«Не хочу рисковать»
«Как ты можешь так жить? У тебя столько защит!» - удивилась как-то моя подруга и по совместительству психолог (у нас договор, что моим психоанализом она не занимается, но тогда она не удержалась). Подруга имела в виду мой клуб поклонников и мучительные попытки выбрать из них достойного. Мучительные – потому что многолетняя игра в «кошки-мышки» в какой-то момент начала меня напрягать. Но рисковать и принимать решение хотелось еще меньше, пока в конце концов я не собралась с духом и... мягко, дипломатично, но всех разогнала. Судьба меня вознаградила – буквально через несколько дней самый сильный объект моего желания, который из всей команды ухажеров лучше всего уворачивался от моих матримониальных планов, неожиданно отказался уходить и быстро переехал ко мне.
Я думала, что искусно держу их всех при себе и контролирую ситуацию, а на самом деле избегала реальной близости. Потому что боялась обжечься. У меня много подруг, которые годами состоят в иллюзорных отношениях (например, с женатыми или тоже страдающими острой формой интимофобии мужчинами). Пытаясь подстраховаться, подсознание выбирает сложные варианты, в данном случае – недоступных мужчин. Это примерно то же самое, что школьнице влюбиться в Джонни Деппа. Шансов у нее примерно ноль, зато можно потянуть с потерей девственности. Взрослой девушке так поступать странно, а если называть вещи своими именами – просто глупо. Если самой не получается прекратить, можно попросить помощи у психолога. В любом случае, это смелый взрослый поступок – сознательно понизить градус защиты и рискнуть жить по-другому, по-настоящему, а не сидеть в безопасном болоте.
«Он должен»
У меня есть подруга – у нее яркая внешность, чудесная небедная семья, отличное чувство юмора и диплом Оксфорда. Она гений общения, знакома с половиной Европы, живет на три города (Париж, Флоренция и Москва) и в каждом устраивает душевные домашние обеды. Я обожаю болтать с ней об отношениях – она прекрасно умеет слушать и всегда дает мудрые советы. Но стоит в комнате появиться мужчине – будь то мой муж, наш общий приятель или ее очередной бойфренд, – как она начинает... воевать. Нет, она по-прежнему улыбается и говорит умные вещи (которые, правда, резко становятся слишком умными), спорит, перебивает – словом, самоутверждается. Она говорила, что ее папа не разговаривал с ней по трое суток, если она не сдавала все экзамены на отлично. Не исключено, что теперь она каждому мужчине хочет доказать, что она не дура и достойна любви.
Защита – она от эмоциональной инфантильности. Завышенные ожидания, когда мы ждем или даже требуем от мужчины подвигов, – это тоже защита. И ему она, естественно, не нравится – мы или контролируем каждый его шаг, или играем в жертву, как в анекдоте про серенькую уточку и красивых белых лебедей. Или как в сказке про разбитое корыто. Это жадность, психологическая ненасыщаемость. Вместо того чтобы отдавать любовь и наполнять мужчину счастьем, что является главной женской работой, мы, как маленькие девочки, в первую очередь сами требуем любви в неограниченном количестве.
«Я подумаю об этом завтра»
Этот защитный прием действительно работает. Он называется «отрицание» (на него похожи «подавление» и «вытеснение», когда мы не просто откладываем сложное или неприятное дело или разговор, а вообще о нем забываем). Иногда это полезно – память так устроена, что мы запоминаем больше хорошего, чем плохого. Но чаще мы просто боимся, что не получится решить проблему, и совсем ее не решаем. Анна Фрейд (дочь Зигмунда Фрейда) называла это «ограничением Я».
«Не очень-то и надо»
Еще это называют «феноменом зеленого винограда» («И тогда лиса сказала, что виноград зелен»). Это «рационализация» – мы себя уговариваем или оправдываемся, виня обстоятельства или других людей. «У меня не было другого выхода», «это все пробки (страна, погода, мама)», «меня спровоцировали», «все, что ни делается, к лучшему». Еще отличная фраза: «Не хочу ничего слышать». Вы замечали, что упертые или очень консервативные люди действительно не слышат то, что не совпадает с их картиной мира? Отговорки – гениальная вещь, они годятся для того, чтобы увернуться от человека, который на тебя давит, но мелкое манипулирование может дорого вам обойтись, если этот человек вам не посторонний. Один раз от босса вы так отделаетесь, но платить придется тем, что он вас не будет повышать и даже премию не даст. Потому что так можно быстро убить свою репутацию, которую вы, возможно, строили годами вдохновенного труда.
«У меня все болит»
Есть люди, которые гарантированно заболевают накануне ответственных дел или событий – сдачи проекта, переговоров, публичной речи. Я тоже в стрессовой ситуации первым делом начинаю жаловаться на здоровье. Когда мы срочно нуждаемся в поддержке и любви, подсознание может пойти на крайние меры – придумать физические симптомы, которые воспринимаются как абсолютно реальные. Психосоматика и регрессия – это самые незрелые методы защиты (мы таким образом регрессируем в детство, когда можно было заболеть перед экзаменом, и это не только сходило с рук, но и приносило заботу и булочки). Поболеть иногда и правда удобно (психологи называют это вторичной выгодой от болезни), но стоит ли платить такую высокую цену за нежелание взрослеть?
«У меня масса дел»
Один мой приятель, когда ссорится с любимой, едет в ночь нарезать круги на своей спортивной BМW. Мой муж, когда на работе аврал, перед тем как вечером войти в дом, полчаса кидает мяч на баскетбольной площадке. Я в таких случаях начинаю убираться или стирать. Это хорошая защита от стресса: переключившись на другую деятельность, можно разгрузить мозг. Более зрелая форма защиты – сублимация. По Фрейду, карьера и вообще все то, что мы намерены делать в социуме, – это, как правило, сублимация детских комплексов и стремление что-то доказать родителям, что нередко выливается во впечатляющие успехи в бизнесе и творчестве. Иногда карьера – сублимация сильного нежелания реализовывать себя в отношениях. Я знаю немало холостых бизнесменов-трудоголиков, у которых вообще никаких женщин даже на горизонте нет. Они говорят, что женаты на своей работе.
«У меня все супер»
Довольно эффективный, но тоже инфантильный механизм защиты: чтобы повысить самооценку, мы пытаемся расширить границы своего «Я», приписывая себе качества других. Например, рассматриваем фотографии красивых людей, идентифицируем себя с ними и находим новые ориентиры. И дружить стараемся с богатыми и знаменитыми. Если это стимул действовать – то хорошо. Если источник комплексов – то бросайте такую защиту. Кстати, по данным исследований, люди, слишком реально себя оценивающие, склонны к периодическим легким депрессиям, а тем, у кого самооценка чуть-чуть завышена, идти по жизни намного легче.
Фото: Getty Images
