В 1972 году 50-летняя светская львица Барбара Бакеланд вернулась в роскошный особняк на Кенсингтон-сквер и собиралась снять пальто, когда на нее внезапно напали. Какой-то мужчина выпрыгнул из темноты дома и попытался схватить Барбару. Но женщине удалось вывернуться из его цепких рук. В отчаянной попытке спастись она выскочила из дома и побежала за помощью к соседям, однако споткнулась о тротуар и рухнула на асфальт. Подняться Барбара уже не успела: похолодев, она услышала за спиной тяжелое дыхание своего преследователя, а в следующую секунду он схватил ее за волосы и потащил на проезжую часть, чтобы бросить под колеса проезжающих мимо автомобилей.
Женщина пыталась сопротивляться, вцепившись руками в металлические ворота, но злоумышленника это только разозлило. Затем к нему в голову пришла новая идея, как убить эту женщину: он ринулся обратно в дом, а спустя секунд вновь появился на пороге, размахивая разделочным ножом и крича, что ударит им любого, кто попытается ему помешать.
Жизнь Барбары Бакеланд могла оборваться уже через пару мгновений, если бы не ее подруга Сью Гиннесс, которая неожиданно приехала к ней в гости. Сью пришла в ужас от картины, которая предстала ее глазам, и бросилась к Барбаре, чтобы защитить ее от нападавшего. Злоумышленник явно не ожидал такого поворота событий. Он застыл на пороге, а затем развернулся и побежал обратно в дом, выскользнул через заднюю дверь и скрылся в элитных жилых кварталах.
Однако полиции удалось быстро его разыскать. Ведь и жертва, и свидетельница преступления были хорошо знакомы с нападавшим. Им оказался сын Барбары, 26-летний Тони Бакеланд. Но что заставило его так отчаянно желать смерти своей матери? Для того, чтобы в этом разобраться, нам придется погрузиться в историю Бакеландов и раскопать самые страшные скелеты, скрывающиеся в позолоченных шкафах знаменитого семейства.
Муж и жена — одна сатана
Семейство Бакеландов прославилось на весь мир на рубеже XIX–XX веков. Тогда американский химик Лео Бакеланд изобрел бакелит — разновидность пластика, которая стала широко использоваться на производстве. Бакелит добавляли практически во все изделия — от радиоприемников и пластинок до протезов и атомных бомб — поэтому Лео Бакеланд получал огромные дивиденды от своего изобретения и достаточно быстро превратился в миллионера.
Его внук Брукс Бакеланд (будущий муж Барбары) рос высокомерным и избалованным мальчиком. Он любил говорить, что благодаря дедушке у него «есть все чертовы деньги, так что пусть другие угождают и пытаются вам понравиться». Называя себя интеллигентом, он утверждал, что презирает хвастовство и аморальные вечеринки высшего общества. Но по какому-то неведомому стечению обстоятельств, Брукс Бакеланд выбрал себе в жены девушку, которая оказалась воплощением всех существующих пороков богемы.
По словам Брукса, Барбара Дейли покорила его своей «поразительной красотой и невероятной самоуверенностью», хотя и у нее было «проклятие в крови». За несколько лет до рождения Барбары ее мать пережила нервный срыв. А когда девочке исполнилось 10 лет, ее отец погиб, отравившись углекислым газом в гараже своего дома. Именно дочь обнаружила его бездыханное тело. Полиция не смогла установить, было ли это убийство, суицид или роковая случайность, поэтому страховой компании пришлось выплатить хорошую компенсацию семье погибшего.
Благодаря этим деньгам Барбара с матерью переехали в Нью-Йорк, где сняли лучший номер в отеле Delmonico, а затем даже приобрели собственный дом. Они ходили на светские мероприятия, заводили полезные знакомства и наслаждались всеми благами «мира богачей». Однако повзрослев, Барбара начала понимать, что когда-нибудь их страховые деньги закончатся, а значит — и та красивая жизнь, к которой она привыкла. Эта перспектива откровенно пугала девушку, а значит — ей нужно было срочно укрепить свои позиции. Например, выгодно выйти замуж.
