Бернис Бейкер Миракл: как сложилась судьба сестры Мэрилин Монро

Глэдис ничего не оставалось, как вернуться в Калифорнию и попытаться начать жизнь с чистого листа. Она устроилась на работу в кинолабораторию и познакомилась с мужчиной по имени Эдвард, который уже через год стал ее мужем. В скором времени Глэдис забеременела, а в 1926 году у нее родилась девочка, которая получила имя Норма Джин (впоследствии она прославилась под псевдонимом Мэрилин Монро). Однако Эдвард так ни разу и не увидел малышку — он расстался с Глэдис за несколько дней до появления на свет их дочери. Более того, до сих пор доподлинно не известно, кто именно был отцом этой девочки. Примечателен также тот факт, что в свидетельстве о рождении мать написала, что Норма была ее третьим ребенком, но единственным из ныне живущих. Поэтому долгие годы девочка не подозревала, что у нее есть сводные брат и сестра. Впрочем, ей было совсем не до поиска родственников: ее мать еле сводила концы с концами и периодически попадала в психиатрические лечебницы, так что Норма Джин все детство провела в детских домах и приемных семьях.

Тем временем в Кентуки произошла трагедия. В 1933 году погиб старший сын Глэдис от первого брака — Роберт. Как пишет его сестра, Бернис Бейкер Миракл, в своей книге «Моя сестра Мэрилин: мемуары Мэрилин Монро» (My Sister Marilyn: A Memoir of Marilyn Monroe), мальчик был «невезучим» с первых лет жизни. Например, однажды их родители закатили громкий скандал, в результате которого на полу оказались осколки выбитого стекла. Любопытный малыш тут же подобрал их и поднес к лицу, чтобы получше рассмотреть необычную находку. Родители опомнились и отняли опасную «игрушку» у Роберта за секунду до того, как он мог выколоть свой глаз. Когда мальчику было три года, он выпал из движущегося автомобиля. Родители вновь были заняты выяснением отношений и не заметили, как Роберт открыл дверь машины. В результате того происшествия, мальчик всю оставшуюся жизнь хромал на одну ногу. Джон обвинил во всем Глэдис — мол, мать недоглядела за ребенком. Но даже после расставания родителей беды Роберта не закончились. Как-то раз на пикнике уже подросший мальчик баловался с петардами. Ему пришло в голову положить одну из них в стеклянную бутылку. Когда она взорвалась, он лишился правого глаза. Фактически, Роберт постоянно попадал в больницы, и в пятнадцать лет его организм просто не выдержал. Мальчик скончался от почечной недостаточности, которая стала осложнением после обширной инфекции.

Сегодня многие поставили бы под сомнение слова Бернис о том, что Роберт был «невезучим» мальчиком. А работники соцзащиты непременно заинтересовались бы этим случаем. Но, к сожалению, Роберт рос совсем в другие времена.

Через два года после смерти Роберта его биологическая мать попала в психиатрическую лечебницу, на этот раз с окончательным диагнозом — параноидная шизофрения. Стало очевидно, что остаток своих дней она, вероятнее всего, проведет именно там. К тому моменту она практически потеряла контакт с Нормой Джин. Однако в 1938 году Глэдис неожиданно решила написать письмо Бернис. Ее первая дочь уже отпраздновала свой 19 день рождения и успела выйти замуж за мужчину по имени Парис. «Одним зимним днем, через несколько месяцев после моей свадьбы, мой папа отвел меня в сторону, когда я приехала домой, — вспоминала Бернис. — Он сказал: „Я не знаю, надо ли давать тебе это или нет. Сначала я подумал, что никогда тебе этого не покажу. Мы с твоей мачехой это обсудили и решили, что это письмо все-таки принадлежит тебе“. Конверт, который он мне передал, был уже открыт». Это было письмо от Глэдис, в котором она призналась, что у Бернис есть двенадцатилетняя сводная сестра по имени Норма Джин, и написала адрес, по которому можно с ней связаться. В заключение она добавила, что ее саму держат в психиатрической лечебнице и умоляла вытащить ее оттуда.

Закончив читать письмо, Бернис была в состоянии шока. Она пыталась держать себя в руках, но не смогла сдержать подступающих слез. Несколько ночей после получения послания от настоящей мамы Бернис не могла спать. И вдруг в ее памяти всплыли воспоминания из далекого детства: она стоит на мосту и порывистый ветер развевает ее непослушные светлые кудри. Перед ней — две женщины. Дама зрелого возраста с темными волосами безмолвно стоит со скрещенными на груди руками и слушает эмоциональную речь своей собеседницы. Это мачеха Бернис. Другая женщина значительно моложе. А волосы у нее светлые. Это мама Бернис. Она кричит и активно жестикулирует, а затем разворачивается на своих туфлях на высоком каблуке и уходит. Девочка смотрит ей вслед. Постепенно фигура матери становится все меньше и меньше, пока окончательно не исчезает в темноте. Темноволосая женщина поворачивается к Бернис, берет ее за руку и они уходят в другую сторону.

