Загадочная смерть, безумие и одиночество: сломанные судьбы великих русских балерин

Умирающий лебедь: история Анны Павловой

Будущая звезда всемирно известных «Русских сезонов» Дягилева появилась на свет в 1881 году в дачном поселке Лигово, распложенном в юго-западной части Петербурга. Ее мать была простой прачкой, а вот имени настоящего отца никто не знал. По официальной версии, им был солдат Матвей Павлов, который скончался в 1883 году. Но ходили слухи, что Анна была внебрачной дочерью местного богача — банкира Лазаря Полякова. Мужчина, разумеется, все отрицал. Однако несмотря на трудное и бедное детство Анна поступила в Императорскую балетную школу, обучение в которой стоило огромных денег. Имел ли к этому отношение банкир Поляков? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем. Но именно балетная школа дала возможность Анне Павловой раскрыть свои невероятные таланты.

Девочка была очень хрупкой, болезненно худой и совсем не походила на типичную балерину конца XIX века. Но это несоответствие Анна сполна компенсировала своим боевым характером, трудолюбием и работой на износ. «Пушинка на ветру — она будет летать на сцене», — говорил о ней с восхищением солист балета и хореограф Мариус Петипа. Так и случилось. В 1899 году Анну приняли в балетную труппу Мариинского театра. Она понимала, что выбиться в примы будет непросто, поэтому выступала даже при плохом самочувствии, репетировала днями и ночами, чтобы достичь совершенства. Старания начинающей балерины были высоко оценены руководством, и уже в 1902 году она стала второй солисткой, а еще год спустя — первой. С Павловой хотел работать сам Михаил Фокин — выдающийся хореограф и революционер в мире балета. Специально для новой примы Мариинки он поставил миниатюру; впоследствии этот номер стал визитной карточкой Анны Павловой, получив название «Умирающий лебедь».

Настоящим триумфом Павловой на сцене стали «Русские сезоны» Дягилева, которые покорили всю Европу. Балерина была их лицом — именно ее фотография в образе «Умирающего лебедя» была выбрана в качестве афиши. Так в конце 1910-х о ней узнал весь мир. Но отношения с Дягилевым у Павловой не сложились (балерина считала, что антрепренер слишком много внимания уделяет внешнему лоску, роскошным декорациям, а главное в балете — это сам танец), поэтому она создала собственную труппу и концертную программу. Но едва они отправились на европейские гастроли, как грянула Первая мировая война. Павловой удалось добраться до Великобритании, где она в итоге и поселилась. На родину танцовщица больше не вернулась — ее слишком свободное отношение к балету просто не вписалось бы в каноны советского искусства. Впрочем, к тому моменту слава Павловой и ее труппы уже гремела на весь мир — они выступали в Бразилии, Китае, Мексике, Южной Африке, Америке, Канаде, Японии и даже Новой Зеландии. Павлова танцевала вплоть до самой своей смерти.

А вот личная жизнь балерины складывалась далеко не так успешно. У нее были многочисленные поклонники, но по словам искусствоведа Анастасии Постригай, сердце великой танцовщицы еще с юности принадлежало ветреному французу-аристократу Виктору Дандре. Они познакомились в Петербурге, а когда Павлова уехала на гастроли в Париж, ей доложили, что ее любовника поймали на взятке при строительстве Охтинского моста. Тогда балерина собрала все деньги, которые получила за свои европейские выступления, и отправила их на родину в качестве залога за обожаемого ею Дандре. Француз оценил красивый жест и даже поехал за Анной в Лондон, когда она решила туда эмигрировать. Но их совместная жизнь была наполнена взаимными упреками, скандалами и тайными связями на стороне. Точку в судьбе «Умирающего лебедя» поставила неожиданная трагедия — балерина попала в железнодорожную катастрофу и простудилась, ожидая помощи спасателей на лютом морозе в легком летнем платье. Через несколько дней она скончалась от плеврита. Говорят, что перед смертью, уже в бреду, легендарная русская балерина произнесла лишь одну фразу: «Приготовьте мой костюм лебедя».