Уже тогда Барбару называли одной из самых красивых девушек Нью-Йорка, поэтому она решила сделать ставку на свою внешность и заключила контракт с модельным агентством. Снимаясь для Vogue и Harper's Bazaar, она активно флиртовала с состоятельными продюсерами, но желанного результата — а именно предложения руки и сердца — это так и не принесло. Вскоре Барбару пригласили в Голливуд на кинопробы. И хотя в кино ее не взяли, девушка сумела подружиться с другой начинающей актрисой и наследницей огромного состояния Корнелией «Дики» Бакеланд, которая познакомила ее со своим младшим братом Бруксом.
Привлекательная внешность и богатство Брукса Бакеланда мгновенно убедили Барбару в том, что с ним стоит отправиться к алтарю. Да и сам молодой человек быстро попал под чары красавицы-модели. Их роман развивался стремительно. Пожалуй, даже более стремительно, чем рассчитывал Брукс. Вдобавок к этому он начал замечать некоторые «странности» за своей пассией. Например, Барбара могла внезапно выйти из себя, из-за какой-нибудь мелочи нагрубить приближенным или даже закатить скандал на пустом месте. Брукс начал уставать от тяжелого характера девушки, поэтому предложил ей расстаться. Но Барбара не могла этого допустить, так что выложила свой главный козырь. «Я беременна», — тут же заявила она.
Только после свадьбы Барбара призналась в своем обмане: никакого ребенка не было. Помимо этого, у девушки был еще один секрет, который она скрыла от Брукса. Как и родители, она давно страдала от психологических проблем и некоторое время была пациенткой известного нью-йоркского психиатра по имени Фостер Кеннеди. Брукс узнал об этом только несколько лет спустя. «Мне рассказывали, что когда Фостер Кеннеди услышал, что я женился на Барбаре Дейли, он сказал: „Не дай Бог, чтобы у них родился ребенок!“», — вспоминал он.
Опасения мистера Кеннеди оказались пророческими, потому что вскоре после бракосочетания Барбара забеременела. На этот раз — по-настоящему. И уже в августе 1946 года на свет появился Тони Бакеланд.
«Я пересплю с любой женщиной, которая войдет в эту дверь»
С первых дней брачной жизни Брукс Бакеланд постоянно убеждался в психической нестабильности супруги. Однажды они ужинали в ресторане, и Брукс сказал в шутку, что за миллион долларов согласился бы переспать с любой женщиной, которая войдет в дверь — вне зависимости от ее возраста и внешности. Барбара промолчала, но было совершенно очевидно, что ее сильно задели эти слова. К концу ужина она уже не могла сдерживать своих эмоций.
«Если ты так говоришь, тогда я отдамся любому мужчине, который водит машину», — раздраженно произнесла она, после чего выбежала из ресторана и встала посреди проезжей части. Перед Барбарой остановилась машина, в которой сидели четверо мужчин. Женщина решительно направилась к автомобилю, села в него и уехала, не обращая никакого внимания на мужа, застывшего от изумления у дверей ресторана. «Через пару часов она вернулась домой — испуганная и молчаливая, — рассказывал друг пары. — Барбара была очень красивой, так что ее поведение было настоящим безумием для Нью-Йорка. Безрассудно и очень опасно!»
Однако именно такие безумства были в почете среди сливок американского общества. Поэтому в гости к Бруксу и Барбаре начали захаживать самые эксцентричные представители богемы, среди которых были Сальвадор Дали, Теннесси Уильямс и Дилан Томас. А порой Бакеланды устраивали сумасшедшие вечеринки, которые называли «сатанинскими балами». Помимо выпивки и танцев хозяева дома предлагали гостям особые развлечения. К примеру, однажды всех мужчин попросили снять брюки и спрятаться за ширмой (чтобы скрыть лицо и верхнюю часть туловища). После чего их жены должны были угадать своих мужей по их достоинствам.
