Все, что нужно знать о французских мужчинах

Жанна Агалакова

специальный корреспондент «Первого канала» во Франции

В нашей большой разношерстной компании Жиль слывет истинным парижанином: трудноуловим, порой непонятен, но очень мил. Пижонская кепочка, интеллигентская сутулость. Жиль — архитектор, человек творческий со всеми вытекающими отсюда последствиями: регулярно ходит на выставки современного искусства и в «кино не для всех», проводит уик-энд в концептуальных кубических постройках, где нет электричества и газа (говорит, чтобы почувствовать первоистоки), и делает двадцать восемь жевательных движений прежде чем проглотить кусок.

В его квартире можно сломать ногу: книги, вещи, чертежи… Все горизонтальные поверхности чем-то завалены. Если он позвал на аперитив — «aперо», как говорят парижане (приглашения на ужин вы вряд ли дождетесь), — дом не изменится ни на йоту. Жиль просто сдвинет гору в сторону и предложит давно початую бутылку.

Она останется недопитой. Да нет, он не жадина.

Время от времени Жиль пропадает. Не звонит, не отвечает на sms-ки. Даже на приглашения на день рождения. Потом объявляется как ни в чем не бывало и продолжает ровно с той же ноты, на которой исчез.

А еще Жиль никак не может проститься со своим холостячеством. Его первая любовь была итальянка. Они были вместе семь лет. В день, когда она его бросила, он был у себя дома, в Париже, она — в Риме. Утром она позвонила ему в слезах: поссорилась с родителями и ей необходимо было выговориться. Жиль невозмутимо сказал ей: «Сейчас не могу, я завтракаю». Она уже давно с другим человеком и даже родила, но Жиль не может ее забыть и простить. Нет, он влюбляется, и довольно часто, но…

Его последней пассии было отказано по той причине­, что после года отношений она спросила его без задней мысли: «Что мы делаем этим летом?» В смысле — «где мы проводим отпуск?». Жиль был шокирован такой прямолинейностью. Он — за независимость и необременительность, а также за использование сослагательного наклонения. «Если бы», «быть может», «хорошо бы», «не мог бы ты…» — типичные формулировки для настоящего парижанина. Даже в булочной. Он утешился в объятиях соседки, с которой и не прерывал связи.

Кстати, француз он только на четверть. Его мама — настоящая шотландка, папа — наполовину ливанец. Но в парижанине не чистота крови главное. У французов это вообще последний вопрос.

Корин Жак

Вице-президент компании «Рив Гош»

Когда я жила во Франции, я не замечала, что французы какие-то особенные. Но, честно говоря, в последнее время я все больше осознаю, что французские мужчины более приятные, чем русские. Много лет прошло, прежде чем я это поняла. И проблема даже не в том, что природа часто недобра с вашими мужчинами. Хотя это бросается в глаза, особенно на фоне русских женщин, которые так хорошо выглядят — тонкие, красивые, как крошки.

Когда я приехала сюда еще во времена коммунизма, было понятно, почему русские не выглядят, как европейцы, — у них не было хорошей одежды, модных вещей, которые помогают выглядеть лучше. Поэтому мне казалось, что критика в отношении русских мужчин незаслуженна. Теперь все иначе — они стали слишком много тратить на look, на одежду. Средний русский мужчина значительно больше тратит на то, как он выглядит, чем средний француз, который к таким тратам относится более разумно­. Да, у русского может быть самый-самый костюм от Dior, ботинки от Berluti, но если по поведению своему он консервативный и мачо, то это малоинтересный человек. Для меня, во всяком случае.

Проблема русских мужчин — это русские женщины… Мы, француженки, так воспитаны — и я, в частности, — что мы должны сами зарабатывать и цель своей жизни видим не в том, чтобы выйти замуж за богатого человека, который будет заботиться о женщине­. Так же воспитаны и все мои подруги из школы и университета. Поэтому женщины во Франции делают карьеру­ и добиваются больших успехов в политике и в бизнесе. А здесь для меня стало откровением, что даже героиня телесериала — провинциальная девушка, которая специально приезжает в Москву, чтобы найти себе миллионера. Надо дать другую модель жизни — что можно самой учиться, работать и стать, например, отличным адвокатом. К сожалению, женщины не дошли пока до этого, и мужчины продолжают играть роль маленьких миллионеров, чтобы ухаживать… О-о-о, это слово, которое я ненавижу в русском языке! Я даже не знаю, как его перевести на французский. Все, что есть внутри этого слова, — это то, что я с трудом терплю. Все эти истории с «подарить букет цветов» — это ухаживать. Типично русский синдром.

Еще одно различие между русскими и французами — это отношение к деньгам. Русские не думают о завтрашнем дне, о будущем. У вас было 70 лет, когда деньги сами по себе не имели большого значения, и такого консюмеризма, как в Европе, конечно, не было. Французы более консервативно относятся к деньгам, знают им цену и думают о том, что будет завтра. Посмотрите, что недавно происходило во Франции — забастовки, демонстрации, — а все потому, что французы хотят защитить свою пенсию.

Для меня самая большая разница между русскими мужчинами и французами — это то, как русские мужчины плохо относятся к взрослеющим женщинам. Да, это международный синдром, в возрасте от 40 до 50 лет мужчины часто разводятся, но во Франции, как и везде на Западе, эти разводы объясняются тем, что супруги со временем становятся чужими друг другу. Мужчины не зациклены на том, чтобы найти себе непременно молодую женщину, — они меняют жизнь, потому что встретили кого-то более похожего на себя. И она часто не моложе, чем бывшая супруга. А в России все мужчины, которые бросили жену, сделали это ради молодой.