Под влиянием этих воспоминаний на Бернис нахлынули чувства. Она всегда помнила о том, что у нее есть родная мама, но не знала, как ее найти. Но неожиданное письмо от Глэдис подарило ей надежду, что они еще смогут наверстать упущенное — все те годы, что не общались. Бернис не чувствовала обиды, лишь желание вновь обрести настоящую мать. Она взяла в руки ручку и начала писать ответ Глэдис. Так завязалась их переписка, которая продолжалась долгие годы. Все письма, полученные из психиатрической лечебницы, Бернис хранила у себя. Когда они с супругом переезжали, она бережно упаковала их в коробки и отвезла в новый дом. Порой послания от Глэдис превышали объем десяти страниц. Она описывала все муки, которые ей приходится терпеть в лечебнице, и даже разрабатывала подробный план своего спасения, который включал в себя обращение в Конгресс. И этих писем становилось все больше и больше. Глэдис уже не ждала ответов от дочери, она просто заваливала ее новыми порциями своих сумасшедших идей. Однажды Бернис не выдержала такого давления и показала одно из этих писем отцу своего мужа, бывшему профессору, в поисках совета. «Гнев и отчаяние, транслируемые через эти послания, больно видеть, — наконец ответил он ей, прочитав исписанные листы бумаги. —  Ее мысли похожи на мешанину религиозной догмы и параноидальных иллюзий. Они ужасно спутанные и иррациональные. Возможно, ее мозг поврежден…».

Бернис было страшно это слышать. Несмотря ни на что, она продолжала поддерживать переписку с матерью, даже понимая всю безнадежность ситуации. Однако она решилась написать и другому человеку — своей сводной сестре, которая еще не подозревала о ее существовании. Бернис приложила к письму небольшую фотокарточку со своим портретом и отправила послание. После получения письма Норма Джин тут же написала ей ответ, приложив к нему свою фотографию. Почерк у будущей голливудской дивы был очень аккуратный, ровный — что сразу же отметила ее сводная сестра. Девушки очень быстро нашли общий язык: у каждой из них создавалось ощущение, что они знали друг друга очень давно. С самого начала их переписки Норма Джин начала делиться с Бернис буквально всем, что казалось ей значимым, — пикантными историями подростковой жизни, любимыми песнями и фильмами, набросками причесок, которые она хотела бы сделать себе. И, конечно же, она задавала много вопросов о Кентукки — штате, где выросла Бернис. «Моя учительница сказала, что Даниэль Бун (американский первопоселенец и прославленный любитель приключений — прим.ред.) проезжал через твой город?» — писала Норма Джин. Как вспоминала Бернис, подписывалась она неизменно: «Твоя сестра».

Несмотря на длительную переписку, сестры долго не решались встретиться лично. Их разделяло не только расстояние, но и безотчетный страх: как пройдет эта встреча? Узнают ли они друг друга? Почувствуют ли ту самую связь, которая образовалась между ними в переписке? Но желание воссоединиться с родным человеком все-таки пересилило опасения. В 1944 году Норма Джин решилась приехать в Детройт. Они условились с сестрой, что встретятся на железнодорожной станции. Придя туда, Бернис очень переживала, сможет ли найти сестру в толпе. Но как вспоминала она впоследствии, «я не смогла бы ее пропустить: она выделялась на фоне всех других пассажиров, сошедших с поезда». Первые несколько секунд они стояли на месте, не говоря ни слова, а затем бросились друг другу в объятия.

Бернис привела сестру в свой дом, заранее извинившись за то, что он совсем небольшой. «О, ничего страшного, — с улыбкой ответила Норма. — Я привыкла к маленьким пространствам. Я даже спала в ящике». «В ящике?» — изумленно переспросила Бернис. Сестра кивнула и пояснила, что когда мама вернулась домой после очередного реабилитационного курса в больнице, в их доме не оказалось детской кроватки. Тогда она вынула ящик из шкафа, постелила в него одеяльце и положила туда дочку.

Неожиданно диалог Нормы и Бернис прервала маленькая девочка, вышедшая из соседней комнаты. Это была дочь Бернис — Мона Рэй. Малышка очень заинтересовалась гостьей и начала с ней играть. Впоследствии они продолжили общаться, при этом Мона всегда восхищалась своей тетей и ее успешной карьерой.