«В моем доме всегда было много красивых, глупых, пьяных людей», — рассказывал впоследствии Брукс Бакеланд.
Вскоре Брукс, Барбара и их маленький сын перебрались в Европу, однако переезд только усугубил трещины в их семье. Уставший от причуд и выходок жены, Брук начал засматриваться на других женщин. Вскоре он влюбился в дочь английского дипломата, которая была на 15 лет его младше, и поставил Барбару перед фактом: «Мы с тобой должны развестись». Миссис Бакеланд — по своему обыкновению — встретила эту новость гробовым молчанием. А затем удалились в свою комнату и наглоталась таблеток. Барбара осталась жива, но все случившееся произвело такое сильное впечатление на мужа, что он отказался от мысли о разводе. «Столкнувшись с тем, что ради свободы я [косвенно] могу стать убийцей, я порвал отношения с девушкой [которую любил]», — позже говорил он.
Барбара тоже вынесла свои уроки из этого инцидента. Впоследствии она многократно прибегала к попыткам суицида, едва заподозрив мужа в измене. Друг семьи вспоминал, как однажды сияющая Барбара спустилась к завтраку и обратилась ко всем присутствовавшим: «Угадайте, где я была сегодня в пять утра?». «Мы спросили: „Где?“ И она ответила: „В больнице Бельвю“, после чего показала нам повязки на запястьях. Очень „веселые“ и „очаровательные“».
Маленький вундеркинд или мальчик с наклонностями садиста?
Казалось, единственное, что объединяло Бакеландов, — это их решимость сделать из сына Тони настоящего вундеркинда. Родители мало интересовались воспитанием и чувствами своего ребенка, зато всегда хвастались перед друзьями его рисунками и школьными сочинениями. «Они хотели, чтобы окружающие смотрели на их сына, как на гения, — вспоминала художница Ивонн Томас. — Это было очень странно. Я всегда чувствовала себя неуютно рядом с ним [Тони], потому что видела, как он пытался кем-то казаться» — и очевидно, оправдать возложенные на него ожидания.
Один приятель вспоминал, как мистер и миссис Бакеланд заставляли маленького сына читать вслух эротические сочинения маркиза де Сада. Другой — пришел в ужас, когда услышал восторженный отзыв Брукса о новом «достижении» своего ребенка. Выяснилось, что Тони начал ставить эксперименты над мухами, отрывая им крылья и наблюдая за тем, как это влияет на их способность держать равновесие. «Такое садистское поведение довольно часто встречается у детей, но редко можно увидеть отца, который считает это чудесным», — добавил потрясенный друг семьи.
Барбара и Брукс всегда брали сына с собой — будь то очередной европейский курорт или частная яхта. Однако относились к нему словно к любимой игрушке, которую можно показать знакомым, после чего поставить обратно на полку, забыв о ней. «Они сидели, пили вино, сплетничали с герцогинями и принцессами, а Тони был предоставлен сам себе», — рассказывал друг семьи. Одинокий и, казалось бы, самодостаточный Тони унаследовал внешность своих родителей (в том числе — роскошные рыжие волосы матери и ее красивые карие глаза), поэтому очаровывал всех, кому его представляли. Но вместе с тем некоторые чувствовали, что с мальчиком что-то не так.
Найк Милонас Хейл познакомилась с Бакеландами во время их путешествия по Италии. На тот момент Тони было около 12 лет. «Мы видели, как он в одиночестве сидел на камнях и играл с крабами, разрывая их на части, — вспоминала она. — Это было жуткое зрелище, но его родители не обращали никакого внимания на поведение Тони». Другой подруге пары, Франсин дю Плессикс Грей, тоже казалось, что у мальчика серьезные проблемы. Во-первых, в подростковом возрасте Тони начал заикаться, что — по мнению психиатров — может быть способом привлечения внимания. Во-вторых, он воровал детское питание, предназначенное для грудного ребенка миссис Грей. «Может быть, он хотел идентифицировать себя с моим малышом, потому что никогда не чувствовал любви и заботы от собственных родителей», — говорила она.