Я слышала комментарии от французских друзей: «Да, русские женщины красивее в возрасте 20 лет, но после сорока — часто наоборот…» Это, конечно, шутка, но в этом что-то есть. Француженки гораздо дольше держатся и считают, что после сорока они еще очень даже.

Наталья Захарова

Актриса

Больше всего опасайтесь развода, при котором с французским мужем придется делить детей — у судей во Франции есть негласная установка не отдавать детей в другие страны, поэтому суд сделает все, чтобы оставить их с отцом. Семнадцать лет назад после развода муж-француз Патрик Уари отнял у меня трехлетнюю дочь Машу. Судья Симонен, не повидав ни меня, ни Машу, вынесла обвинение: «Захватническая, удушающая любовь матери к своей дочери».

Во Франции отцы иногда заинтересованы в том, чтобы оставить ребенка у себя при разводе, потому что не хотят платить алименты. Ведь во Франции, если юноша или девушка учатся до 25 лет, отцы обязаны содержать их, пока те не начнут работать. Но не все, конечно, такие — современные французские мужчины часто занимаются домашним хозяйством наравне с женами и много времени уделяют детям.

Отец Маши не раз был госпитализирован в психиатрическую лечебницу и после развода не платил алиментов. Под давлением прокурора судья все-таки приняла «соломоново решение»: отправить Машу в приют, а оттуда — в приемную семью. Сейчас Маше 20 лет, двенадцать из которых она провела в приютах и приемных семьях. И все мои попытки вернуть ее себе, домой, пока так ничем не увенчались. Уже девять я ее не видела и ничего о ней не знаю. Последнюю sms я получила от Маши семь лет назад: «Мама, забери меня в Россию!» Социальные службы Франции категорически отказываются давать о Маше хоть какую-нибудь информацию. Из их рапорта от 25 августа 2009 года я узнала, что Маша неоднократно подвергалась физическому и психическому насилию со стороны моего бывшего мужа с целью принудить ее отказаться от общения со мной. «Мой отец злой, я не хочу оставаться жить с ним!» — сказала Маша в суде.

Еще в 1999 году французские правозащитники подали в Национальную Ассамблею документ об изменении Закона о семейном праве: «Два миллиона детей во Франции являются полусиротами и не видят свои семьи, — говорилось в документе. — С того момента, как в камеру предварительного заключения был помещен четырехлетний ребенок разведенных родителей, французская юстиция имеет печальный имидж в глазах всего мира… Каждый судья по-своему решает, что такое „интерес ребенка“. Судьи заведомо негативно относятся к родителям». Французский журнал Liberation в своей статье о Маше назвал действия суда варварскими и дикими, позорящими Францию, исторически считающую себя родиной прав человека. Для моих французских друзей и коллег-правозащитников это большой позор и черное пятно на Франции. У меня больше нет иллюзий в отношении французской Фемиды.

К ней я отношусь плохо, а к французам, как ни странно, хорошо. У меня среди них много друзей, с которыми я поддерживаю отношения. С одним французским режиссером мы работаем над совместным проектом в рамках моей «Творческой лаборатории». Русские, по мнению моих друзей-французов, более солидарны между собой, а во Франции чувство взаимовыручки и поддержки потихоньку потерялось.

Александра Олсуфьева

Директор благотворительного фонда COOL COZ

Когда меня спрашивали, каковы на деле французские мужчины, я годами пожимала плечами и отвечала: «Они меня не интересуют». Я относилась к ним примерно так же, как к французским автомобилям — не самая удачная инвестиция: дорого, комплектующие не лучшего качества. Если хочется настоящих при­клю­че­ний, выбирайте итальянский автомобиль: стиль­ный, непредсказуемый, сексапильный. Итальянские машины страшно дороги в эксплуатации, зато друзья обзавиду­ются вашему приобретению! А если вы собираетесь ехать далеко и надолго, лучше выбрать немецкую машину. Безопасность, комфорт, надежность — никаких сюрпризов, зато все стабильно…

Но вернемся к французским мужчинам. После революции 1968 года они решили завязать с романтикой: в нашем обществе воцарилось абсолютное равенство полов. Поэтому, если вы встречаетесь с французом, не ждите от него цветов, коробок конфет и прочих романтических жестов. Многие из них уверены, что они сами по себе подарок. Не исключено также, что вам придется самой платить за себя в ресторане и после свидания самостоятельно добираться домой. Французы по натуре игривы, и вам самой придется прибегнуть к тонкой и сложной игре, чтобы у вас случились серьезные отношения. Насчет надежности — тоже большой вопрос. Особенно если мужчина обладает силой и властью. Во Франции интрижка или роман на стороне не навредили еще ни одной политической карьере.

Но с недавних пор мое мнение о соотечественниках изме­нилось. Я стала смотреть на них другими глазами и нашла массу привлекательного. Французские мужчины бесконечно чувственны: они любят хороший секс так же, как и хорошую стряпню. Они — интеллектуалы. Француз может часами говорить о политике и о том, как изменить мир (даже если его никто не просил ничего менять). И так как они считают женщин абсолютно равными себе, они внимательно слушают каждое ваше слово и искренне заботятся, чтобы вам было хорошо в постели. Свидание точно будет незабываемым, если француз пригласит вас к себе домой. Приготовит для вас фантастический ужин. За жаркими дебатами о том, как разрулить арабо-израильский конфликт, вы будете пить бордо старой выдержки, которое ваш кавалер выбрал к magret de canard (это утка, тушенная в сладком соусе). После чего вы займетесь любовью. За завтраком вы, возможно, будете обсуждать новый бестселлер о влиянии США на обстановку на Кавказе, а потом вы таинственно исчезнете, оставляя его мыть посуду…