Он влетает в ресторан на Патриарших, где около часа назад должно было начаться наше интервью, и с порога начинает извиняться. «Не привык опаздывать. Но я сейчас живу на два города: снимаюсь в Ницце в сериале “Ривьера”. Семь финальных сцен осталось. Вчера срочно вызвали на площадку. Отснялся – и в самолет на Москву. Спал три часа».
Надо признать, что для трех часов сна Даниил выглядит весьма бодрым. А вообще у него внешность булгаковского Мастера. Понять не могу, почему в кино он чаще играет отрицательных персонажей. С одной стороны, его знают по русским сериалам – «Братаны», «Безопасность», с другой – есть «Духless», «Гагарин. Первый в космосе», стильный короткий метр... В реальности же идеальная карьера 35-летнего парня из Костромы, который еще в 12 лет написал на стене в подъезде своего дома большими буквами «Я – артист» и через несколько лет закономерно выбрал ВГИК, складывается на Западе. Пять лет назад француз Робен Кампийо пригласил Даниила сниматься в картине Eastern Boys. Фильм, кстати, взял премию «Сезар» и приз в Венеции в категории «Горизонты». Затем голландский режиссер Палома Агилера Вальдебенито позвала Воробьева на главную роль в авторский проект Out of Love. А 30 марта стартует прокат его новой работы – российской картины «Разбуди меня», снятой другим французом, Гийомом Проценко. Сейчас вот Даниил снимается в Каннах с Леной Олин и Моникой Беллуччи в британском проекте Sky Atlantic и HBO. Весной увидим результат.
В эпоху глобальной диджитализации он носит с собой обычный блокнот, куда записывает мысли и рифмы... А еще для души пишет картины и с особым азартом рассуждает о поэзии в кино и поисках нового художественного языка. Что еще? Спокойно признает, что переполняющее чувство любви к женщине с недавних пор может заставить его... прослезиться.
О трудностях перевода
«У меня всегда было желание сниматься в европейском кино, но я не знал, как туда попасть. Очень странное стечение обстоятельств этому поспособствовало.
Обычный кастинг на студии Горького – в фильм Кампийо Eastern Boys. Мне сказали, что во французский проект ищут актеров и что роль на английском. Мы записали пробу, она была отвратительной. Потом я прочитал сценарий, взял скайп Робена и отправил ему свой селфтейп о том, как вижу эту роль. И он ответил: приезжай в Париж, будем репетировать. Шок! Языковой барьер – первое, с чем мне пришлось столкнуться. Я не очень хорошо говорил и, если всю роль выучил фонетически, то на площадке столкнулся с трудностями перевода. Ужасное время. Я оказался один на один со всеми своими сомнениями и страхами. Помогло то, что с режиссером у нас возник энергетический коннект. Хотя я уверен, что профессионального роста в комфортных зонах нет. Он происходит только в кризисы.
Второй шоковый момент – съемки картины Out of Love в Амстердаме. В первый месяц я вообще не понимал, как найти контакт с моей партнершей, голландской актрисой Наоми Велиссариу. Скажем так, сначала мы не сошлись характерами, но в итоге стали почти семьей. Палома, как мне кажется, нашла очень правильное решение: на время съемок режиссер поселила нас вместе, прямо в доме, который был выстроен специально для фильма, и категорически запретила обсуждать работу друг с другом – всегда есть опасность, особенно когда работаешь на родном языке, “заговорить” роль и уйти в такой дремучий лес, где теряется всякий смысл».
Об энергии Белуччи
«В сериале “Ривьера” я попал на голливудскую площадку, что стало для меня кризисом номер три. Это уже не авторский проект, а американо-британский сериал с бюджетом 40 млн фунтов, где используются все ходы большого полнометражного кино. Прорыв для любого русского артиста. Но в первые два-три месяца я ушел в такой крепкий зажим... Когда ты впервые встречаешься с профессионалами мирового уровня, такими как Моника Беллуччи, Эдриан Лестер и Иван Реон (Рамси Болтон из “Игры Престолов”. – прим. MC), которым ты должен соответствовать, то тебя буквально парализует. С другой стороны, на площадке все настолько поддерживают друг друга! Сначала ты еще не веришь, что врагов внешних нет, и продолжаешь париться какое-то время, но потом расслабляешься. В частности, так было и с Моникой: пусть у нас с ней совсем небольшой эпизод, но я успел ощутить ее безумно приятную живую женскую энергию. В ней нет и намека на “выслугу лет”, как бывает у многих мастеров. И это сильно располагает. В плане юмора, кстати, мы отлично совпали с Иваном Реоном, надеюсь, что наша дружба в будущем даст еще и творческие плоды.