О Тони начали распространяться и другие — куда более тревожные — слухи. Позже он сам рассказал психиатрам, что впервые столкнулся с домогательствами со стороны мужчины в школе-интернате, когда ему было восемь лет. Шесть лет спустя он сам начал активно искать гомосексуальных отношений. Соседи Бакеландов вспоминали, что когда родители были в отъезде, Тони нередко приводил домой разных мальчиков. Брукс начал подозревать, что его сын гомосексуален, но Барбара и мысли об этом не допускала. Поэтому, когда в 1967 году Тони начал открыто встречаться с Джейком Купером — красивым молодым австралийцем — Барбара решила: сына надо срочно спасать.
«Спасение» сына
Высокий и смуглый, в кожаной куртке и с серебряной серьгой в ухе, известный в округе как «Черный Джейк», Купер жил на заброшенной ферме и дружил с хиппи, которые увлекались «волшебными грибами» и другими наркотиками. Ему нравилось прикреплять к своей одежде маленькие косточки, которые он называл «амулетами», и пугать людей псевдо-оккультными заклинаниями. Словом, вовсе не удивительно, что местные жители стали обходить Джейка Купера стороной, потому что считали его черным магом, убившим — по меньшей мере — трех человек.
21-летний Тони Бакеланд познакомился с «Черным Джейком» во время отдыха на испанском курорте и незамедлительно влюбился в этого опасного и властного парня. Они постоянно проводили время вместе, ели «волшебные грибы» и курили травку. Свидетельницей этого «грехопадения» Тони стала подруга семьи, миссис Кертис, которая позвонила его матери в Швейцарию. Барбара, которая все еще отказывалась верить в гомосексуальность сына, решила, что он попал под дурное влияние «Черного Джейка», и тут же примчалась в Испанию, чтобы увезти Тони с собой.
Однако в аэропорту произошел один странный инцидент, который — по мнению миссис Кертис — наглядно продемонстрировал суть отношений между Барбарой и ее сыном. У Тони не оказалось с собой паспорта, поэтому его отказались пускать на самолет. Барбара начала ругаться с сотрудниками аэропорта, после чего завязалась драка, которая закончилась арестом Тони и его матери на сутки. «В тот момент она [Барбара] произнесла нечто такое, что я никогда не забуду, и что до сих пор вызывает во мне ужас, — добавила миссис Кертис. — Когда их уводили в наручниках, она гордо сказала: „Вот теперь, дорогой, ты наконец-то прикован к маме!“».
Изолировав сына от «Черного Джейка», Барбара активно принялась искать ему невесту. И вскоре нашла очаровательную молодую девушку по имени Сильви, которая вполне могла стать для него подходящей партией. Барбара стала часто приглашать ее на семейные ужины и намекать сыну на то, что пора бы сделать Сильви предложение. Однако все планы миссис Бакеланд пошли наперекосяк: вместо того, чтобы начать встречаться с Тони, Сильви закрутила роман с мистером Бакеландом.
Узнав об этом, Барбара вновь предприняла попытку самоубийства. Но и Сильви оказалась не так проста, как казалось на первый взгляд, — она тоже наглоталась таблеток и тем самым усложнила выбор для Брукса Бакеланда. Мужчина окончательно запутался в своих чувствах. Но взвесив все «за» и «против», проанализировав всю свою прошлую жить, все-таки решил окончательно уйти от жены. Барбара уже никак не могла его удержать, поэтому смирилась с решением Брукса, переключив все свое внимание на «борьбу» за сына. Мистер Бакеланд вспоминал, что даже на бракоразводном процессе Барбара могла говорить только о том, как «избавить Тони от его гомосексуализма».