Пациентка №360446: история Ольги Спесивцевой

Наша следующая героиня также стала звездой русского балета в начале XX века, но в отличие от Павловой все же попыталась продолжить карьеру в Советском Союзе. Увы, не смогла. А за границей ее ждали лишь новые испытания и потрясения. Ольга Спесивцева с самого детства знала, что хочет стать знаменитой балериной. В 1913 году она окончила Императорское балетное училище и тут же была принята в Мариинский театр. Пока в стране разгоралась революция, Спесивцева сбивала ноги в кровь в репетиционных залах. Она готовилась выйти на сцену в роли Жизели в одноименном балете — уникальный шанс, который выпадает не многим начинающим танцовщицам. Знаменитый искусствовед Аким Волынский, который был без памяти влюблен в Ольгу, решил помочь балерине. Он посоветовал ей посетить психиатрическую клинику, чтобы лучше вжиться в роль Жизели, которая находится на грани сумасшествия. Спесивцева послушалась его совета. Этот опыт действительно помог ей лучше понять ее героиню. Но и одновременно с этим привел впечатлительную артистку в ужас. «Я не должна, не должна ее танцевать — слишком вживаюсь в роль», — сказала она накануне премьеры. Спустя десятилетия Ольга еще вспомнит те свои пророческие слова, находясь в стенах американской психиатрической лечебницы. Но изменить уже ничего будет нельзя.

Роль Жизели принесла Спесивцевой всенародную известность. На волне славы и признания балерина не сразу заметила, что Российская империя встретила свой страшный кровавый конец. Впрочем, разруха и голод скоро коснулись и Мариинского театра. Зарплаты артистов превратились в мизерные пособия, даже репетиционные залы перестали отапливать, из-за чего многие балерины болели туберкулезом. Спесивцева была в их числе. Но неожиданно в ее жизни появился «спаситель» — богатый чекист Борис Каплун. Он отправил свою протеже на лечение в Италию, благодаря чему балерина осталась жива. Роман Бориса и Ольги был странным и недолгим: покровитель исчез из ее жизни так же внезапно, как и появился. И в 1924 году Спесивцева поняла, что на родине ее больше ничего не держит. Вскоре балерина вместе с матерью эмигрировала в Париж. Ее тепло приняли в «Гранд-Опера» (ради нее даже возродили балет «Жизель», который парижане не видели больше полувека), однако Ольга так и сумела прижиться во Франции. Она чувствовала, что публика относится к ней настороженно, а за глаза называет «большевичкой» и «советской шпионкой». Балерина была в отчаянии и вновь решилась на побег. На этот раз — в Лондон.

В столице Великобритании балерину ждала судьбоносная встреча с американским бизнесменом Леонардом Брауном. Он оказал ей не только финансовую, но и моральную поддержку. И Ольга расцвела: она вновь танцевала, гастролировала по разным странам, а рядом с ней был любимый мужчина. Леонард предложил балерине переехать вместе с ним в Америку, но их счастье оказалось коротким: возлюбленный Спецсивцевой внезапно умер от инфаркта. Такого удара нестабильная психика танцовщицы уже не выдержала. Ольга начала терять память, не могла выговорить простые слова, даже собственное имя вспоминала с трудом. В таком состоянии ее поместили в психиатрическую клинику под Нью-Йорком. Так одна из талантливейших балерин XX века превратилась в безымянную пациентку №360446.

Спесивцева прожила еще почти 50 лет, но так и не вернулась ни к выступлениям, ни хоть к сколько-нибудь нормальной жизни. Она закончила свои земные дни в американском пансионате для эмигрантов, созданном Александрой Толстой — дочерью великого русского писателя.

Страшная смерть и вопросы без ответов: история Лидии Ивановой

«Ни о ком, кроме Спесивцевой, не писали так часто и в таких выражениях, как об Ивановой, хотя появлялась она перед зрителями на считанные минуты. Почему „на Иванову“ ходили как на звезду первой величины? В ее танцах родился прыжок-шпагат — патетический возглас, которого не знал балет в прошлом. Только никто не знает, что его первооткрывательницей была Лидия», — писал в своих воспоминаниях советский историк театра Юрий Слонимский. Лидия Иванова появилась на свет в петербургской семье интеллигентов. Эта красивая темноволосая девушка с пронзительными карими глазами с самого детства отличалась изяществом и выдающимися танцевальными способностями. Она стала одной из лучших учениц Императорского балетного училища — даже после выпуска Лидии преподаватели еще долго ставили в пример своим ученикам классический дуэтный номер под музыку Чайковского, который девушка танцевала в паре с Михаилом Дудко на экзамене. Ей пророчили великое будущее. «Самые простые движения Ивановой были наполнены каким-то внутренним свечением, порывом, экстазом. С первых шагов на сцене в ней заговорила большая и привлекательная индивидуальность», — впоследствии говорил о ней балетмейстер Федор Васильевич Лопухов.