Конечно же, в тот момент Бернис очень волновала судьба ее биологической матери, поэтому она попыталась осторожно узнать у сестры, видела ли она ее в последние годы. «Как она выглядит сейчас? Все также хороша собой?» — спросила Бернис. «Да, — ответила Норма. — Она все еще довольно красива… Но никогда не улыбается. Я ездила с тетей Анной к ней в клинику. Хотя сейчас думаю, что лучше бы я туда не ездила. Я не видела ее с десяти лет и думала… Я ждала… Она не была… Я больше туда не поеду. Она совсем не похожа на мою мать». В ее словах чувствовалось столько боли и разочарования, что Бернис не стала дальше расспрашивать сестру о той поездке. Но Норма продолжила говорить сама: «Понимаешь, ты спрашиваешь меня о моей маме. И как я уже сказала, я теперь ее совсем не знаю. Как и ты. Часть меня хочет быть с ней, но другая часть меня боится ее». Бернис кивнула головой и взяла сестру за руку. «Я это прекрасно понимаю», — сказала она.

Через несколько месяцев после приезда сестры Бернис с семьей вновь переехала — на этот раз в Ок-Ридж, штат Теннесси. Все это время они поддерживали связь по переписке. Норма была немного расстроена, что сестра все еще жила очень далеко от нее. Ей хотелось, чтобы они стали соседями и могли видеться чаще. «Я надеюсь и молюсь, чтобы у тебя получилось переехать сюда, в Калифорнию, — писала она. — Потому что я точно знаю, вам здесь понравится. Бернис, мне действительно очень хочется, чтобы ты была рядом». К сожалению, Бернис понимала, что это невозможно. Но с радостью согласилась приехать к сестре в гости в 1946 году.

Незадолго до этого произошло еще одно событие, которое Бернис описывает словом «чудо», — Глэдис отпустили из психиатрической лечебницы. Она ухаживала за матерью и помогала ей оправиться. Норма же была изначально настроена скептически, но все же согласилась однажды с ней встретиться. Это произошло в присутствии Бернис. В то время Норма уже начала свою модельную карьеру под псевдонимом Мэрилин Монро, ходила на классы актерского мастерства — у нее были мечты, которыми она решилась поделиться с Глэдис в надежде, что мать ее поддержит. Но все вышло ровно наоборот. Наблюдая за тем, как Норма выполняет речевые упражнения перед зеркалом, Глэдис пробормотала: «Это так нелепо. Ты выглядишь глупо. Тебе следует заняться чем-то полезным. Если тебе нечем заняться, можешь подойти и помочь мне постирать вещи». «Но, мама, мне нужно работать над своим произношением», — ответила Норма. «А мне нужно постирать эти грязные блузки, потому что у меня нет денег, чтобы заплатить работникам химчистки», — невозмутимо парировала ее мать. Воцарилось молчание. Бернис чувствовала, что Глэдис была несправедлива к ее сестре, и решила вмешаться. «Я сказала, меня не волнует, чем она там занимается», — отмахнулась от нее мать.

С тех пор Норма прекратила всякие попытки восстановить отношения с Глэдис. На протяжении последнего десятилетия своей жизни она поддерживала контакт только с одним близким человеком — Бернис. Несмотря на плотный рабочий график Нормы и переезд Бернис в Гейнсвилл, штат Флорида, они изредка навещали друг друга. А когда не было возможности увидеться — писали письма. Сестры обменивались впечатлениями, делились новостями и неизменно поздравляли друг друга с праздниками. Например, до сих пор сохранилась открытка, которую Бернис отправила Норме на ее 33-й день рождения в 1959 году. Она украшена рисунками бабочек и подписана: «С любовью, от Бернис и Париса». В конверт было также вложено письмо: «Дорогая Мэрилин, я бы хотела прилететь и навестить тебя этим летом во время моего отпуска. Пожалуйста, позвони или напиши мне, когда ты будешь дома, и в какое время к тебе можно приехать. Передавай привет Артуру [второму супругу Монро]. С любовью, Бернис».

После того, как Мэрилин перенесла тяжелую операцию на желчном пузыре в 1961 году, Бернис тут же прилетела в Нью-Йорк. Она бросила все свои дела, чтобы быть с сестрой, пока она выздоравливала. К сожалению, та их встреча была последней. Через год Мэрилин Монро не стало.

Бернис очень тяжело переживала эту утрату. Быть может, именно поэтому она продолжала заботиться о своей матери, словно бы даря ей всю ту любовь, которую она чувствовала к ушедшей сестре. Глэдис скончалась в 1984 году, а десятилетие спустя Бернис выпустила книгу «Моя сестра Мэрилин: мемуары Мэрилин Монро», написанную в соавторстве с дочерью Моной. В отличие от многих других книг, посвященных голливудской кинодиве, произведение Бернис получилось очень трогательным, искренним и светлым. Эти мемуары были написаны совсем не для того, чтобы обрести славу, а лишь за тем, чтобы почтить память любимой сестры.

Этим летом Бернис исполнилось 102 года. Она по-прежнему ведет уединенный образ жизни и старается не афишировать свое родство со знаменитой Мэрилин Монро. Но достаточно просто посмотреть на ее фотографии, чтобы понять, как они похожи. И всегда будут.