Сапожник без сапог: как выглядит жизнь психолога

Все истории реальны, но анонимны — это железное правило психологии.

Психолог № 1, 34 года. «Я пошла учиться делать мужа счастливым человеком».

Есть мнение, что в психологи от хорошей жизни не идут — очень, по-моему, правильное. Если вместо того, чтобы заняться собой и своей жизнью, ты хочешь кого-то лечить, это уже нездорово. Например, женщины за тридцать часто идут в психологи, чтобы вернуть к жизни своих мужей-алкоголиков. А я хотела спасти всех детей от всех родителей.

В первый год погружения в психологию я думала не про себя — кто я? какая я? — а про мужа (ребенка у нас еще не было). Изучала его, выискивала проблемы и недостатки. Был, к примеру, такой случай. Я решила провести с мужем тест (хотя ставить «опыты» на близких запрещено!). Суть теста — выявить приоритеты человека­. И оказалось, что для Виталия главное — работа, а семья лишь на третьем месте. И тут же случилась первая катастрофа в нашей с ним се­мейной жизни. Потому что я вышла из образа психолога и устроила скандал в духе «Как ты так можешь?».

Похожие эпизоды были не только у меня. Все начинающие психологи одержимы манией сделать счастливыми мужа и родителей, которые всячески сопротивляются своему­ счастью. И я ведь не просто хотела! Я делала как лучше — указывала му­жу на проблемы, говорила, что у него не так и как это можно попра­вить. Хороший муж, вроде как, сказал бы мне за это спасибо, а этот почему-то злился­.

Желание нести свет людям пропало после того, как я пошла на курс личной психотерапии (в других странах без нее психолога не допустят к клиенту, а у нас такого закона нет). Постепенно, далеко не сразу, фокус сместился. Я начала обращать внимание на себя. И стоило мне оставить в покое мужа, перестать тащить его к «свету», как он сам, по собственной инициативе, начал меняться. Изменились и наши отношения. Раньше для меня было важно все про себя рассказать, а ему — все держать под контролем. Это было нашей невротической связью «петелька-крючок». Но мы от нее освобождаемся. Больше нет схем и правильных (или неправильных) решений. Семейная жизнь психолога — это творчество.

Муж психолога № 1, 36 лет. «Из-за ее психотерапии мы чуть не развелись».

Психологи — самые странные люди из всех, кого я видел. Она еще ладно. У нее это второе образование. Но семнадцатилетние психологи — это как? Спрашиваешь: «Чему ты научился?» Ответ: «Я понял людей». Ей тоже сначала казалось, что она что-то поняла. Рассказываю сценарий обычного вечера в кругу семьи. Приходит жена домой. Вся лучится знанием: «Сегодня мы проходили архетипы по Юнгу», — и в течение трех часов пересказывает лекцию. Уже на второй минуте я начинаю вежливо кивать. Но ее не обманешь — она же психолог. Она задает вопросы на понимание пройденного материала. Я выкладывался на все 100 % три с половиной года ее обучения и только недавно признался ей, как это было скучно (и трудно после работы) — слушать ее лекции. А она в ответ говорит, что боялась уйти вперед и оставить меня на обочине просвещенного мира.

Второй момент — мы перестали ссориться. Доказать свою правоту жене-психологу невозможно. Во-первых, она умная. Во-вторых, у нее арсенал из трехсот терминов. Как ни повернись, ты всегда неправ: «Это у тебя сейчас проекция того-то. Это в тебе говорит страх того-то». Или, например, придешь без сил с работы, нальешь себе вина, а она: «Это у тебя зависимость». Ты: «Дорогая, это всего лишь вино». «Это тебе кажется. Сегодня бокальчик, завтра бокальчик. А что тебе дает этот бокальчик? У нас вчера была лекция по зависимости. Твоя стадия называется „бытовое пьянство“».

А когда жена пошла на терапию, мы вообще чуть не развелись. Я оставался прежним­. Зато мою примерную девочку было не узнать. Она жила как хотела. Могла закатить мне истерику или спокойно констатировать, что ее занятия психологией могут привести к разрыву наших отношений. Мне, очень семейному человеку, развод снился только в страшном сне. Были мысли, что жена попала в секту и нам всем конец.

Пойти самому на терапию — для меня это был единственный способ спасти брак. Я, честно говоря, не вижу другого пути для мужа жены-психолога. Благодаря терапии мы перестали быть зависимыми друг от друга. Перестали подстраиваться только потому, что нам что-то друг от друга нужно. Появились два новых человека. И, по большому счету, это новое знакомство, типа: «Я Миша!» — «А я Маша!» — «Очень приятно!» 