Стереотипное представление об образе русского человека в европейском и голливудском кино есть, но в “Ривьере” это мало заметно. Да, я играю мерзавца, но то, как подан герой, мне импонирует. Он все-таки интеллигентный, цивилизованный человек. Мы изменили костюм, манеры, исправили диалоги, – мне позволили приблизить портрет русского к действительности, и это я считаю своей большой победой».
Про глаголы и прилагательные
«Сразу после Out of Love мне позвонила продюсер “Разбуди меня” Таня Петрик. Сценарий понравился – все эти прогулки героини из сна в реальность... И здесь так точно была собрана команда из российских и иностранных кинематографистов – я попал на западную площадку в России. Присутствовало то самое европейское friendly – и ты не сталкиваешься с офисной ситуацией, когда люди спешат домой. Если хочешь быть в профессии, то не может быть разделения на жизнь и работу.
В современных фильмах вообще слишком много глаголов и мало прилагательных. Есть красивое повествование, но отсутствует самое дорогое: когда кино своим примером одухотворяет действительность. В том, что чувствует человек, и находится драматургия поэтического кино. В “Разбуди меня” Гийом рассказывает свою авторскую историю, в которой очень много поэтики. А Москва снята оператором Джоном Крейном так, что теряешь географию и не понимаешь, где находишься.
...Эта татуировка в виде ожерелья из бубенцов с крестом и сердцем (на правой руке. – прим. MC) – в память о моей сестре Ионе. Она была оператором и в 2008 году погибла – сорвалась с горы во время съемок. Но она всегда со мной, мы находимся в контакте. Это к разговору о снах. Я получил от нее внутреннее объятие, когда она ушла. Думаю, те люди, которые теряли, понимают, о чем я говорю. И эта связь дает мне возможность стирать грань между сном и реальностью».
Про сытую роскошь
«Труд актера мне видится в том, чтобы не поддаваться побочным спутникам профессии. Популярности, так как этот шикарный лимузин никуда не едет, он только подъезжает к красным дорожкам и отъезжает от них. Измененным состояниям (алкоголь и психотропные стимуляторы в процессе работы) – иллюзорным крыльям, которые дают лишь ощущение полета, а не полет. Сытой роскоши и голой нищете – такие формы существования забирают все внимание и силы. И прочей пагубной чуши вроде комплиментов, сплетен...
Сейчас кинопроизводство, и не только российское, находится в стадии “творческой комы”. Уже было и это, и то. Возможно, нам нужно пересмотреть позиции и вернуться к истокам. Мне очень интересен наш русский фольклор – у нас безумно богатая с точки зрения поиска поэтических образов культура. Но совсем не хочется говорить на эту тему американским киноязыком. Это выглядит косноязычно. Нужно найти собственный, усиливающий аутентичность».
Любовь как прыжок
«Какую бы я хотел иметь сверхспособность? Отсутствие страха. Страх парализует творчество. Я бы хотел научиться отключать его. Вместо того чтобы тратить силы на движение вперед, я топчусь на месте, бесконечно вскармливая свои сомнения.
Мне нравится быть человеком мира, это ко мне пришло недавно. Раньше я был очень привязан к территории, а сейчас для меня эти границы условны, и я ловлю дзен от того, что дом – там, где я нахожусь в данный момент.
Что может заставить меня прослезиться? Признание в любви. Раньше, когда я говорил эти три слова, эмоции не так сильно соприкасались с ними. Но совсем недавно появилось такое сопричастие, что каждый раз, когда это произношу, у меня наворачиваются слезы, которых раньше я так стеснялся. А сейчас я им рад. Мне кажется, так и должны подкрепляться слова.
Женщина должна быть музой. Когда ты чувствуешь себя мужиком, поэтом, художником. Когда есть постоянное желание удивлять ее и постоянно перед ней раскрываться. Думаю, любовь – как затяжной прыжок в область вдохновения, а вообще это штука сложная. Но когда ты пытаешься эгоистично “вкрутить” человека в свое представление о мире – это преступление. Неважно, с какой стороны – мужской или женской. Я пришел к тому, что стал воспринимать любовь на уровне обмена энергией. Когда внутренний мир с внутренним миром встречаются – это полноценные отношения, взрослые. Без исправлений, без искривлений и выяснений. Есть сейчас такой мир, в который я всматриваюсь. Мне нравится то, как мы дышим вместе с этой женщиной».
Фото: Владимир Васильчиков