Лидию пригласили в Мариинский театр в 1921 году. Это было непростое постреволюционное время, когда в балетной труппе происходили масштабные изменения. «Старая гвардия» во главе с Анной Павловой эмигрировала или ушла со сцены, поэтому балетмейстеры внимательно присматривались к подрастающему поколению: кто займет место новой примы? И в этот самый момент в труппе появилась Лидия Иванова — совсем молоденькая девочка, которая умела танцевать так, что у зрителей наворачивались слезы на глаза. В ней сразу увидели будущую звезду советского балета. В силу возраста Лидии пришлось начинать с небольших партий. Но она много работала, поэтому уже к 1922 году ее ввели практически во все культовые постановки Мариинки — «Спящая красавица», «Дочь фараона», «Лебединое озеро», «Корсар» и «Конек-Горбунок». Вскоре должны были состояться гастроли в Германию. И Лидию без раздумий включили в состав артистов, которые предстанут перед европейской публикой.

Казалось, жизнь Лидии Ивановой складывалась сказочным образом. У нее было все, о чем только может мечтать 20-летняя балерина — работа в лучшей балетной труппе страны, невероятные карьерные перспективы, толпы поклонников (среди которых была известная художница Зинаида Серебрякова, написавшая несколько ее портретов, и поэт Михаил Кузмин, воспевший свою музу в стихах). И даже любимый жених, который хотел повести ее под венец после окончания европейских гастролей. Возможно, все так бы и случилось, если бы в солнечный июньский день 1924 года Лидия Иванова осталась на берегу, помахав рукой своим друзьям, отправившимся на водную прогулку по каналам Санкт-Петербурга. Но увы, балерина села в ту лодку.

Они отплыли от Аничкова моста и двинулись вниз по течению. Когда лодка приближалась к устью Фонтанки, один из участников прогулки заметил, что мотор стал барахлить и заглушил его. Пока молодые ребята были увлечены решением технической неполадки, они не заметили, как их лодку отнесло в фарватер Морского канала, по которому курсировали большие лайнеры — из Ленинграда в Кронштадт и обратно. Последующие роковые события стали известны общественности со слов капитана парохода «Чайка», который стал невольным участником катастрофы. Он рассказывал, что издалека приметил небольшую лодку и принял ее за рыбацкую шлюпку, стоявшую без движения. Но как только «Чайка» подплыла ближе, судно внезапно стало двигаться наперерез пароходу (в тот момент ребятам удалось починить и вновь завести мотор). «Видя, что столкновение неизбежно, я дал полный ход назад и три свистка, но машина не могла уже остановить движение корпуса парохода вперед, так как мы шли по течению с пассажирами», — вспоминал капитан. В считанные секунды лодка оказалась прямо под носом лайнера «Чайка». Раздался треск ломающихся досок и отчаянные крики людей. Все было кончено. Тело Лидии Ивановой найти так и не удалось.

Согласно официальным документам, причиной трагедии стало фатальное стечение обстоятельств. Следствие возложило всю вину на погибшего инженера, управлявшего лодкой. Однако многие граждане СССР задавались вопросом: могли ли приложить руку к гибели будущей примы Мариинки ее недоброжелатели? Подозрения сразу пали на Бориса Каплуна — любовника Ольги Спесивцевой. Якобы знаменитая балерина завидовала юному дарованию и подговорила мужчину устранить конкурентку. На этой версии настаивал и отец Лиды. Впрочем, доказательств причастности Каплуна найти, разумеется, никто не смог. Еще одно предположение высказали друзья Ивановой: они считали, что юную балерину устранило ГПУ для того, чтобы не позволить ей выехать за рубеж. Ажиотаж вокруг этой версии подогревали слухи о том, что ныряльщики все-таки нашли тело Лидии с простреленной головой, но начальство приказало им замести все следы. Сегодня уже никто не возьмется судить, где правда в этой истории, а где вымысел. Ясно лишь одно: в 1924 году русский балет потерял одну из самых ярких восходящих звезд.

