В русской живописи есть безусловные хиты: классика, которую видели «все». Эти произведения вшиты в наш культурный код и стали так привычны, что мы позабыли, какой фурор они производили в свое время. Об одной из самых загадочных картин — «Неизвестной» Крамского, рассказывает Анастасия Постригай, искусствовед и основательница школы популярного искусства OpPopArt.
Для начала немного введем вас в курс дела. 80-е годы XIX века Крамской встретил в глубоком горе. Он потерял двоих детей, заболел сам — аневризма сердца. Крамской почувствовал: ему осталось недолго. И принялся искать спонсора: проработав всю жизнь на заказ, он мечтал посвятить хотя бы год чистому творчеству.
Увы, на его мольбы никто не отозвался — даже Павел Третьяков, уважавший Крамского как портретиста.
Именно в этот период неведомым образом рождается картина, ставшая самым громким событием 11-й выставки Товарищества передвижников: портрет «Неизвестной».
Вы наверняка «встречали» эту барышню. Она сидит в экипаже, красивая и нарядно одетая, и смотрит на нас сверху. Если вам не довелось навестить ее по «прописке», в Третьяковской галерее, вы могли повидаться в более неожиданных местах. Из «Неизвестной» делают паззлы, магниты, значки, обложки для блокнотов и коробок конфет. Ее обожают на Востоке — в Японии и Корее нашу «Неизвестную» ценят выше «Джоконды» Да Винчи.
Что такого в этой картине, почему она произвела огромный фурор на современников Крамского и кто же девушка в экипаже? Давайте разбираться!
Пойдем по порядку и присмотримся к самой картине. Перед нами элегантная молодая девушка. Она едет в открытом экипаже через центр столичного Петербурга — на заднем плане легко узнается и «Александринка», и Аничков дворец. Даже не зная трендов конца 19 века мы легко угадываем: девушка одета по последнему писку моды! Очевидцы-современники подтверждают нашу догадку.
На красотке шляпа «Франциск», на руках «шведские» перчатки — сшиты из тончайшей кожи, вывернутой изнанкой наверх. Девушка носит пальто «Скобелев», украшенное собольим мехом и атласом, у нее муфта и золотой браслет — все модное, дорогое и элегантное.
Но именно это выдает в девушке не аристократку, а даму полусвета, куртизанку, возлюбленную важного человека. «Кокотка в коляске!» — метко охарактеризует ее критик Стасов.
Дело в том, что к концу XIX века наша аристократия стала беднеть. Крепостное право отменили, шла промышленная революция, не все князи и графы оказались успешными бизнесменами. Денег, чтобы следовать моде, у знати уже не было. Поэтому между собой они договорились: за трендами бегают только нувориши и всякий недостойный люд, а настоящие аристократы не гоняются за модой!
Отсюда все выводы о девушке и ее моральном облике от зрителей, пришедших на выставку и увидевших картину. Многие возмутились таким развратом: из-за «Неизвестной» выставка автоматом получила статус «18+».
Впрочем, возмущение не было громким — не сравнить со скандалом, который за 20 лет до этого произвел Эдуард Мане со своей «Олимпией». В отличие от французских буржуа наших зрителей волновало другое: кто изображен на картине?
Что это за девушка, чье выражение глаз так же неуловимо и будоражит ум, как улыбка «Моны Лизы»?
Сам Крамской отказался отвечать на этот вопрос. Но, конечно, есть несколько версий.
По одной из них на картине дочка художника, Софья. Стал бы Иван Николаевич писать дочь в подобном образе? Никаких подтверждений этому нет.
По другой версии Крамской вдохновился крестьянкой Матреной, которая вопреки всем неписанным правилам стала женой дворянина Бестужева.
По третьей — перед нами Екатерина Долгорукая, «гражданская жена» императора Александра II. Но что-то не сходится: за два года до написания картины Долгорукую выслали из Петербурга, она была в опале. Зачем Крамскому, финансово зависевшему от императорской семьи, привозить на выставку картину с неугодной княгиней? Он не мог так рисковать.
В личных дневниках и письмах художника нет ни намека на личность «Неизвестной». Итак, что мы знаем?
В 1880–1881 годах художник умоляет помочь ему деньгами, чтобы заняться творчеством, а не работами на заказ.
В 1882 Крамской занят подготовкой к съезду в рамках Всероссийской выставки.
А в 1883 он показывает миру «Неизвестную»!
Откуда она взялась? Была ли эта картина тем самым чистым творчеством, которого искал Крамской? Почему Иван Николаевич, поборник простоты, чистоты и духовности, выбрал такую роскошную, чувственную модель и написал ее во всем будоражащем великолепии?
Нам остается только гадать. Или в сотый раз приходить в Третьяковку, вставать перед портретом и верить, что однажды взгляд «Неизвестной» смягчится, она заговорит и откроет нам свою тайну.
Искусствовед, основательница Школы популярного искусства @op_pop_art и автор книги «Влюбиться в искусство: от Рембрандта до Энди Уорхола».
Фото: Getty Images
