Трудные времена настигли британский королевский Дом. Все лето его подданные то обсуждали гламурную свадьбу Пиппы Миддлтон, то молились за упокой принцессы Дианы, то взвешивали все «за» и «против» стремительно развивающегося романа принца Гарри и Меган Маркл, а то перечитывали чересчур эмоциональное интервью принца Гарри о бренности монаршего долга.
Все это время на Виндзоров обваливался шквал критики за ошибки прошлого и не совсем «королевское» поведение в настоящем, но, кажется, 4 сентября страна, наконец, успокоилась и позволила себе искренне порадоваться за королевскую семью. Третий ребенок – в дополнение к сверхмилым малышам Джорджу и Шарлотте – мог бы стать настоящим козырем в руках монархии против антироялистов (и, скорее всего, на то и был расчет). Но не тут-то было: очень скоро народ вспомнил, что вообще-то третий ребенок в Великобритании – для многих непозволительная роскошь.
Спасибо, Тереза Мэй!
«Это фантастическая новость! Ее поздравления герцогу и герцогине Кембриджской!» – торжественно объявил пресс-секретарь Терезы Мэй от ее имени в понедельник. И хотя чисто по-женски за Кэтрин действительно порадовалась бы любая, эти слова премьер-министра многие сочли, по меньшей мере, лицемерными, ведь полгода назад никто иной, как Мраморная леди, претворил в жизнь новую реформу, по сути запрещающую семьям Великобритании заводить третьего ребенка.
Два года назад еще при Дэвиде Кэмероне правительство приняло закон, по которому семьям с хотя бы одним ребенком предоставлялись существенные налоговые льготы. Причем, неважно, работают родители или нет – если их доход составляет меньше 25 тысяч фунтов стерлингов, они будут получать послабления в полном размере (а это экономия в почти £ 1000 с каждого ребенка). Если же доход больше, то льготы все равно останутся – просто размер «скидки» будет уменьшаться.
Между тем, с начала апреля этого года уже под руководством Терезы Мэй правительство инициировало так называемую политику «одна семья – два ребенка» (2 child limit policy), по которой налоговые льготы от государства больше не распространяются на третьего и последующих детей. Комментируя скандальную реформу, правительство заявило, что этим шагом оно желает, чтобы «люди, живущие за счет льгот, сталкивались с той же дилеммой, что и те, кто содержит себя исключительно на выплаты работодателя».
Дальше – больше. В законе есть и исключения, которые касаются рождения близнецов, усыновления и – то, что вызвало в стране наибольшую долю недоумения – беременности в результате изнасилования. Так называемая «оговорка об изнасиловании», за которую двумя руками и проголосовала миссис Мэй, означает, что женщина все-таки может выпросить у государства материальную помощь на содержание своего третьего малыша, однако прежде ей придется пройти специальную экспертизу и, конечно же, выдать имя насильника.
Словом, реформа наделала в стране немало шуму. Возможно, премьер-министр сочла, что предоставление налоговых субсидий британским семьям обходятся казне слишком дорого, так что, скорее всего, прикрывшись словами о равной дилемме, Парламент явно имел целью имплицитно сократить государственные расходы. Для консерваторов это не впервой: в свое время социальные выплаты британцам урезали и Эдвард Хит, и даже «железная леди» Маргарет Тэтчер.
Между тем, ранее даже самые реакционные государственники не позволяли себе претворять в жизнь политику по манипулированию численностью британских семей, ведь подобный шаг неизбежно бы вписал Великобританию в круг таких отличающихся от нее по менталитету государств, как Иран, Китай, Сингапур и Вьетнам. Теперь же, однако, британское правительство ясно дало своим гражданам понять: отныне в ваших семьях третий ребенок не желателен. Мол, вы, конечно, можете рожать, но только в том случае, если ваши доходы достаточно высоки для того, чтобы обеспечить ребенку достойное существование исключительно своими силами. Вспомним еще, насколько дорога жизнь в Великобритании, и картинка сложится моментально: премьер-министр явно призывает обычных граждан прекращать размножаться.
Так что поздравление миссис Мэй герцогу и герцогине Кембриджской можно было бы вполне расценить, как публичное признание их особого положения по сравнению с остальными гражданами, которые отныне вынуждены либо отказывать себе в желаемом ребенке, либо рассчитывать только на себя.
Насколько при введении новой семейной политики в Великобритании увеличилось количество абортов, статистика пока умалчивает, однако одно можно утверждать точно и без всяких социальных исследований: подданные Королевства явно не в восторге от того, что власть считает приемлемым латать дыры в бюджете за счет их еще даже не родившихся детей.
Третий ребенок как показатель статуса
Отныне в Великобритании с легкой руки Терезы Мэй услышать крик третьего новорожденного малыша смогут позволить себе либо богачи, либо те, кто живут на деньги налогоплательщиков. И по ни от кого не зависящим обстоятельствам, чета Кембриджских относится как к первой группе, так и ко второй.