Психолог № 2, 28 лет. «Ссориться стало финансово невыгодно».

Мы с ним вместе учились и имеем одинаковый багаж знаний. Иногда мне ка­жется, без этого было бы даже проще. Но то, что я могу обсудить с мужем работу и не нужно перед этим две недели вводить его в курс дела, — это приятно. Мы говорим на одном языке. Понимаем шутки друг друга — порой очень специфические. Иногда придумываем терапевтичные, на мой взгляд, способы совладать с какими-то ситуациями. Например, был период в наших отношениях, когда мы много ругались. Тогда я сделала конверт, который назывался «Вздорные деньги», и в каждую нашу ссору каждый из нас клал в него 1000 рублей. Неважно, кто начал первым. Через какое-то время ругаться перестали — это дорого. Если мы замечаем, что раз за разом наступаем на одни и те же грабли, то придумываем слова-маркеры, которые нас останавливают. Слово можно выбрать любое. Простое «жопа» отлично работает.

Есть еще такой психологический прием «Три шага в сторону». То есть после ссоры нужно на какое-то время разойтись по разным углам. Потом, когда эмоции схлынут, мы всегда подробно обсуждаем проблему. И приятные вещи тоже обсуждаем. А с того момента, как у нас родился сын, я читаю тонны книг по детской психологии и прошу мужа посмотреть отмеченные отрывки. После этого мы решаем, что будем использовать, что — нет. А жизнь все корректирует. Как, например, наше мудрое решение непрерывно носить младенца на руках. Тут здравый смысл над психологией все-таки возобладал. 

Муж психолога № 2, 27 лет. «Мы копаем чуть-чуть глубже».

Знания в области психологии у меня, конечно, есть. Не зря же я учился. Но я не практикующий психолог и не очень верю в необходимость психотерапии в отношении себя. Тем более семейной. Обсуждать проблемы с женой можно и без специального образования. Она считает по-другому. И настаивает. Иначе мы не заплатили бы такую кучу денег за десять сеансов у доктора, к которому она ходила, когда ее что-то расстроило в наших отношениях. Она и мне предлагала, но я отказался — меня все устраивало.

В психотерапии это важно — у кого запрос, тот и идет к терапевту. Должен признать, тогда психотерапия нам помогла. Я себе не противоречу. Деньги в психотерапии — важная мотивация. Если я плачу, я должен решить свою проблему. Что, мне двадцать сеансов, что ли, оплачивать? То есть по факту жена все сделала сама. С таким же успехом она могла платить мне. Но если бы деньги остались в семье, это не сработало бы. Жена любит глубоко копать, задавать вопросы: «Какие эмоции это у тебя вызвало?» На что я отвечаю: «Пе­рестань психотерапевтировать!» Но часто признаюсь. Зачем? Потому что интересно. Психология не заменяет нам обсуждения кино, книг, сплетен. Она идет дополнительным пунктом. У обычных людей наша рефлексия называется «разбор полетов». Просто мы копаем чуть-чуть глубже. Жена, к примеру, специально хвалит меня за хорошие поступки, чтобы я их повторял: «Молодец какой, помыл посуду!» А я ведусь на это и еще раз делаю.

Есть у нее еще хитрый прием. Когда она ви­дит, что я пытаюсь сделать глупость, она меня не останавливает. Наоборот, соглаша­ется: «Да. Вот сейчас ты это сделаешь, и это так здорово. Потому что у тебя будет то-то и то-то». Я слушаю и думаю: «Какой бред!» А потом понимаю — черт, а ведь именно это я и собирался сделать! В нашей семье психологию никто за порогом дома не оставляет. Давайте возьмем математика. Пусть оставляет профессию за порогом, а дома, где ему за чашкой чая или во сне ценные мысли приходят в голову, он их даже записать не знает как. Это неразумно и, к счастью, невозможно.

Психолог № 3, 33 года. «Я пошла спасать свою семью».

Решение стать психологом — последняя с моей стороны попытка спасти эту семью. Формально толчок дал мой психотерапевт, когда понял, что ничего нового сказать мне не может. Просто работает «ушами». Пять лет назад я пришла к нему совсем с другой проблемой. Я заметила, что в присутствии мужа постоянно ем. Уезжает в командировку — не ем. Возвращается — все заново. С обстановкой в семье я это никак не связывала, поскольку была ноль в психологии. Тетенька чуть ли не на первом сеансе поставила диагноз: нарциссизм у мужа и, как следствие, крах нашего брака. Мы поженились рано, еще в институте. «Девочка» очень хотела съехать от авторитарной мамы. «Мальчик», живший в общежитии технического вуза, обнаружил, что «девочка» — это источник еды, порядка в комнате и секса. Через год родился сын. Муж начал работать, вошел во вкус и пропал. Не в прямом смысле. Нет, он каждый день ночует дома — полчаса потупит в компьютер и засыпает на диване в гостиной. Дойти до спальни у него, как правило, нет сил. Как я ни пыталась пробить между нами стену — криком, лаской, битьем посуды, — он меня перестал замечать.

