Тантрические практики для тех, кто ищет счастья и любви

Мы увиделись в 2014-м после длительного перерыва (мой приятель — из тех, кого называют минигархами, он крайне занятой человек), и я его не узнала. Я помнила этого человека перфекционистом-деспотом — он управлял крупными предприятиями, своей женой и тремя сыновьями. Теперь, несмотря на недавний развод, передо мной был помолодевший, похудевший, а главное — впервые за долгое время — счастливый мужчина. «Съезди к моим друзьям Мартину и Марии на тантру — не пожалеешь», — сказал он мне и поведал новые подробности своей личной жизни, о которых я предпочту здесь не докладывать. Можно было бы вспомнить фразу из анекдота про старого еврея: «говорите и вы», но мой друг правда изменился. И заинтриговал меня больше, чем сексуальные подвиги Стинга.

«Представьте себе мир, где никто не ищет любовь и близость, потому что все это уже внутри вас. Каждый раз, когда мы ждем, чтобы что-то или кто-то нас заполнили, мы идем к зависимостям, пустоте и разочарованию. Вы сами — и есть оргазм», — произносит высокий плотноватый мужчина средних лет с пышной шевелюрой и благостным выражением глаз. Забавно видеть, как о высоких материях рассуждает человек, на котором в данный момент из одежды лишь полупрозрачное парео. Впрочем, и на остальных собравшихся в окуренной индийскими благовониями комнате, которую украшает статуя Будды, поглаживающего здоровенный эрегированный пенис, тоже практически ничего нет. Нас шестеро: я, Стюарт (30-летний банкир из Лондона), бизнесмен Макс и студентка Эли (пара с Канарских островов), а также ведущие — Мартин и его жена Мария, невысокая блондинка родом из Лихтенштейна, которая смотрит на мужа полными обожания глазами. Все это происходит в Ронде, деревушке между Малагой, Марбельей и Севильей, среди крутых гор, с вершин которых в ясные дни видна Африка.

Мартин не без самолюбования рассказывает сагу своей жизни: родился в Йоханнесбурге, вырос в Намибии, дружит с Нельсоном Манделой и Стингом, изучал антропологию и теологию, жил в 19 странах, семь раз был депортирован (он выступает против существования виз), женился, воспитал двоих детей, открыл в Лондоне инвестиционную компанию, развелся, женился на Марии, после рождения сына подсел вслед за женой на тантру, бросил бизнес и открыл на краю Европы центр. Это было почти десять лет назад, и сейчас у Мартина и Марии клиенты по всему миру — богатые, но уставшие от жизни люди. Те, кто слишком занят и может себе это позволить, выписывают Мартина с Марией к себе на индивидуальный курс тантра-терапии и тантрического массажа. Остальные приезжают на групповые семинары — в Ронду или другие места, куда заносит эту необычную пару: в Рио, в Лондон, в Бангалор, в Умбрию.

«Ваш ум — это не вы, а всего лишь небольшая часть вас. Ум — хроникер вашей жизни, а не проводник, а работать мы будем с вашей энергией, которая может все», — продолжает Мартин. Мне эти речи кого-то напоминают… Да! Ошо! Индийский гуру-бунтарь, двадцать лет назад почивший, он в свое время объездил весь мир и надиктовал адептам книжки, которые стали бестселлерами. У меня ощущение, что Мартину лавры Ошо не дают покоя. Кстати, не исключено, что не Стинг, а именно Ошо в свое время запустил тантрический тренд. А возможно, это даже не Ошо, а писатель Олдос Хаксли, ученый Тимоти Лири и прочие специалисты по расширению сознания, которые в конце 1950-х вовсю экспериментировали с ЛСД и прочими психоделиками, пока это не запретили. Лири называл «трипы» (от англ. trip — «путешествие») — состояние, которое наступало у человека под воздействием психоделиков — «опытом опустошения ума и утраты Эго». Примерно то же самое нам предлагает сделать Мартин с помощью 12 тантрических «ритуалов», которые должны сопровождаться особым дыханием: максимально глубокий вдох животом, чтобы он надулся, как барабан, и глубо­кий выдох, во время которого надо с силой выталкивать из себя воздух и сжимать интимные мышцы. Такое дыхание расширяет сознание почище любого психоделика — несколько вдохов-выдохов, и мозг словно смещается вниз, в вагину, а от копчика по позвоночному столбу начинают подниматься жаркие волны. В Индии эту мощнейшую энергию называют «кундалини», а тантристы говорят, что это life force — «жизненная сила».

