Жизнь, которой не было: как сложилась судьба «исчезнувших» сестер Елизаветы II

В тот же самый момент в Королевской больнице психических расстройств в Суррее (буквально в часе езды от Лондона) две женщины средних лет в мешковатых зеленых платьях прильнули к экрану телевизора, на котором появилось улыбающееся лицо Елизаветы II. Они внезапно очень оживились, начали махать Королеве в ответ и даже попытались сделать неуклюжие реверансы. Женщины не могли произнести ничего членораздельного, но громко мычали и старались всеми силами выразить свою радость от изображения на экране больничного телевизора.

Как вспоминала одна из медсестер психиатрической лечебницы Онелла Брейтуэйт, это было очень грустное зрелище, от которого сжималось сердце. «Помню, как мы с коллегой задумались о том, что если бы все сложилось иначе, они наверняка были бы среди приглашенных гостей», — рассказывала она.

Этими двумя женщинами были Нерисса и Кэтрин Боуз-Лайон — племянницы Королевы-матери и двоюродные сестры Елизаветы II. Но несмотря на родство с Виндзорами, они никогда не становились гостьями торжественных мероприятий, не выбирали шляпки для скачек в Аскоте и ни разу не переступали порога Букингемского дворца. Более того, об их существовании — за исключением медперсонала клиники и нескольких посвященных членов семьи — вообще никто не знал. По крайней мере, до 1987 года.

В 1986 году Нерисса скончалась. Несколько месяцев спустя один из журналистов, прогуливаясь по небольшому местному кладбищу, заметил странную табличку, возвышающуюся над свежей могилой. На ней была выведена фамилия, которая была знакома каждому жителю Соединенного Королевства — Боуз-Лайон. Заинтересовавшись надписью, журналист начал выяснять, кто же был похоронен на этом месте. Ниточки расследования привели его в психиатрическую лечебницу в Суррее. И тогда всплыла правда, которую Виндзоры скрывали на протяжении долгих десятилетий. Это была больше, чем сенсация. Настоящий скандал, который сильно ударил по имиджу монархии и привел к появлению невероятной конспирологической теории.

Клеймо на благороднейшем семействе

Супруга Георга VI, которая вошла в историю как «Королева-мать», происходила из старинного дворянского рода и имела многочисленных братьев и сестер (читайте также: «Улыбчивая королева: 8 самых любопытных фактов о прабабушке принца Уильяма»). Самые доверительные отношения у нее сложились со старшим братом Джоном Боуз-Лайоном. Он был хорошо образован и работал брокером в центре Лондона. В годы Первой мировой войны Джона, как и остальных мужчин, призвали на фронт. Однако он был вынужден вернуться на родину после серьезного ранения. При тщательном медицинском обследовании у него также подтвердились несколько психиатрических диагнозов — в частности, Джон страдал от неврастении и постоянных нервных срывов. Историю благополучно «замяли», а самого мужчину перевели на более спокойную службу в Министерство боеприпасов.

Возможно, генетическая предрасположенность к психическим отклонениям передалась его дочерям по наследству. В супружестве с леди Фенелле Хепбурн-Стюарт-Форбс-Трефузис у него родилось пятеро детей — и все девочки. За исключением старшей, которая умерла в младенчестве, сестры прожили долгие жизни, но только две из них — полноценные. Нерисса была третьей по старшинству. И уже при ее рождении родители заподозрили что-то неладное. Вопреки традиции делать публичное заявление о появлении на свет очередного наследника, Джон и Фенелле сохранили все в тайне.

Вероятно, причиной тому стала обеспокоенность врачей состоянием новорожденной девочки. Они диагностировали у нее отклонения в развитии и порекомендовали родителям тщательно наблюдать за ее здоровьем. В те времена болезни, особенно связанные с психикой, считались позором для семьи. А радикальные идеи евгенистических течений, которые обрели широкую популярность накануне становления нацистской Германии, и вовсе призывали к расправе над «неполноценными» индивидуумами для очистки человеческой расы. Словом, Джон и Фенелле просто испугались.

Рождение младшей дочери, Кэтрин Боуз-Лайон, прошло по аналогичному сценарию. Врачи поставили девочке все тот же неутешительный диагноз — тяжелая степень умственной неполноценности — и беспомощно развели руками. Родители были безутешны. Однако они прекрасно понимали, что несмотря на аномалии в развитии двух младших дочерей, старшие все еще имеют шансы устроиться в жизни — иными словами, найти выгодные партии. Но кто согласится повести под венец девушек, у сестер которых в медицинских картах стоит психиатрический диагноз? Разумеется, никто. Поэтому уже тогда Нериссу и Кэтрин изолировали от здоровых сестер — и от всего светского общества в принципе. «Особенные» девочки жили взаперти, для них не нанимали специальных учителей, не знакомили с родственниками. Нерисса и Кэтрин даже не научились говорить: их речь состояла из мычания и прочих странных звуков. Их умственное развитие навсегда осталось на уровне 5-летних детей.

К слову, старшие дочери все же смогли выгодно выйти замуж. В конце 1920-х они упорхнули из семейного гнездышка и стали законными супругами уважаемых европейских аристократов. Благодаря удачному замужеству одна из них (Анна) даже получила титул датской принцессы. Но Нерисса и Кэтрис по-прежнему оставались обузой для своих родителей. Джон и Фенелле опекали несчастных девочек, но не могли позволить себе даже пригласить медицинских специалистов, которые бы занимались с их дочками. Иначе «клеймо на благороднейшем семействе» стало бы достоянием общественности. А этого ближайшие родственники Виндзоров никак не могли допустить. Ситуация осложнилась в 1930 году, когда скончался Джон и вся ответственность за сестер легла на хрупкие плечи его вдовы.