«Знаешь, мне кажется, я могла бы излечить Тони, если бы просто уложила его в постель», — небрежно бросила она. «Не смей так поступать, Барбара!» — в ужасе ответил Брукс. Но в ответ женщина лишь загадочно улыбнулась
«Папа, пожалуйста, папа, вернись к маме, она такая несчастная»
Лето 1969 года Барбара провела вместе с сыном на Майорке. Они жили на вилле, предоставленной им дочерью австрийского эрцгерцога, много пили и курили травку. Именно тогда Барбара решила, что настало время использовать главное «лекарство» для Тони, и привела сына в свою спальню. Впоследствии она оставалась убежденной, что поступила правильно, и даже хвасталась этим всякий раз, когда у нее появлялась возможность. «Она говорила об этом [инцесте] как о терапии», — пояснял художник Бернар Пфрием. Но что бы ни думала Барбара, эффект от ее «терапии» оказался разрушительным для и без того хрупкой психики Тони.
Позже тем летом на Майорку прилетели Брукс с Сильви. Тони узнал, где они остановились, и начал тайком сбегать к ним от матери. «Было очень неудобно, очень тяжело, — вспоминала Сильви. — Он оставлял записки для Брукса в наших цветочных горшках. Я нашла одну из них. Он писал: „Папа, пожалуйста, папа, вернись к маме, она такая несчастная“. Он вел себя как маленький восьмилетний ребенок».
Когда же Тони осознал, что отец ничем ему не поможет, его состояние начало стремительно ухудшаться. У него участились приступы гнева — и в эти моменты он полностью терял над собой контроль. Друзья, посещавшие дом Барбары, замечали странные предметы, раскиданные по всей территории виллы — сломанные стулья на клумбе, изувеченную пишущую машинку на лестнице, ведущей в подвал. Но женщина уверяла их в том, что беспокоиться не о чем. «Просто Тони что-то расстроило», — отмахивалась она.
На следующий год Барбара вернулась в Нью-Йорк. Тони тоже поехал вместе с матерью, чтобы начать учебу в престижном художественном колледже. Он действительно имел хорошие способности к изобразительному искусству, но педагогов пугали те картины, которые он рисовал. На них были изображены какие-то темные фигуры в лужах крови. «Для меня было совершенно очевидно, что с мальчиком не все в порядке, и оглядываясь назад, я не понимаю, почему он даже не состоял под наблюдением у специалистов», — позже говорила ректор.
«Я сплю со своей матерью, — признался Тони одному из своих однокурсников в то время. — Я не знаю, что с этим делать. Я в отчаянии».
Однажды вечером Барбара решила пригласить однокурсников сына в свой дом. Они обратили внимание на то, что в гостиной были десятки фотографий Тони, сделанных его матерью. «Что поразило меня, так это то, как камера запечатлела красоту этого молодого человека, — вспоминал один из гостей — Эти фотографии сильно отличались от того, как обычно матери фотографируют своих сыновей». Другие однокурсники рассказывали, что также видели портреты Барбары, нарисованные Тони. На них женщина была обезглавлена, а ее тело обвивали огромные шипящие змеи.
Как бы Барбара ни пыталась закрывать глаза на психическое расстройство Тони, очень скоро оно стало настолько очевидным, что начало угрожать ее собственной жизни. Как-то ночью молодой человек избил мать тяжелой деревянной тростью, а когда адвокат по разводам попытался ее защитить, то он нокаутировал и его. «Ваш сын когда-нибудь вас убьет», — резюмировал психиатр, которому Барбара рассказала об этом инциденте. Тони, наконец, отправили на обследование, и врачи поставили ему диагноз «шизофрения», порекомендовав пройти курс лечения. Однако мистер Бакеланд отказался оплачивать расходы, Тони вновь вернулся к матери, и они вместе уехали в Великобританию.
Через несколько дней после переезда Тони заявился на званый обед, устроенный Барбарой, и прямо на глазах у изумленных гостей разбил яйцо о голову матери, после чего попытался ее задушить. В последующие месяцы его попытки причинить вред Барбаре становились все более изощренными: он тыкал ручкой ей в глаза, пытаясь ослепить, угрожал ножом и избивал всем, что попадалось под руку. Барбара показывала его психиатрам, но ни один из них — судя по всему — не смог докопаться до сути проблемы.