Первый ритуал называется «Намасте» (в переводе с санскрита это означает «Божественное во мне приветствует и соединяется с божественным в тебе»). Я становлюсь почти вплотную к англичанину Стюарту (сегодня я вижу этого человека впервые в жизни!), и, глядя друг другу в глаза, мы начинаем тантрически дышать. Стюарт едва жив. Он как-то странно пыхтит и прячет глаза. Следующий ритуал — «Чистое объятие». «Просто дышите, подстроившись под дыхание другого человека, и обнимайте его без желания что-либо дать ему или что-либо от него получить», — командует Мартин. Стюарт краснеет, стыдливо отступает от меня на полшага и между вдохами лопочет «sorry, sorry». Дальше нам предлагают сесть друг напротив друга и, продолжая дышать, медленно себя ласкать — эта практика называется «Ритуал любви к себе». «Вы не найдете идеального мужчину, пока не станете идеальной партнершей себе самой», — говорит Мартин.

Постепенно я вхожу в измененное состояние сознания — это похоже на опьянение. Возможно, поэтому следующая ступень — «Ритуал поклонения» — не вызывает у меня протеста. Выглядит это так: мужчина стоит передо мной абсолютно голый, а я опускаюсь перед ним в поклоне и распластываюсь на полу, касаясь ладонями его ступней, затем мы меняемся местами. Я сте­сняюсь не столько наготы, сколько факта, что постороннего мужчину заставили поклоняться мне. Самой кланяться мне не стыдно. (Оказывается, так ведет себя большинство людей, впервые пробующих тантру, — все мы в глубине души убеждены, что недостойны любви.) Но спустя несколько вдохов и выдохов ум снова капитулирует, и мы со Стюартом входим во вкус.

Я никогда в жизни не ощущала такой концентрации. Каждой клеточкой я чувствую энергию — свою и мужчины. Мне кажется­, что мои мысли, мое дыхание, мои прикосновения обладают волшебной силой. Во время следующего ритуала, который называется «Слияние», мистика продолжается, хотя на первый взгляд все очень странно. На мне лежит и стонет практически голый Стюарт. Его голова — у меня на груди, правое колено упирается в мою левую подмышку, а левое лежит у меня между ног. Поначалу мне дико тяжело, и вместе с выдохом из меня вырыва­ется кряхтение, переходящее в стон. Но в какой-то момент я перестаю ощущать вес лежащего на мне англичанина, словно мы стали одним целым. Возможно, наши энергии действительно слились в единый поток…

В перерыве нас кормят карри из овощей с тофу (в тантрическом центре готовят только вегетарианские блюда и только из органических продуктов). За столом я спрашиваю пару с острова Гран-Канария, зачем они сюда приехали. Сорокапятилетний владелец сети магазинов Макс и Эли, которая ровно в два раза его младше, утверждают, что благодаря тантре родились заново. «Я годами подавлял в себе эмоции, все время сдерживался, а теперь живу гораздо полнее», — говорит Макс, накладывая себе третью тарелку карри. «Я тоже как будто проснулась, — мечтательно улыбаясь, говорит его девушка Эли — во время практик она дышала громче всех. — Бабочки в животе чаще летают. Чувствую все острее. Интуиция стала сильнее. Эмоции переживаю ярче. Хочу плакать — рыдаю в голос, хочу смеяться — ржу, как гиена». Я понимаю, о чем она. Я отщипнула кусочек хлеба — на вкус это была манна небесная. Съела ложку карри — и едва не испытала оргазм. Вышла на улицу — небо показалось мне необычно синим, словно в него налили аквамарина. При виде розы в саду мне захотелось заплакать. Пение птиц вызвало детский восторг.

