сэйерсен. Моя новая знакомая — директор компании Сryos International, самого большого в мире и одного из старейших (ему уже 40 лет!) банка спермы с четырьмя филиалами в Дании, офисами на Кипре и в Майами. Главный филиал расположен в Орхусе, втором по величине датском городе после Копенгагена. Окна большого светлого кабинета Хелле выходят на средневековые улочки этого красивого университетского городка. Если бы не развешанные вокруг недвусмысленные картины с плавающими в океане разноцветными сперматозоидами, я бы не догадалась, что этот хайтековский офис с длинными коридорами — банк спермы. «Не хочешь попробовать наши новые очки с дополненной реальностью?» — предлагает Хелле, показывая мне небольшие комнаты с мягким, «интимным» светом, где кандидаты в будущие отцы «сдают» биоматериал. Раньше парней стимулировали по старинке — с помощью порножурналов, но с приходом пандемии веселые картинки и кино им показывают по висящей на стене цифровой панели. Бесконтактно.
Замороженную (при температуре –196 ˚С) сперму в контейнерах с сухим льдом отправляют более чем в 100 стран, в том числе в Россию.
Раньше разрешалась рассылка на дом — теперь это делается только на адрес клиник, где женщины потом будут делать искусственное — или, как говорят в Дании, «ассистированное» — оплодотворение. Сперма викингов обходится недешево — возможно, придется выложить несколько тысяч евро. Точная сумма зависит от количества и качества «материала», от того, будет ли резервироваться биоматериал на случай, если клиентка позже захочет ребенка от того же самого донора, а также от степени анонимности последнего. Среди опций — полностью анонимный донор лишь с базовой информацией о себе, донор с записью голоса, пробой почерка, детской фотографией и подробной анкетой, включающей информацию о ближайших родственниках и состоянии их здоровья, «открытый» донор — с опцией контакта с ним по достижении ребенком совершеннолетия, а также донор с полной информацией о себе, включая актуальное фото.
«Смотрите, какие у нас красавчики — вот этот, например, неанонимый донор, но за него придется доплатить еще пару сотен евро». Моя собеседница с гордостью открывает на лэптопе фото высокого, широко улыбающегося блондина лет тридцати в белоснежной рубашке и безупречно сидящем костюме. В Cryos принимают сперму у мужчин 18–45 лет, но большинство желающих, по словам Хелле, отсеивается — не проходят по критериям здоровья. Скрининг здесь делают серьезный и длительный — как минимум несколько месяцев. В придачу к анализам крови и самой спермы, генетическим тестам, проверкам на наличие инфекций предусмотрены также собеседования у психолога. Некоторые энтузиасты, впрочем, ходят в Cryos как на работу — годами. Я интересуюсь их мотивацией. «Ну, кто-то, конечно, делает это ради заработка (за порцию спермы в банке платят от 5600 рублей; точный размер зависит от качества спермы и степени анонимности донора. — MС), — с задумчивым видом отвечает Хелле. — У нас университетский город — студентам нужны деньги. Но многие сдают сперму из альтруизма, хотят помочь женщинам создать семью. К слову, большинство доноров находятся в отношениях».
В Cryos International стоит международный лимит на «тиражирование» спермы — это разрешено не более 50 раз по всему миру одному донору (количество детей при этом, разумеется, может быть более 50). У каждой страны свои ограничения: в Дании не более 12 раз, в Германии, Великобритании и Новой Зеландии — не более 10, в Австрии — не более трех. В России ранее по указу Минздрава одному донору можно было «произвести» не более 10 детей на 800 тысяч населения в регионе. Несколько лет назад эти правила отменили, и теперь количество оплодотворений стараются регулировать сами банки спермы и центры репродукции.
С ростом международного спроса на услуги доноров с недавних пор расцвел черный рынок — никем и никак не контролируемая продажа спермы в Интернете. Он существует и у нас. Клиенты — пары, где мужчина имеет проблемы с фертильностью, или одинокие женщины, которые не хотят тратить деньги на услуги клиник или непременно желают знакомиться с донорами лично. В соцсетях есть немало групп, где энтузиасты (разумеется, под поддельными именами) предлагают свои услуги. Одни просят за свой биоматериал вознаграждение, другие «дарят» сперму безвозмездно. В последнем случае доноры нередко настаивают на ЕО — «естественном оплодотворении», пытаясь убедить женщин, желающих стать матерями, что забеременеть с помощью «старого доброго метода» проще и быстрее. Справки о состоянии здоровья многие подделывают.
Недавно газета The New York Times опубликовала громкое расследование о так называемых серийных спермодонорах. Особенно шокирующей оказалась история голландского официально безработного музыканта по имени Джонатан Мейер, которому удалось превратить свой биоматериал в авантюру глобального масштаба. Этот человек «засветился» в том числе и в датском банке Cryos: последние несколько лет он разъезжает по миру, продавая свою сперму спермобанкам, клиникам репродуктивной медицины, а также частным клиентам. Последние нередко оплачивают ему дорогу и гостиницы, некоторые соглашаются и на секс.
По приблизительным подсчетам, этот человек уже «посодействовал» появлению на свет более 1000 детей в десятках стран. Сам Мейер утверждает, что детей у него «всего-то» не более 250.