В октябре 1972 года Барбара пригласила на обед свою подругу Сью Гиннесс. Ее сын также находился в доме. Миссис Гиннесс, за несколько дней до этого ставшая свидетельницей кошмарного нападения Тони на мать у ворот, чувствовала тревогу. Она рассказывала, что в тот день сын Барбары выглядел особенно подозрительно и устрашающе. «Он украсил свои ботинки и всю свою одежду желтыми звездами, — вспоминала она. — Он просто сидел на стуле и раскачивался взад-вперед, скрестив руки на груди». После обеда миссис Гиннесс долго не решалась покинуть подругу из-за опасений, что ее сын опять задумал что-то нехорошее. Но в конце концов, Барбара все-таки выпроводила ее за дверь со словами: «Он никогда не причинит мне вреда». Это был последний раз, когда Сью Гиннесс видела свою подругу живой.
«Почему она никак не умирает?!»
На следующий день Тони зашел на кухню, взял нож и одним ударом вонзил его в грудь матери. Вероятнее всего, Барбара даже не успела понять, что произошло. Она скончалась сразу же. Когда полицейские прибыли на место преступления, Тони спокойно сидел на кухне рядом с трупом матери и заказывал китайскую еду по телефону. Он не стал отрицать, что убил ее. «Мой разум был немного затуманен, так как я находился под сильным влиянием матери, — сказал он на допросе. — Мне казалось, что она контролирует все мои мысли».
Несмотря на то, что Тони дал признательные показания, следствие сомневалось в том, что он осознавал происходящее: находясь под стражей, он постоянно спрашивал о своей матери, будто бы она была жива. Его адвокат, мистер Джон Мортимер, собрал показания психиатров, обследовавших Тони, и сумел доказать в суде его невменяемость. После чего подсудимого признали виновным в непредумышленном убийстве и отправили в британскую лечебницу Бродрум. Мистер Бакеланд сразу же отрекся от сына, а вот бабушка Тони по материнской линии Нини Дейли, напротив, сочувственно отнеслась к проблемам внука и начала «кампанию» по его репатриации в США. Она искренне любила Тони и верила, что под ее присмотром он сможет вернуться к нормальной жизни.
В 1980 году благодаря стараниям бабушки, деньгам ее богатых друзей и авторитетным связям (в том числе — с американским посольством в Вашингтоне) Тони передали под опеку миссис Дейли. Когда об этом узнал мистер Бакеланд, он пришел в ужас — он был убежден, что если Тони выпустят из лечебницы, то он снова начнет убивать. Но к протестам Брукса никто не прислушался. И в июле 1980 года Тони Бакеланд переехал в дом своей 87-летней бабушки в Верхнем Ист-Сайде. И сразу же принялся возводить там «храм» своей мертвой матери: он поставил ее фотографии подле своей кровати и сидел над ними, бормоча «сатанинские заклинания».
А всего через шесть дней после прибытия в США Тони напал на свою бабушку. Он разозлился, когда миссис Дейли запретила ему позвонить другу в Англию, после чего вступил в драку с пожилой женщиной. Он схватил нож, лежащий на столе, и нанес ей восемь ударов. Прибывшим полицейским Тони сразу же пожаловался, что бабушка «никак не умирала». Он также признался, что его посещали фантазии об интимной связи со старушкой.
Каким-то чудом миссис Дейли удалось выжить. А Тони отправили отбывать пожизненное наказание в американской тюрьме на острове Райкерс — самую крупную исправительную колонию в мире, которая печально известна своей культурой насилия, расцветающей в ее угрюмых стенах. Окончательно лишенный поддержки родственников и богатых покровителей, Тони все больше замыкался в своем маленьком сумасшедшем мире. 20 марта 1981 года в его камеру зашел охранник и обнаружил мертвое тело Тони. Вокруг его головы был обмотан пластиковый пакет. По иронии судьбы, смерть Тони Бакеланда, прервавшая мрачную цепь семейных трагедий, была связана с изобретением прадедушки, который тот прославил свою династию на весь мир.
Фото: Getty Images