Но это, как оказалось, было только начало. Мы приступили к ритуалу «Майтхуна», одному из главных в тантре. Женщина садится на колени к мужчине и обнимает его ногами. На индийских рисунках богиня Шакти именно в этой позе любит бога Шиву. Женщина в этой практике — динамическое начало, именно она управляет процессом и решает, когда слиться с мужчиной. Индусы считают, что движущая сила Вселенной — женская энергия, и только в соединении с ней мужчина получает импульс, который помогает раскрыться его потенциалу. «Что большинство из нас понимает под сексом? — рассуждает Мартин. — Мужчина возбуждается, входит в женщину, кончает, у него происходит мощнейший выброс энергии, он устает и засыпает. Женщина не всегда удовлетворена. Мужчина переживает, что он недостаточно состоятелен. Так можно заниматься­ любовью, только если вы хотите детей».

Тантрический же секс — когда мы перестаем стремиться испытать оргазм или удовлетворить партнера и выключаем Эго в принципе. Мужчина становится «безмолвным Буддой», не думает об эрекции, даже находясь внутри женщины, — вы «поддерживаете» его член в полувозбужденном состоянии, сжимая интимные мышцы. Таким образом любовью действительно можно заниматься часами. Здесь, на семинаре, мы делаем лишь частичную «Майтхуну», без коитуса, но происходящее мне сначала кажется бредом. Я сижу на чужом мужчине. Дома меня ждет человек, которого я люблю. Чтобы не сбежать, я заставляю себя дышать, равномерно сжимаю мышцы, и постепенно все мысли, а затем и я сама — исчезают.

Я забываю, где нахожусь, и теряю счет времени. Мой мозг растворяется. Мир тоже растворяется. Кажется, что ни меня, ни мужчины на самом деле тоже нет. Что я не женщина, а он — не мужчина, а оба мы — сгустки энергии. Мы связаны не только друг с другом, но и со всей Вселенной. И в этом измерении нет ни страха, ни боли, ни смерти. В самолете по пути домой я читала «Психоделический опыт» Тимоти Лири и нашла там слова, которые максимально точно описывали мое состояние: «Новые, ни с чем не сравнимые ощущения пульсируют в теле. По жилам растекается огонь жизни. Человек вливается в единый океан оргаистического, текучего электричества, в бесконечный поток со-существования и любви».

P.S. После тантрического курса у меня было стойкое ощущение, что я разучилась думать, перестала контролировать реальность, как будто отпустила часть психологических защит, которыми, как баррикадами, всю жизнь ограждала себя от неприятностей. Все живые существа стали казаться «своими» — что кошка, что бездомный, что Стюарт. Постепенно это состояние прошло, но одно воспоминание о моем тантрическом «трипе» ежедневно действует на меня сильнее любого антидепрессанта.

Осторожно, тантристы!

Стинг. Начал заниматься 40 лет назад, в 68 лет выглядит как мальчик. Он был первой «чистой» рок-звездой, не использующей в качестве допинга ни алкоголь, ни наркотики.  

Скарлетт Йоханссон. Есть версия, что тантре ее учил Джош Хартнетт, партнер по фильму «Черная орхидея». 

Хитер Грэм. «Если вы не пробовали тантру, вы не жили», — говорит актриса, которая занимается этим со времен съемок в фильме «Гуру» в 2002 году. 

Пафф Дэдди побил рекорд Стинга — по его собственному признанию, он однажды занимался сексом 30 часов подряд. 

Том Хэнкс и актриса Рита Уилсон женаты больше 25 лет и всем говорят, что ключ к счастью в браке — регулярный тантрический секс.