Борьба за наследство любимой «стрекозы» Сталина: история Ольги Лепешинской

Будучи восьмилетней девочкой, Ольга Лепешинская стояла в кабинете приемной комиссии балетной школы, куда ее привела мама, и смотрела на портрет легендарной Анны Павловой. Она изучала изящные черты лица знаменитой балерины, ее гладко уложенные волосы и думала о том, как она сама не похожа на этот идеал: вздернутый носик, веснушки, непослушные кудрявые волосы — куда уж ей до Павловой? Приемная комиссия будто бы почувствовала неуверенность Ольги Лепешинской и отказала ей в поступлении. Девочка ужасно расстроилась. Но страсть к балету не позволила ей опустить руки. Вернувшись в обычную школу, Ольга записалась на хореографические курсы, и уже в 1925 году ее зачислили в балетный техникум. Талантливая и целеустремленная девочка стала любимицей всех педагогов — ей восхищались, ее ставили в пример всем остальным. Никто и не подозревал, каких трудов ей стоил этот успех. Например, когда Ольга поняла, что ей с трудом дается фуэте, они вместе с мамой разработали «коварный» план: ежедневно после занятий они подкупали охранника с помощью папирос «Казбек», и тот давал им ключи от репетиционного зала. И пока остальные ученицы отдыхали, Лепешинская ночи напролет крутила фуэте. В итоге она достигла совершенства в выполнении этого элемента.

В 1933 году Ольгу пригласили в Большой театр. Два года спустя она уже солировала в постановке «Три толстяка». Вскоре репертуар Лепешинской пополнился и другими главными ролями — принцесса Аврора из «Спящей красавицы», Полина в «Кавказском пленнике», Маша в «Щелкунчике» и, наконец, Одетта-Одиллия в «Лебедином озере». Вся Москва рукоплескала этой молодой приме. А когда началась война, Ольга сама пришла в райком и попросила вызвать ее на фронт. Ей отказали, но балерина привыкла всегда идти напролом и добиваться своего. Она решила, что если ей нельзя воевать, тогда она будет танцевать для советских солдат, поднимая их боевой дух. Вместе с другими артистами Большого театра Лепешинская объездила множество городов, госпиталей и воинских частей. Она исполняла фуэте прямо на голой земле, не обращая внимания на то, что испытывала ужасную боль от того, что ее ноги буквально ввинчивались в почву.

После войны Ольга продолжила работу в Большом театре. Ее талант и заслуги высоко оценил сам Сталин, вручив ей сначала премию собственного имени, а затем и звание народной артистки СССР. Лидер советского народа покровительствовал Лепешинской, ласково называя ее «стрекозой». Именно благодаря этому балерина не разделила участь своего супруга — руководителя Министерства государственной безопасности Леонида Райхмана, которого арестовали в 1951 году. С того момента в жизни Ольги наступила черная полоса. Пару лет спустя, исполняя свою партию в балете «Красный мак», Лепешинская внезапно ощутила резкую боль в ноге, но решила продолжить выступление. После поклонов ее осмотрел врач и пришел в ужас: нога балерины была сломана сразу в четырех местах. Реабилитация была долгой и мучительной. Единственным человеком, который в то время подарил ей силы жить дальше, стал генерал-полковник Алексей Антонов. Он окружил балерину заботой и любовью. Вскоре они расписались. Но сполна насладиться семейным счастьем Лепешинской было не суждено. В 1962 году Антонов неожиданно умер от сердечного приступа. От горя балерина ослепла. Ее отправили на лечение в Италию, после чего зрение начало восстанавливаться. Однако душевное состояние Ольги было навсегда разрушено. Она приняла решение уйти со сцены, сосредоточившись на преподавательской и общественной деятельности.

В старости бывшая балерина жила в уединении в своей большой квартире на Тверской-Ямской улице Москвы. И внезапно в ее жизни появился странный мужчина по имени Вячеслав Борульник. Он стал проводить много времени у нее в гостях, и вскоре близкие и друзья Ольги почувствовали неладное. Во-первых, у них никак не получалось связаться с пожилой женщиной. Тогда выяснилось, что телефонные провода в ее квартире были кем-то обрезаны. Во-вторых, когда к Лепешинской пришла подруга, она заметила, что все картины, среди которых были подлинники Серова и других известных художников художников, висят в новых рамках. Да и выглядят как-то странно. Впоследствии экспертиза покажет, что оригиналы были заменены подделками. Из квартиры начали пропадать и драгоценности, а с банковского счета женщины внезапно исчезло полмиллиона рублей. Родственники били тревогу, но Борульник уверял их, что все под контролем: деньги балерина пожертвовала на благотворительность, а все ценные вещи отправлены на реставрацию.