В век, когда излишняя демонстрация богатства считается чем-то предосудительным, сильным мира сего, казалось бы, полагается «чахнуть над златом» вдали от глаз общественности. Но вот мы подсчитываем, во сколько казне обошлись наряды герцогини Кембриджской для ее очередных турне, и приходим к суммам в десятки тысяч фунтов стерлингов (читайте наши обзоры по поездке Кейт и Уильяма по Индии и Бутану, а также по Польше и Германии). Затем мы узнаем, сколько будет стоить обучение принца Джорджа в частной школе Thomas's Battersea ($ 23 тысячи в год). И хотя никто из нас не посмеет отказать герцогине Кембриджской в демократичности, все же ее образ жизни, гардероб и общее благосостояние ее семьи ясно напоминают нам о том, что ее статус в разы выше, чем у любой среднестатистической британки.
И теперь не успела страна пережить новость о принятом законе, Кембриджские вновь, сами того не подозревая, еще раз подчеркнули свое привилегированное положение тем, что они, в отличие от своих же подданных, легко могут себе позволить третьего малыша (в материальном плане). Дорогостоящее лечение (как мы знаем, Кэтрин очень тяжело переживает все свои беременности), одежда и игрушки, образование – теперь деньги налогоплательщиков частично пойдут на содержание всего одного королевского ребенка, а могли бы пойти на поддержку многих других, таких же «третьих» детей.
Более того, когда в Кенсингтонском дворце будут подрастать целых три отпрыска из поколения Кембриджских, Уильям и Кэтрин начнут выделяться не только на фоне британских подданных, но и на фоне королевской семьи, в которой вот уже четвертое десятилетие подряд существовует негласная традиция на рождение двоих детей. Зара и Питер у принцессы Анны, Уильям и Гарри у принца Чарльза, Беатрикс и Евгения у принца Эндрю, Луиза и Джеймс у принца Эдварда, – до сегодняшнего момента многодетностью могли похвастаться только Елизавета II и принц Филипп. И тут возникает вопрос: не заимствуют ли будущие монархи образ монархов нынешних – так горячо и беспрекословно обожаемых всей британской нацией?
Когда royalties становятся celebrities
Почти в каждом своем интервью Уильям и Гарри вторят друг другу в том, как бы им хотелось жить «нормальной жизнью». Но время идет, и, кажется, что оба принца воспринимают жизнь «как у всех» совсем не так, как «все». Скорее – свой идеальный образ жизни они рассматривают, как звезды мирового шоу-бизнеса. (Читайте также: «Хватит ныть, идите работать: как принц Гарри и другие члены королевской семьи разочаровывают британцев»).
Во всем, что касается внешнего, Уильям и Кэтрин стараются подражать королеве, но, что касается образа жизни, то здесь их примером, очевидно, является леди Диана. Она всю жизнь была одержима желанием стать «нормальной», но все же продолжала вести себя, как светская дама. Вечная борьба с папарацци, дорогие модные наряды и постоянные сенсации, – если Елизавета II все свое правление положила на то, чтобы сохранить ореол таинственности и недосягаемости вокруг института монархии, то молодое поколение британских royalties пытается сделать из королевских будней, как выразилась лондонская журналистка Сара Вайн, нечто наподобие шоу «Светская жизнь семейства Кардашьян». Что ж, в этом сравнении есть своя доля правды, ведь даже в богатом княжестве Монако князь Альбер и его не менее стильная супруга Шарлен не источают столько гламура, сколько Уильям, Кэтрин, Гарри и его спутница Мэган Маркл.
Любовный треугольник «Чарльз – Диана – Камилла», жалобы Уильяма и его брата в интервью, Джордж и Шарлотта как инструмент повышения лояльности к монархии, и, наконец, роман между Гарри и Меган, которая, кстати, уже украсила собой обложку октябрьского Vanity Fair, - могла ли та же королева Виктория вообразить себе, что имена ее потомков будут так часто мелькать в разделах светской хроники? «Не ровен час, как в один день – продолжает Сара Вайн, – Гарри и беременная Меган по примеру Ким Кардашьян и Канье Уэста появятся на обложке очередного глянца: она будет окутана в белую органзу, а он – обнимать ее сзади и поглаживать ее округлившийся живот». Но этого ли ждут британские подданные, привыкшие к консерватизму Елизаветы II или той же принцессы Анны, от молодых представителей королевской семьи? Да, всегда приятно, когда монархи твоей страны вызывают ажиотаж в иностранной прессе, но, как показывает пример принцессы Маргарет, королевский статус со светским образом жизни – несовместим.
Так что, похоже, сенсационная третья беременность герцогини Кембриджской уже в ближайшем будущем может обернуться совсем не той реакцией, на которую рассчитывали Кенсингтонский и Букингемский дворцы. Насколько эта новость действительно пошатнет лояльность народа к институту монархии, покажет время, но, кажется, в этот понедельник королевская семья преподнесла британским республиканцам еще один веский аргумент в пользу ликвидации наследственной власти.
Фото: GettyImages