Еще один всемирно известный «сперминатор» — Ари Нагель родом из Бруклина. По профессии этот выходец из ортодоксальной еврейской семьи — учитель математики. У него около сотни детей по всей Америке и за ее пределами — несколько лет назад Ари стал героем реалити-шоу. По его словам, он обладатель «суперспермы» и щедро «дарит» ее нуждающимся женщинам. Уже более десяти лет Нагель нон-стоп ездит по стране, мастурбирует в туалетах кафе и передает еще теплую сперму в менструальных чашах своим овулирующим клиенткам. Те нередко применяют ее по назначению незамедлительно, используя заказанные на Amazon «наборы для домашней инсеминации». Денег за свой генетический материал Ари Нагель не берет и практически со всеми своими отпрысками и их матерями как минимум поддерживает отношения (пяти матерям удалось отсудить у него алименты).
Когда я делюсь этими захватывающими историями с юристом Ольгой, она всего лишь пожимает плечами — москвичке 42 года, в данный момент она одинока и сама рассматривает опцию ребенка от спермодонора. Периодически она заходит в Tinder, недавно переписывалась там с мужчиной из США, который тоже подходит под определение серийного спермодонора. «Он сказал, что постоянно в дороге, путешествует из страны в страну и привозит женщинам свою сперму „с доставкой“, — делится со мной Ольга. — Мне стало любопытно, я предложила встретиться, но он заявил, что спешит в Петербург, где у него уже назначена встреча с клиенткой». Ольга рассказывает, что уже делала попытку зачать ребенка от донора, но пока не получилось. В ближайшее время она планирует обратиться в репродуктивную клинику снова и хочет взять сперму иностранного донора, хотя стоит это как минимум в четыре раза дороже.
Ее аргументы: «Сперма иностранцев вызывает у меня больше доверия: больше проверок, и анкету о человеке получаешь более подробную». Если ее проект увенчается успехом, Ольга не будет распространяться, кто отец ее ребенка.
У врача Эмилии, мамы двоих донорских детей из Стокгольма, на этот счет совсем другой подход. Она не скрывает историю появления на свет своего потомства не только от друзей, коллег и учителей в школе, но и в первую очередь от девятилетнего сына и шестилетней дочки. «Еще когда им было по два года, я объяснила, что не все дети растут с папами и что я так сильно хотела стать мамой, что сходила в клинику к доктору, который „подсадил“ мне baby seeds („зернышки младенцев“. — MС)».
Эмилия родила в 34, хотя материнский инстинкт, по ее словам, у нее проснулся лет в 27. Baby seeds, впрочем, достались этой женщине нелегко: она несколько лет подряд летала на ЭКО в соседнюю Данию — в Швеции разрешили делать искусственное оплодотворение одиноким женщинам лишь пять лет назад. Сын получился с пятой попытки, дочка — только с восьмой. Оба ее ребенка — от одного и того же датского донора. Эмилии известно, что у него двое своих детей и не менее десяти донорских. Через специальную Facebook-группу (запрещенная в России экстремистская организация), объединяющую таких же, как она, родителей, она познакомилась с несколькими. Выяснилось, что они — точная копия ее детей.
Донорскую сперму в Дании используют с начала 1980-х — и уже выросло несколько поколений детей, появившихся таким образом на свет. Многие из них объединяются в комьюнити.
В Facebook (запрещенная в России экстремистская организация), например, есть немало международных групп вроде Donor Children или Donor Sibling Registry, где воспользовавшиеся услугами спермодоноров или сами подросшие донорские дети ищут — и успешно находят! — своих сводных братьев и сестер. Некоторые делают это из чистого любопытства, а некоторые — особенно те, кто живет в маленьких городках и активно пользуется, например, Тиндером, — хотят минимизировать риски влюбиться в сводного брата или сестру.
«Уже несколько лет я веду блог и инстаграм (запрещенная в России экстремистская организация) про то, каково это — быть донорским ребенком, написала об этом книгу, — говорит 25-летняя Эмма Гронбек, она появилась на свет благодаря донорской сперме. Сейчас Эмма работает менеджером и медсестрой в Cryos International и ведет блог Donor Child. — В Дании моя история, конечно, не редкость. Мне пишут со всего мира. Женщины, родившие от спермодоноров, советуются, как им общаться со своими детьми, как и когда лучше им рассказать правду. Тема сложная: не у всех донорских детей гармоничные отношения с собой и миром. Поэтому я за открытый, честный разговор».
«Ребенком от спермодонора у нас никого не удивишь», — соглашается 37-летняя экономист по имени Марина. Родом из Полтавы, она со студенческих лет живет в Дании и пять лет назад тоже родила сына от спермодонора. В детсадовской группе ее сына целых шесть мам, которые сделали такой же выбор, а их няня не так давно тоже воспользовалась донорской спермой и родила близнецов. «Датчанки — амазонки, — смеется Марина. — Они самодостаточные и независимые. Рыцарей предпочитают не ждать и берут судьбу в свои руки».
Моя собеседница убеждена, что обратиться в банк спермы — более проверенная опция, чем рожать от первого встречного. Правда, с таким активным ростом числа донорских детей никто не застрахован от риска попасть в историю, подобную той, которую ей недавно рассказали за ужином знакомые. Их дети — уже 14-летние подростки — тоже появились на свет от спермодоноров. Ребята учатся в одном классе и близко дружат — к счастью, дело не успело дойти до влюбленности. Их матери — тоже подруги — вовремя распечатали донорские анкеты, тщательно все перепроверили и… обнаружилось, что их дети — от одного донора. «К счастью, в Дании обо всем принято говорить открыто, — заключает Марина. — Не хочется думать о том, к чему могла бы привести эта история…»
Фото: Adobe Stock