Совсем одни — до самого конца

Чем старше становились Нерисса и Кэтрин, тем сложнее было контролировать их поведение. У девочек случались внезапные приступы агрессии, их постоянно мучила бессонница. Они общались только нечленораздельными звуками и мычанием, а Кэтрин даже не могла самостоятельно передвигаться и принимать пищу.

Одновременно с эти политическая обстановка становилась неспокойной: Германия приступала к развертыванию масштабного наступления — начиналась Вторая мировая война. На фронт отправлялись не только мужчины, для женщин также нашлось немало работы в тылу. Мама Нериссы и Кэтрин, лишившись практически всей домашней прислуги, поняла, что больше не справляется. Тогда дедушка сестер, барон Клинтон, решил взять все в свои руки и предложил Фенелле относительно разумный выход — поместить девушек в лечебницу Эрлвуд и оплачивать работу медицинского персонала, который будет заботиться о них. Фенелле согласилась, потому что не видела альтернативного решения. Без прислуги и будучи в преклонных годах, она осознавала, что не сможет справиться с «особенными» дочками в одиночку.

Так Нерисса и Кэтрин оказались в психиатрической клинике для душевнобольных Эрлсвуд в графстве Суррей. Судя по записям, оставленным в гостевой книге лечебницы, до середины 1960-х сестер посещали мать и дедушка. Они осуществляли финансовую поддержку больницы, а также приносили девочкам чистую новую одежду и подарки. После смерти Фенелле Боуз-Лайон и барона Клинтон девушки остались совсем одни. По словам медицинских работников, сестры были всеми забыты, никто не присылал им даже открыток на праздники, а ходили они в той же казенной одежде, что и остальные пациенты.

При этом у персонала сохранились приятные воспоминания о Нериссе и Кэтрин. Девушки вели себя как обыкновенные дети. Иногда они бывали непослушными и шалили, но не доставляли больших проблем работникам лечебницы. «Если Королева или Королева-мать появлялись на экране телевизора, они [Нерисса и Кэтрин] всегда пытались сделать реверанс, — вспоминала одна из медсестер. — Очевидно, это была какая-то наследственная память. Это очень печально. Просто подумайте о жизни, которая могла бы у них быть. Они были двумя прекрасными сестрами. Они не умели разговаривать, но могли показывать пальцем и издавать звуки — если вы их знали, то вполне понимали то, что они пытались сказать».

Конечно, Нерисса и Кэтрин не знали, что такое семейные отношения, однако между ними установилась особая связь с самого рождения. Очевидно, они чувствовали, что в этом мире могут положиться только друг на друга. Когда Нерисса внезапно умерла в 1986 году, ее сестра Кэтрин буквально «замерла» на несколько дней. Она не понимала, что произошло — такие понятия как «жизнь» и «смерть» были недоступны ее сознанию. Но на интуитивном уровне Кэтрин без сомнения почувствовала, что ее единственный близкий человек исчез навсегда.

Вопросы без ответов и теории конспирологов

Когда журналисты узнали о том, что двоюродные сестры Елизаветы II десятилетиями содержались в психиатрической лечебнице, эта история мгновенно появилась на передовицах газет. Репортеры осаждали Букингемский дворец с просьбой прокомментировать кошмарную ситуацию. Почему Королева не помогла им? Почему проигнорировала несчастья своих родственников? Неужели она была готова бросить сестер на произвол судьбы ради сохранения хорошего имиджа династии? Вопросов была уйма. Однако представители дворца ограничились лишь сухим и кратким комментарием: «Это дело семьи Боуз-Лайон».

Не получив ответов от монарха, журналисты продолжили собственное расследование. И чем дальше они «копали», тем больше странных подробностей узнавали. Например, согласно Книге Пэров Берка (переписи всех знатных лордов), Нерисса и Кэтрин уже давно скончались (в 1940 и 1961 годах соответственно). Редактор документа пояснил, что получил соответствующую информацию от матери девушек. Однако добавил, что не считает нужным винить в ошибке именно ее. По его словам, к концу жизни она была явно не в себе.

Но факт оставался фактом: ни Королева-мать, ни Елизавета II не потрудились исправить это недоразумение. Хотя и в том, что они были осведомлены о «заключении» несчастных сестер, сомневаться не приходится. В 1982 году Королева-мать сделала щедрое пожертвование от своего имени — получателем значилась лечебница, где содержались Нерисса и Кэтрин Боуз-Лайон.

Историю об «исчезнувших» сестрах Елизаветы II не обошли вниманием и конспирологи. Правда, их теория выглядит поистине безумной: они утверждают, что сегодня на престоле находится вовсе не наследница Георга VI, а настоящей Елизаветой является та, что всю жизнь провела в лечебнице. Напомним, и Кэтрин Боуз-Лайон, и Елизавета появились на свет в 1926 году (с разницей в 10 недель). Поклонники теорий заговора считают, что девочек подменили еще при рождении. Якобы, Королева-мать и Георг VI поняли, что их дочь родилась «умственно неполноценной», поэтому потребовали заменить ребенка — во избежание крупного скандала, способного опорочить семью. Выбор пал на новорожденную дочь четы Боуз-Лайон. Разумеется, никаких доказательств у теоретиков нет. Лишь спекуляция на скандальных фактах (читайте также: «7 самых безумных теорий заговора о британской королевской семье»).

Так или иначе, мы вряд ли когда-нибудь узнаем всю правду о деле «исчезнувших» сестер. Тем более, что они обе уже покинули этот мир.