При этом я точно знала, что у мужа нет любовницы. У него ничего нет, кроме его любимой работы, — ни друзей, ни интересов, ни вредных привычек. Даже любимой еды. У психолога почти год ушел на освобождение меня от зависимости, чтобы разорвать эту порочную связь. А потом, в один из редких моментов близости, я умудрилась опять забеременеть. Терапия по понятным причинам прервалась. Казалось, жизнь налаживается. Но через год после родов меня накрыло по-новой. Кроме обжорства и одиночества, к моим несчастьям прибавился алкоголь. Муж стал много зарабатывать и по-прежнему пропадал в офисе. А когда был дома, я слышала только: «Милая, послушай, я устал. Давай я тебе еще денег подкину?» Потом еще подкинул, и еще. Сумма компенсации выросла до пятидесяти тысяч в неделю. Я завела любовника. Мой психотерапевт, когда я пришла к нему спустя год после рождения ребенка, передал меня своей коллеге. Диагноз был прежним — его нарциссизм и крах отношений.

Это был какой-то экзистенциальный тупик. Я по-прежнему не хотела разрыва, а терапевт только разводил руками­. Мне как будто внушали: «Разводись! Разводись!» И я нашла третий путь — поступила на курсы психологии. Хочу сама разобраться со своей жизнью, и если пойму, что надо разводиться, — это будет хотя бы мое самостоятельное решение. 

Муж психолога № 3, 27 лет. «Для меня психология — мракобесие».

У меня серьезное техническое образование. А психология — это, простите, мракобесие. Почему жена подалась в психологи, мне тоже понятно. Дети подросли. Их уже можно время от времени сбрасывать на нянь — у нас их две. Чтобы обеспечить их услуги, а также услуги уборщицы, шофера и, между прочим, психотерапевта жены, я много работаю. Жене скучно. Ей кажется, что она деградирует, отстает от жизни. Вот и нашла себе модное хобби — я не против. Конечно, мне бы больше понравилось, если бы она занялась языками. Но изучение языка — это работа на результат. Тут легко проверить, занимается человек или тусуется. А в такой мутной дисциплине, как психология, ничего не понятно. Думаю, через годик жена ее забросит. Но мне не жаль выброшенных денег. Я всегда поддерживал начинания жены, в том числе деньгами. Знаю, она это не ценит, жалуется на меня своим психологам. Хотя, по-моему, чтобы понимать, что для мужчины быть успешным в работе — это первоочередное, не нужно иметь «корочку» психолога.

Правила общения с мужем для жены-психолога:

• Не пытайтесь проводить эксперименты на муже. Если не удержитесь и вас застука­ют, скажите: «Я провожу сложный эксперимент над собой. Ты у меня — нормальный, а я — пси­холог. Не суди меня строго».

• Избегайте оценок. Не демонстрируйте мужу, что знаете о нем все. Рассказывайте, что нового вы как психолог поняли о себе и что хотели бы в себе изменить. Пусть думает, что это он контролирует вас, а не вы — его.

• Никакой семейной психотерапии! Только дружеская поддержка, сочувствие, понимание.

• Не разговаривайте терминами. Фраза: «Ты меня достал!» звучит честнее и понятнее, чем «Ты человек с шизоидной акцентуацией характера».

• Помните — он женился на вас, на человеке, а не на психологе.

Правила для мужа жены-психолога:

• Читайте книги по психологии и задавайте вопросы жене — ей будет приятно.

• На всякий случай найдите себе альтернативного психолога-консультанта. Желательно женского пола и не подругу жены. Она все вам объяснит, если вы с женой поссоритесь.

• Не смейтесь, когда жена говорит о психологии. Может, она втайне мечтает, что психология поможет вам лучше понять друг друга.

• Выучите пару фраз на профессиональном сленге (например: «Милочка, я понимаю, контртрансфер на работе! Но зачем тащить это в дом?»). Не важно, что это значит. Жена поймет и оценит.

• Расслабьтесь. Жена-психолог все равно вас любит. Это дома она говорит о работе, а на работе (с коллегами) — о вас.